От расовой теории к расовому антисемитизму. Часть 1

 

Современная историческая наука остро ставит вопрос о необходимости определиться с целым рядом дефиниций, которые в каком-то смысле уже не соответствуют реалиям времени. В частности, спорным многим авторам кажется употребление термина «антисемитизм» вместо забытого «юдофобия». В классификации антисемитизма также вызывает сомнение понятие «расового антисемитизма», которое, на взгляд некоторых исследователей, не имеет исторических прецедентов и не должно выделяться из общего понятия «расизм».

Поскольку разговор на эту тему имеет под собой не столько лингвистический, сколько социальный подтекст, нам показалось важным внести свой посильный вклад в эту дискуссию.

Часть I


1

Термины «юдофобия» и «антисемитизм» имеют большую историю, и, если ее не знать, трудно сделать вывод о том, насколько их объяснение соответствует нашему времени.

В качестве главного довода, почему эти два понятия уже не могут быть синонимами, их противники, главным образом, авторы шовинистической прессы, приводят их буквальный перевод на русский язык. Они считают, что первое означает неприязнь к семитам (ко всем без исключения, а не только к евреям), а второе – страх (фобию) перед евреями, хотя само слово «страх» относительно какого-то определенного народа трудно соотнести с реалиями современного мира.

Что касается слова «юдофобия», то с ним все в порядке, и мы можем сослаться на . «Словарь русского языка» (т.4. М., 1984, с. 572) и «Новейший словарь иностранных слов и выражений» (Мн.-М., 2001, с. 854). Оба эти словаря трактуют окончание слова «…фоб» («…фобия») как терминоэлемент, означающий не только страх (аэрофобия, гидрофобия, канцерофобия, клаустрофобия и др.), но еще и ненависть, вражду, яростное противостояние (англофобия, франкофобия, кавказофобия, русофобия, исламофобия, женофобия и др.). Юдофоб – это человек, испытывающий неприязнь к евреям независимо от того, какие причины привели к ее возникновению.

Что же касается слова «антисемитизм», то по своему лексическому составу оно действительно не соответствует значению, общепринятому в современном русском языке. Но, во-первых, слово это существует и используется в литературе и юридической практике уже весьма длительное время, а во-вторых, пока никто не ввел в оборот никакого иного слова, которое заменило бы устаревшее. Не случайно американская энциклопедия (т.16, с. 103) дает дефиницию антисемитизма с оговоркой: «Современный термин «антисемитизм», за неимением лучшего, применяется для обозначения враждебности к евреям со стороны неевреев». (Заметим по ходу, что антисемиты встречаются и среди самих евреев, так что, если подходить буквалистски, эта формулировка также не лишена двусмысленности).

Существующее противоречие используется для словесной эквилибристики и спекуляций теми, кто, разжигая вражду к евреям, хотел бы избежать обвинений в действиях, подпадающих под статью уголовного кодекса. Наиболее часто встречается следующее утверждение: «Я не могу быть антисемитом уже хотя бы потому, что хорошо отношусь к арабам, а они тоже семиты». Но такими объяснениями можно ввести в заблуждение лишь доверчивых обывателей – к суду же их пока еще никто предъявить не решился из-за очевидной абсурдности.

Понятие, обозначаемое терминами «антисемитизм», «антисемит» и производными от них, закреплено в многочисленных энциклопедиях и словарях. Самое раннее из обнаруженных нами в изданиях дореволюционной России приводится в «Энциклопедическом словаре» Ф.Брокгауза и И.Ефрона (С-Петербург, 1890, т. I-а, с. 843). Оно же и наиболее универсальное: «Антисемит – враг евреев, иудейства, враждебный особенностям, стремлениям и выдающемуся положению семитизма».

Слово «семитизм» в этой формулировке никого не должно вводить в заблуждение. В XIX веке всё, касающееся семитов и семитизма, относилось исключительно к евреям и еврейству, поскольку мысль о том, что в Европе когда-либо появится сколько-нибудь значительная прослойка другого семитского народа, например, арабов или эфиопов, не могла придти в голову даже в самых смелых мечтах. Но в начале XX века происходит глобальный процесс роста национального самосознания народов, на глазах разваливаются некогда могучие империи, на карте мира появляются первые мононациональные государства, и этнографы (а вместе с ними и политики) начинают самым серьезным образом изучать этнические корни тех или иных групп населения. И вот уже «Малый энциклопедический словарь» Ф.Брокгауза и И.Ефрона ограничивается такой дефиницией: «Антисемит – враг еврейства, сторонник стеснения политических и гражданских прав евреев» (С.-Петербург, 1907, т. I, с. 177). Вышедший примерно в это же время «Энциклопедический словарь» бр. Гранат и вовсе все свел к краткой формулировке: «Антисемитизм – враждебное отношение к евреям» (1910, изд. 7, т. 3).

Наиболее полное, на наш взгляд, толкование юдофобии как социального явления дает дореволюционная «Еврейская энциклопедия» Ф.Брокгауза и И.Ефрона (т. 2, с. 638): «Независимо от элемента личных интересов антисемитизм питается как врожденными и привитыми неприязненными чувствами, так и предубеждением, будто евреи являются расой низшей и порочной, враждебно относящейся к прочим народам; что их вероучение стоит в полном противоречии с началами христианской религии и цивилизации; что всюду, приобретая господство, евреи влияют разлагающе на политический и социальный строй тех стран, в которых живут, и подрывают благосостояние коренного населения». (В скобках обратим внимание на использование слова «раса» для обозначения еврейского народа, что отнюдь не случайно, но об этом речь позднее).

2

Первая мировая война привела к гибели гигантской Османской империи, и многомиллионный арабский народ, бывший под турецким игом, получил свободу, что привело к возникновению целого ряда независимых арабских государств: Сирии, Ливана, Ирака, Трансиордании, Египта, Хиджаза (ныне – Саудовская Аравия). Арабский фактор стал серьезным элементом мировой политики, а британский мандат над Палестиной делал вполне реальным создание на Ближнем Востоке еврейского государства. Так параллельно с еврейским вопросом возник арабский, а одновременно запылал никогда не затухающий костер арабо-израильского конфликта. Появилась необходимость и более четко определиться с соответствующими дефинициями, а в результате в 1932 г. в 10-томной Малой советской энциклопедии (т. 1, с. 353). слово «антисемитизм» трактовалось уже как «распространенный термин для обозначения враждебного отношения к евреям (но не к семитам вообще)».

Так случилось в истории, что именно из-за неверного толкования слов «семиты» и «семитизм» и началась терминологическая путаница, которая и привела к существующему противоречию.

Дело в том, что сам термин «антисемитизм» возник сравнительно поздно, а если точнее, то в 1880 г., когда в Германии начал выходить журнал, в названии которого было использовано это слово, – «Zwanglose antisemitische Hefte». Его издатель немецкий журналист Вильгельм Марр стал также известен и как автор нескольких юдофобских брошюр. Одна из них даже была переведена на русский язык и была издана «Новым Временем» – самой значительной из реакционно-антисемитских газет России, выходившей более сорока лет (основана в 1868 г.).

К концу 1870-х гг. в странах Центральной Европы в целом завершился процесс эмансипации евреев, которые получили гражданские права и юридическое подтверждение своего равенства перед законом с другими народами. Революция 1848 года принесла евреям свободы, о которых они ранее и мечтать не могли, главной из которых были равные избирательные права граждан независимо от их вероисповеданий. В Германии эти свободы были закреплены «Основными правами немецкого народа». Но юдофобские круги это ни коим образом не устраивало, и возникает целое общественное движение, главной (если не единственной) целью которого была борьба с еврейством. Движение это не было однородным: в нем принимали участие и общественные группировки, и политические организации. Объединяло же их одно – юдофобство. Однако прежние подходы к оценке роли евреев в жизни общества, основанные на религиозных и экономических противоречиях, уже не срабатывали и серьезной общественной реакции не вызывали. Требовалось новое решение, и оно нашлось.

Еще в 1850 г. в Германии появился памфлет «Еврейство в музыке», проникнутый нескрываемой ненавистью к евреям. Как позднее выяснилось, автором его был известный композитор и дирижер Рихард Вагнер. Юдофобские высказывания автора далеко уходили от обсуждения чисто музыкальных проблем: «Еврейство является нечистой совестью нашей современной цивилизации… Евреи – суть демоническая сила, стремящаяся к гибели человеческого рода… В религии евреи давно уже для нас закоренелые враги, недостойные даже ненависти…». Р.Вагнер прямо требовал «насильственного удаления» евреев из жизни Германии и Европы, что позволило нацистам, придя к власти, провозгласить Вагнера пророком и национальным героем Третьего рейха.

Р.Вагнер оказался провозвестником нового юдофобства, основанного на утверждении исконной (то есть врожденной, передающейся генетически) порочности еврейства. Лидер основанной им же в 1878 г. в Германии Христианско-социальной партии протестантский священник Адольф Штеккер для достижения политических целей развил идеи Р.Вагнера. «Евреи стремятся захватить в свои руки богатства нашего народа и с помощью продажной прессы подорвать благосостояние страны», – пугал он немцев. Экономические мотивы антиеврейской политики развивал другой германский журналист – Отто Глагау. Так сложилось целое общественное движение, получившее название «берлинского». В 1881 г. оно представило в германский рейхстаг петицию с требованием ограничить в правах немецких евреев и запретить иммиграцию евреев в Германию. Под петицией стояло 250 тысяч подписей.

К этому времени книга Вильгельма Марра уже обрела популярность, слово «антисемитизм» вошло в обиход, и в 1882 г. в Дрездене состоялся первый международный конгресс, который был представлен миру как Антисемитский. После того, как конгресс принял в качестве программного документа восемь тезисов А.Штеккера, у того сложилась репутация одного из идеологов юдофобства. Главным требованием конгресса стала отмена эмансипации евреев как противоречащей самому существу христианских идей. Так антисемитизм стал символом организованного антиеврейского движения.

Особый вклад в формирование нового мировоззрения сделал известный философ Евгений Дюринг, который под влиянием личных неприятностей (слепота, исключение в дисциплинарном порядке из числа приват-доцентов берлинского университета) написал несколько книг, в которых развивал идею вины евреев за то, что они дали миру христианство и Евангелие. За это «преступление» Дюринг требовал физического уничтожения евреев. При этом он настаивал на том, что уход еврея из своей религии (крещение) не должен приниматься во внимание. Возражая известному прусскому историку Генриху Трейчке, который требовал от евреев, чтобы они «были немцами и чувствовали по-немецки», он писал: «Евреи существовали бы и тогда, когда все они без исключения повернулись бы спиною к своей религии и перешли бы в какую-нибудь из господствующих у нас церквей… Я утверждаю, что еврейский вопрос есть вопрос расовый, и евреи не только нам чуждая, но и врожденно и бесповоротно испорченная раса».

Так Е.Дюринг фактически провозгласил расовую теорию антисемитизма, принятую спустя полвека нацистами в качестве основы для «окончательного решения еврейского вопроса».

3

Так сложилось в истории, что в основе дискриминации, которой в разной форме подвергались евреи в большинстве стран мира, во многом лежали экономические противоречия в обществе. На протяжении многих веков евреи традиционно доминировали в самой болезненной для восприятия окружающего населения общественной нише – товарно-денежных отношениях. Однако признаваться, что евреи опережают другие народы из-за высокой конкурентноспособности, никто не хотел, а в результате на этот, говоря словами К.Маркса, базис всегда накладывалась некая идеологическая надстройка.

В древние времена языческий мир относился к евреям враждебно, обвиняя их в приверженности к единобожию (монотеизм). Позднее мир христианский, усвоивший монотеизм и по-своему трансформировавший его, попытался обратить приверженцев иудаизма в свою веру, то есть сделать прозелитами. Но иудеи проявили стойкость и в течение двух тысячелетий смогли сохранить свою веру в неприкосновенности. Это оградило их от ассимиляции – растворения в более многочисленной среде коренных народов, где они проживали в условиях рассеяния, но не оградило от дискриминации, которую иногда называют христианской. Евреям избавиться от нее можно было достаточно просто – крещением, после которого новообращенный (выкрест) получал все права гражданства. Для России, к примеру, это означало возможность селиться вне «черты оседлости», обходить процентную норму при получении образования, поступать на государственную службу, достигать высоких чинов в армии и т.д.

Либеральные свободы, объявленные в крупнейших европейских государствах в результате революционных событий 1848 – 1849 гг., привели к обретению прав гражданства всеми сословными группами населения вне зависимости от их религиозной принадлежности, что сводило «на нет» возможности такого привычного для шовинистов «христианского» антисемитизма. Идея дискриминации на основе расового различия, провозглашенная германскими идеологами, оказалась для них как нельзя кстати. Вот только само понятие «расы» ими серьезно не рассматривалось, хотя новая (расовая) идеология разрабатывалась отнюдь не новичками в науке.

Энциклопедия определяет расы как исторически сложившиеся группы людей, характеризующиеся совокупностью внешних физических особенностей. Что касается физического строения человека, в том числе строение мозга, то они у людей всех рас одинаковы, ибо человечество является единым биологическим видом. При этом наиболее отчетливо выделяются три большие расы – негроидная, европеоидная и монголоидная.

Выделить семитов в отдельную расу могли либо люди безграмотные, либо в науках искушенные, но пользующиеся доверчивостью миллионов неискушенных.

Дело в том, что семиты – понятие не этническое, а лингвистическое. Семитские народы – это те, чей язык относится к семитской языковой группе. В иудаизме и христианстве они считаются потомками Сима, первого из трех сыновей Ноя – праведника, спасенного Богом от потопа, чтобы он стал продолжателем рода человеческого. Согласно библейскому преданию Бог благословил его и его потомство, заключив с ними завет. Из современных народов к семитам относятся арабы, ассирийцы, евреи, эфиопы – их языки едва ли не единственные из этой группы языков, остающиеся живыми (иврит возрожден искусственно). Сам термин «семиты» введен в обращение достаточно поздно – в 1781 г. немецким историком Августом Шлёцером (1735 – 1809), одним из авторов так называемой «норманнской теории» возникновения русской государственности, долгие годы работавшего в России.

Как известно, иудаизм рассматривает всех людей, к каким бы племенам и народам они не принадлежали, как потомков общего предка Адама, а потому генетически (то есть, от рождения) равных по заложенным в них природой возможностям. Тем не менее, некоторые ученые уже в древности писали о том, что человечество делится на неравноценные интеллектуально и нравственно группы. К примеру, Платон и Аристотель утверждали, что греки изначально свободные люди, а варвары – рабы. Но лишь в середине XVIII век были заложены научные основы для будущей расовой теории.

Сначала шведский естествоиспытатель Карл Линней, выделив четыре биологически различные человеческие расы, приписал им умственную и культурную неравноценность, а вслед за ним французский естествоиспытатель Жорж Луи Бюффон и вовсе определил белого человека как венец творения, а черного – как представителя дегенеративных рас. Постарались в развитии расистских идей и кое-кто из великих просветителей и энциклопедистов XVIII в. К примеру, Вольтер утверждал, что черный человек – это промежуточное звено между белым человеком и человекообразной обезьяной. Весьма близкие к нему идеи высказывали их современники – родоначальники немецкой классической философии Иммануил Кант и Иоганн Фихте.

Дальнейшая разработка расовой теории продолжилась и в XIX в. Наиболее серьезный вклад в нее внес французский писатель граф Жозеф-Артур Гобино, который в 1853 – 1855 гг. выпустил объемистый труд «Опыт о неравенстве человеческих рас». Именно он сформулировал в законченной форме те положения, которые позднее легли в основу расовой теории нацизма:

– о расе как основном факторе исторического развития;

– о белой расе как наиболее способной к культурному творчеству, а потому высшей по сравнению с двумя другими – желтой и черной;

– о борьбе рас как движущей силе исторического процесса;

– о пагубности расового смешения, особенно для высшей, белой расы и т.д.

Значительную роль в развитии юдофобии, в основе которой лежали бы расистские мотивы, сыграли французские философы, стоявшие на сугубо материалистических позициях и бывших крайними атеистами. Едва ли не первым, кто приписал евреям врожденные порочные наклонности, был Вольтер, который открыто заявлял, что евреи – жестокий, человеконенавистнический и эгоцентричный народ. «Герои избранного народа только и делают, что совершают насилия и преступления», – писал он.

4

Надо сказать, что в этот период развития наук большинство из ученых оперировали чисто биологическими категориями и никоим образом оценкой человеческих достоинств евреев не занимались: принадлежность евреев к белой, европейской расе считалась само собой разумеющейся. Это за них сделали другие.

В середине XIX в. лингвисты теоретически обосновали наличие в европейской цивилизации семьи индоевропейских языков, существенно отличающейся от других языковых групп. Возникло предположение, что у них общее происхождение, а, следовательно, существовал некогда и их прародитель – некий праязык. А раз так, значит, принадлежали все эти народы к одной расе. Выведенная чисто умозрительно новая раса немедленно получила название арийской.

Однако, согласно таких логических построений выходило, что, поскольку еврейский язык относится к иной группе языков – семитской, то и сами евреи не могут быть расово родственными всем европейским народам. И тогда возникло понятие о некой семитской расе, к которой якобы принадлежат евреи, в результате чего совершенно несостоятельное с научной точки зрения утверждение, что язык – важнейшая расовая характеристика, в одночасье превратила евреев в изгоев европейского сообщества. Правда, расовая доктрина нацистов превратила в таких же изгоев, подлежащих тотальному уничтожению, и цыган, язык которых принадлежит к группе индоевропейских, но это уже больше говорит о порядочности тех, кто пытался подогнать под свои безумные идеи теоретическую базу.

Расистам для полной убедительности своих научных (точнее, конечно, псевдонаучных) построений крайне важно было описать не только психофизиологические особенности представителей новоявленной семитской расы, но и доказать, что в морально-этическом плане это тоже другие люди и, что самое главное, гораздо хуже арийцев. А для этого нужны были серьезные доказательства. Требовалось убедить в этом миллионы людей.

И тут выяснилось, что достаточно привести отрицательные характеристики отдельных евреев – известных банкиров и торговцев, и можно говорить обо всем народе как о расе торгашей и хапуг. А данные этнической заболеваемости евреев (в XIX в. при сохранении ими этнической однородности ее еще можно было изучать) будут свидетельствовать об их патологической наследственности. Или достаточно критически описать быт и национальные традиции евреев – и готовы доказательства порочности их талмудического мировоззрения. А можно и вообще ничего не доказывать. Достаточно того, что о евреях люди знают мало, что не зря в веках их унижали и подвергали социальной дискриминации, что для христиан это «враги Христовы», что они «пьют кровь христианских младенцев» и т.д. – и готов образ чужого, вызывающего подозрение, недоверие и страх народа. И народ этот никак не может быть таким, как «мы»: на противопоставлении «мы – они» построены многие закономерности человеческой психики, и при этом МЫ – всегда хорошие, а ОНИ – всегда плохие.

В попытках выстроить стройную, логически выверенную систему доказательств отрицательных характеристик еврейского народа создавались научные труды и ломались копья многих научных дискуссий, в которых отличился целый ряд вполне дойных ученых.

Выдающийся французский историк XIX века Жозеф Ренан многие из своих работ посвятил доказательству исключительной роли иудаизма и еврейского национального гения в возникновении христианства. Ренан владел многими семитскими языками и обладал громадной базой данных. Его «История происхождения христианства» заняла семь томов, а «История израильского народа» – пять. Это ему принадлежи фраза: «След, оставленный после себя Израилем, будет вечен». Но одновременно он высказывал и совершенные иные мысли. Оказывается, евреи – некий «странный народец», который отличается от всех других народов и не может поэтому претендовать на равное с остальными к себе отношение. Он утверждал также, что семитские народы, и евреи в том числе, не внесли ничего самобытного ни в науку, ни в политику, ни в искусство, ни в философию, и что вообще после возникновения учения Христа само существование еврейского народа не имеет смысла.

Другой великий социолог и политический деятель XIX века, крещеный еврей Карл Маркс в работе «К еврейскому вопросу» и вовсе дал совершенно уничижительную характеристику своему народу: «Еврейство есть факт, оскорбляющий религиозный глаз христианина… Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги… Эмансипация от торгашества и денег – следовательно, от практического, реального еврейства – была бы самоэмансипацией нашего времени… Эмансипация евреев, в ее конечном значении, есть эмансипация человечества от еврейства… Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства». Эта работа была опубликована в 1844 г., за четыре года до революции в Германии, где евреям были предоставлены все права гражданства. Возможно, после революции К.Маркс не написал бы этих слов, но именно эту работу с радостью цитировали расисты, делая на ее основании свои собственные выводы.

Стоит ли удивляться, что, имея таких предшественников, Рихард Вагнер мог с спокойно писать о еврействе как о нечистой совести современной цивилизации, Адольф Штекер – о стремлении евреев захватить в свои руки богатства немецкого народа, а Евгений Дюринг требовать физическое уничтожение евреев!..

5

Было бы неверным собрать в одной статье все данные о предшественниках расового антисемитизма и выстроить на этой основе некую стройную систему мировоззрения, которая свидетельствовала бы о том, что вся история развития человеческой мысли – это история дискриминации евреев, а великие умы мира – ее адвокаты. Попыткам «научного» обоснования юдофобии была противопоставлена строгая аргументация их не менее великих современников, которые, прежде всего, требовали объективного и доброжелательного рассмотрения еврейского вопроса и во главу угла ставили не субъективные причины (в том числе, расовые), а объективные и, в первую очередь, социальные факторы.

«Мы не узнаем внутренних мотивов евреев до того дня, когда у них будет свое свободное государство, свои школы и университеты, где они смогут говорить и спорить без опасений. Тогда и только тогда мы узнаем, что они действительно могут сказать миру» (Жан-Жак Руссо, 1762).

«Вы хотите, чтобы евреи стали лучшими людьми, полезными гражданами. Так изгоняйте из общественной жизни всякие унизительные различия, откройте евреям все пути к триумфу… Пусть они пользуются всеми гражданскими правами. Это простое улучшение возведет их в степень полезных граждан» (граф Оноре де Мирабо, 1788).

Еще жестче высказался известный французский историк XIX в. Жюль Мишле: «Когда успехи цивилизации грозят опасностью интересам или влиянию клерикального абсолютизма, последний отражает удар путем диверсии против евреев».

С резким протестом против дискриминации, которой подвергаются евреи, и обвинений в их адрес, связанных с якобы присущими им от природы недостатками, выступил известный деятель французской революции, член Национального собрания аббат Анри Грегуар. В частности, когда после взятия Бастилии в стране возникли еврейские погромы, он подготовил доклад, который предложил собранию, но получил отказ. Тогда он издал этот доклад в виде брошюры «Предложение в пользу евреев». Грегуар не скрывал, что прекрасно знает о свойственных евреям особенностям их национального характера и быта и о их не всегда достойном поведении в обществе, но понимает их причины и убежден, что «мы на их месте были бы, вероятно, еще хуже». Для католического священника такая позиция являлась откровенным вызовом крайне консервативной клерикальной партии. Грегуару этого не простили и, когда он ушел из жизни, лишили его причастия и христианского погребения.

Однако уже с начала XIX в. резко усилилась критика еврейского мировоззрения и якобы свойственных евреям неких врожденных отрицательных черт, делающих их изгоями цивилизованного общества. Вот что, к примеру, прозвучало в докладе министра исповеданий Франции Порталиса (текст приписывается его сыну) при обсуждении еврейского вопроса правительством Наполеона Бонапарта в 1806 г.:

«Еврей ищет удобного места для отдыха, нисколько не нуждаясь в отечестве. Он живет среди различных народов, не сливаясь с ними и считая их территорию совершенно чужою. Эти свойства еврейского народа вытекают из его природы… Вот почему евреи везде образуют нацию среди наций… Было бы неблагоразумно объявить их гражданами, не изучив предварительно вопроса, могут ли они вообще сделаться настоящими гражданами какого-либо государства».

К докладу Порталиса было приложено следующее предложение: евреи должны быть выделены в особую группу, чтобы к ней могли применяться совершенно особые законы, включающие, кроме всего, круговую поруку за малейшее преступление. Так впервые возникла мысль о законодательном утверждении коллективной ответственности евреев за преступления отдельных их представителей, подобно той многовековой вине всего еврейского народа за преступление их предков, распявших в глубокой древности Иисуса.

Еще в ХIХ веке сложился отрицательный стереотип еврея – алчного, скупого, хитрого и коварного человека, чаще всего, безнравственного торговца, безжалостного ростовщика или банкира, основу жизни которого составляет борьба за деньги. В сознании населения Европы этот образ закрепила и художественная литература XIX в. Таковы яркие герои многотомной «Человеческой комедии» Оноре де Бальзака, а имя одного из них – Гобсека из одноименного романа (1830) – и вовсе стало нарицательным. Тема «евреи и деньги» рассматривается многими писателями Франции (драма Жорж Санд «Жители Миссисипи», романы Ги де Мопассана «Милый друг», Эмиля Золя «Деньги» и др.), Германии (роман Густава Фрейтага «Приход и расход», Вильгельма Рабе «Голодный пастор» и др.), Англии (романы Чарльза Диккенса «Оливер Твист», Антонии Троллопа «Как мы теперь живем» и др.)… А немецкий писатель Феликс Дан в романе «Борьба за Рим» (1876), рисуя отталкивающий образ трусливого и коварного еврея, при этом в самых ярких красках восхваляет расовую чистоту германцев.

В начале ХХ в. выходят книги, раскрывающие образ еврея – наследственного преступника, природу которого не может изменить никакое крещение. Ярким образцом такого творчества может служить роман немецкого автора Артура Динтера «Грех против крови» (1917), положившего начало нацистской литературе, пропагандирующей расистский миф о крови как факторе, определяющем духовный облик человека.

6

Победа Пруссии в австро-прусской войне 1866 г. привела к созданию Северо-Германского Союза (без Австрии), а последовавшая за ней франко-прусская война 1870-1871 гг. – к провозглашению Германской империи. Ее первым канцлером стал князь Отто фон Бисмарк, бывший с 1862 г. министром-президентом, под руководством которого, собственно, и произошло объединение Германии. Еврейские политики и коммерсанты активно поддерживали политику Бисмарка, главной опорой которого в борьбе за единую Германию стала национально-либеральная партия во главе с Эдуардом Ласкером и Людвигом Бамбергером. Финансирование политических акций Бисмарка осуществляли крупнейшие банкиры Германии того времени Г.Блейхредер и П.Швабах. Л.Бамбергер и крупнейший специалист Германии в области финансов Г.Маркузе возглавили создание Дейче банка – будущего государственного банка страны. Во многом устойчивости нового государства в первые месяцы его существования способствовала контрибуция в размере пяти миллиардов франков, которые Франция выплатила Германии по окончании франко-прусской войны – всю сумму предоставил из своих средств синдикат французских банков во главе с Альфонсом Ротшильдом.

Однако мероприятия Бисмарка по укреплению империи и противостояние клерикальной оппозиции, выражавшей сепаратистские тенденции, а также комплекс мер под общим названием «Культуркампф» (борьба за культуру) породили большое количество недовольных. В условиях либерализации общественной жизни эти люди публично и весьма агрессивно выражали свое мнение, возбуждая протестные тенденции среди населения. Ко всему прочему присоединился страшный финансово-промышленный крах, разразившийся в октябре 1873 г. Вслед за этим обанкротилось и земледелие, положение которого подкосил целый ряд неурожаев. Как обычно в таких случаях, большинство предпринимателей сумело вывести свои капиталы из бизнеса и сохранить личное богатство, оставив без средств к существованию сотни тысяч людей. Газеты немедленно запустили в массы миф о преступной политике государства, которая направлена против христианского населения страны и преследует интересы одной лишь «международной золотой клики». Особенно старалась клерикальная газета «Германия», которая во всем, что происходило в стране, видела эксплуатацию христиан евреями и «еврействующими либералами». А вскоре вся германская пресса уже была проникнута антисемитским духом.

В 1874 г. в прессе появилась статья упомянутого выше Отто Глагау (позднее она вышла отдельной брошюрой), в которой автор доказывал, что законодательная власть преследует лишь одну цель – обогащение биржевых дельцов за свет народной массы. Упор при этом делался, естественно, на преступную роль евреев. «Либералы под руководством евреев Ласкера и Бамбергера против воли министра финансов Кампгаузена, – писал автор, – провели закон об учреждении имперского банка, этого привилегированного акционерного общества из евреев и для евреев». Статья оказалась в центре внимания всего немецкого общества.

Вслед за этим по Германии пошли брошюры Вильгельма Мара и его книга «Победа еврейства над германством» (1879), в которых автор убеждал читателя, что евреи превратили немцев в своих рабов, что в стране всем распоряжается еврей – этот социально-политический диктатор новой империи и что вообще семитизму принадлежит мир. Текст Мара заканчивался истерическим криком: «Подчинимся же неизбежному и скажем: конец Германии!».

Свой ультиматум предъявил евреям глава социально-христианской партии Адольф Штеккер. Первоначально он требовал, чтобы «израильский народ отказался от претензия быть глашатаем религии будущего и прекратил нападки на христианское вероучение», но под этим лозунгом его агитация не имела успеха. И тогда он заговорил об опасности еврея с социальной точки зрения. И тут он становится прямым пророком геноцида евреев: «Если современное иудейство будет упорствовать в своем стремлении захватить в свои руки богатство нашего народа и с помощью продажной прессы подрывать благосостояние страны, ему не избежать верной гибели».

Либералы пытались протестовать против нарастающего разгула антисемитизма. В 1880 г. Людвиг Бамбергер выпустил брошюру «Немцы и евреи», в которой пытался доказать, что весь немецкий народ не отвечает за действия «кучки», искусственно разжигающей вражду к евреям. Возникла даже так называемая партия свободомыслящих, которую консервативная пресса немедленно назвала «отрядом защиты евреев». И это действительно был небольшой отряд, потому что основная масса населения Германии пошла за А.Штеккером. Как выразился позднее Томас Манн, «Если верно, что фашизм – социализм дураков, то антисемитизм – аристократизм черни. Его можно свести к простой формуле: «Я хоть и никто, но я не еврей!» Дурак верит, что он действительно что-то из себя представляет».

К середине 1870-х гг. Бисмарку уже не было необходимости заигрывать с либеральными кругами, и он перешел к откровенной консервативно-реакционной политике. В 1880 г. был принят закон об ограничении свободы слова. Немедленно возникшее Либеральное объединение вступило в борьбу с Бисмарком. Тот в ответ натравил на него антисемитские круги. Травля вынудила Эдуарда Ласкера выехать в США. В 1884 г. он умер, в связи с чем палата представителей американского Конгресса направила соболезнование немецкому народу. Бисмарк не только отказался передать его рейхстагу, но и настоял, чтобы вручивший его американский посол был отозван. С этого времени антисемитская пропаганда стала повседневной реальностью Германии конца XIX – начала ХХ вв. Так канцлер страны «отблагодарил» своих подданных – евреев за ту неоценимую помощь, которые они оказали ему в деле объединения разрозненных немецких государств в единую Германскую империю!

К этому времени европейский расизм приобрел преимущественно антиеврейскую окраску, вдохнув в традиционный («христианский») антисемитизм новую жизнь. Слияние расизма с шовинизмом придало тому и другому силу политической идеологии. Оставалось совсем немного: сформулировать идеи расового антисемитизма в доступной, по возможности научно обоснованной форме, а главное, без признаков тенденциозности. И это было сделано: в 1889 г. появилась книга натурализовавшегося в Германии англичанина, зятя Рихарда Вагнера публициста Хьюстона Стюарта Чемберлена «Основы девятнадцатого века», ставшая катехизисом нацизма задолго до появления «Майн кампф» Адольфа Гитлера.



Окончание следует…



ПЕРЕЙТИ К СЛЕДУЮЩЕЙ СТАТЬЕ ВЫПУСКА №14

 
 
Яндекс.Метрика