Диаспора будет всегда
Всем хорошо известна главная концепция еврейского народа – сионизм, проповедующий собрание всех евреев на их исторической родине. Но при этом миллионы евреев живут, рассеянные по всему миру. И нередко возникает вопрос: а рассматривалась когда-либо другая концепция – развивающая идеи существования евреев вне Эркц-Исраэля?
1
В диаспоре еврейскую общину от распада и растворения в окружающем ее многочисленном коренном народе во все века спасала специфическая организация национальной жизни, основанная на внутренней сплоченности перед лицом внешней опасности и строгом соблюдении предписаний иудаизма. Религиозная независимость ценилась больше жизни, а историческая память позволяла сохранить непрерывную связь с прошлым и осознание единства с разбросанными по всему миру общинами.
Со времен средневековой Европы евреи находились большей частью под прямым покровительством монарха и часто освобождались от юрисдикции местных властей. Стремление христианского общества их обособить и держать в подчинении способствовало еврейской автономии. Синагоги и кладбища находились под защитой закона, внутриеврейские тяжбы разбирал раввинский суд, в структуре корпоративного социального строя община обладала правами отдельной корпорации, а успешную хозяйственную деятельность помогали осуществлять привилегии, дарованные верховными властями, впрямую заинтересованными получением с этого определенных дивидендов. Общины объединялись в целые союзы (в польско-литовском государстве они назывались ваадами). В отдельные эпохи самоуправление достигало такой высокой степени совершенства, что позволяло называть еврейские объединения «государством в государстве».
Наличие развитой национальной жизни в диаспоре породило целую философию рассеяния. В ее основе лежало утверждение, что Израильское царство никогда не прекращало своего существования, просто оно оказалось раздробленным на отдельные общины, которые составляют некое единое, хоть и разбросанное по всему миру образование. «История знает много примеров исчезновения наций при утрате территории и рассеянии среди других народов, – писал в книге «Письма о старом и новом еврействе» (1907) историк Шимон Дубнов, – но она знает один пример сохранения нации безземельной и рассеянной. Этот уникум в истории – еврейский народ». Ш.Дубнов же и обосновал теорию, согласно которой у евреев есть все возможности строить национальную жизнь в диаспоре.
Ш.Дубнов (1860, Мстиславль Могилевкой губ. – 1941, Рижское гетто) представлял многовековый путь еврейского народа, «чьим домом является весь мир», как историю развития национального духа. Сам народ сформировался в процессе приспособления к условиям, в которых жил, а в диаспоре развил специфическую систему выживания и выработал особую общинную идеологию. Иудаизм в этом случае являлся для евреев способом самозащиты, поскольку обычных для других средств самосохранения они были лишены. Но в период эмансипации, когда началось неизбежное межнациональное взаимодействие, религия утратила свои защитные функции, и возникла необходимость развивать светскую культуру.
Шимон
Дубнов
Теория историка легла в основу одного из течений еврейского общественного движения – автономизма, сторонники которого отстаивали право существования евреев в условиях диаспоры, создавая особые национально-культурные организации с широкой сферой деятельности, естественно, при соблюдении местных законов. Только в этом случае, подчеркивал он, еврейство можно будет признавать «не только нацией прошлого и будущего, но и нацией настоящего», которая «и в диаспоре может существовать в качестве самобытной культурной нации».
2
Национальный вопрос в полиэтническом государстве всегда и везде упирался в проблему автономии, то есть религиозной, правовой, социальной и культурной самостоятельности той или иной общности внутри суверенного государства, в котором она составляет меньшинство. Требование признания права на автономию& в свои программы включили почти все партии и общественные движения евреев Восточной Европы. Возникли даже самостоятельные течения, ставившие своей целью на практике осуществить идеи еврейского автономизма.
Одно из них – территориализм – стремилось к созданию автономного поселения на значительной территории, где евреи будут составлять национальное большинство. Идея привлекла к себе серьезное внимание, в 1905 г. возникла Еврейская территориальная организация (ЕТО) со штаб-квартирой в Лондоне, и вскоре в одной только России действовало более 280 центров ЕТО. К сожалению, ни одно из правительств, к которым лидеры ЕТО обращались со своей идеей, не приняло предложение о массовой эмиграции евреев на территорию их стран, и организация в 1925 г. самораспустилась.
Еще одно движение, основанное на идеях автономизма, – «Возрождение» – существовало в 1903-1906 гг. в России. Национальный фактор прогрессивен по своей природе и не исчезнет в ходе исторического развития, считали «возрожденцы», и автономия евреев в странах их проживания – путь к постепенному решению «еврейского вопроса». А в 1906 г. возникла Еврейская социалистическая рабочая партия, в основе идеологии которой лежали работы публициста Хаима Житловского (1865, Ушачи Витебской губ. – 1943, Калгари, Канада), первым высказавшим эти идеи в брошюре «Еврей к евреям», изданной на русском языке в Лондоне (1892 г.).
Хаим
Житловский
В том же 1906 г. большинство еврейских политических партий в России и странах Восточной Европы, стоящих на позициях автономизма, объединились в одну Фолкспартей (Народную партию). Ее основателем и идеологом в России был все тот же Ш.Дубнов. Партия стремилась к тому, чтобы евреи достигли успеха в создании национально-культурной автономии, во главе которой стояла бы светская общинная организация, управляющаяся на демократических основах. В России Фолкспартей распалась вскоре после утверждения советской власти, а в Польше и Прибалтике просуществовала до 1939 г.
К созданию еврейской национально-культурной автономии призывали теоретики Бунда Владимир Коссовский (наст. имя Мендель Левинсон, 1867, Двинск – 1941, Нью-Йорк) и Владимир Медем (1879, Минск – 1923, Нью-Йорк). Еще весной 1901 г. на IV съезде в Белостоке они сформулировали эту дефиницию как «превращение еврейской нации в субъект права, создание экстерриториального национального союза, избирающего органы национального самоуправления, в компетенцию которых из ведения государственных органов передаются вопросы развития национальной культуры и образования». В.Ленин немедленно отозвался на это в «Искре» статьей «Нужна ли еврейскому пролетариату отдельная политическая партия?», квалифицировав такую формулировку как националистическую.
Владимир
Медем
В начале апреля 1917 г. резолюция Х Всероссийской конференции Бунда назвала эту задачу «актуальным политическим лозунгом дня». Партия предлагала и свой подход к решению проблемы: утверждая, что создание анклавов с компактным проживанием еврейского населения – утопия, в основу объединения с большевиками необходимо ставить не территориальный признак, а национальный. Себя Бунд при этом видел в качестве единственного представителя евреев в органах власти. И даже в июне 1920 г., вступая в РКП(б) и отдавая «себе полный отчет в том, что он перестает быть партией с самостоятельной политикой, каковой он фактически был почти все время в РСДРП», Бунд настаивал на придании ему «определенной самостоятельности экстерриториальной коммунистической организации еврейских рабочих».
3
Сторонники автономизма были убеждены, что создание деятельного самоуправления в странах диаспоры – задача вполне достижимая, что со временем правительства государств со значительным количеством еврейского населения в ходе демократического развития общества примут эту идею и что иного пути просто нет, ибо то, что предлагали сионисты – возрождение национального очага в Палестине, воплотить в жизнь на видимом отрезке истории невозможно. Сионисты же были убеждены в обратном и считали, что если уж бороться за утверждение подлинного самоуправления, то только на исторической родине и только в форме национального государства.
По сути дела, если отбросить идеологическую составляющую (возвращение народа диаспоры на свою историческую родину – Эрец-Исраэль, не дожидаясь прихода Мессии, что противоречило установкам ортодоксального иудаизма), различие в позиции сионистов и территориалистов было в одном: в выборе места для создания еврейской автономии. При этом позиция автономистов в массах была предпочтительнее, ибо идеи сионистов в то время граничили с фантастикой.
Но пролетели годы, и 29 августа 1936 г., произошло событие чрезвычайно принципиальное: Президиум ЦИК СССР принял специальное постановление, в котором утверждалось, что «впервые в истории еврейского народа осуществилось его горячее желание о создании своей национальной государственности». А незадолго до этого, в январе, бывший председатель Центрального бюро Евсекции Шимон Диманштейн на второй сессии ЦИК СССР VII созыва заявил, что «наша Страна Советов, страна диктатуры пролетариата – единственная в мире страна, правильно разрешившая национальный вопрос, в том числе и еврейский вопрос».
Шимон
Диманштейн
Речь шла о созданной в 1934 г. на Дальнем Востоке, в Биробиджане, Еврейской автономной области. Большевики наконец признали то, чему в течение двух десятилетий страстно сопротивлялись, заявляя, что сама идея национально-культурной автономии евреев реакционна по своей сущности.
Создание Еврейской автономной области не означало победу еврейской общественной мысли и отступление большевиков от своей модели советской империи. Это был тактический ход. Неудача Биробиджанского проекта лишний раз подчеркнула всю ложность уверений, что «еврейский вопрос» в СССР решен. Подлинному решению его, как показало время, даже начала не было положено, а до осознания необходимости суверенизации народов было еще не менее полувека.