Современное еврейство в зеркале еврейского анекдота

 

Опыт социального анализа



Продолжение. Начало см. "Мезуза", выпуски №5-8



9

Не нужно быть большим историком, чтобы смело заявить, что в количественном отношении число еврейских анекдотов, за много веков накопившихся в списках анонимных коллекционеров, намного превышает общее число анекдотов, вышедших из глубин других народов, чему есть свое логическое объяснение.

Сознание человека – это, как свидетельствует энциклопедия, «высшая, свойственная только людям и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов». Чувство юмора – одно из функций мозга, его способность подмечать противоречия в окружающем мире с их последующей оценкой и изложением в комической форме. Чувство юмора – сравнительно позднее явление с цивилизационной точки зрения. Возникнуть оно могло лишь при достаточно высоком интеллектуальном уровне развития человеческой личности.

Если судить только по возрасту существования письменных источников, еврейская цивилизация насчитывает около трех с половиной тысяч лет. Условия существования евреев – как в древнем мире, так и в период рассеяния – были таковы, что они могли быть, в подавляющем большинстве случаев, лишь городскими жителями, уровень общего развития, образованности и возможностей для интеллектуального совершенствования которых вплоть до позднего средневековья были несравнимо выше окружающих их земледельческих народов. Это и были те условия, которые способствовали социальной адаптации евреев, ставших подлинными создателями современной городской цивилизации. Именно в городах под влиянием общинного окружения уже в детстве могла возникать и развиваться в течение жизни та психологическая особенность человека, которая называется юмором.

Как выразился американский писатель-сатирик Курт Воннегут, «величайшее разочарование и величайшие опасения – вот почва для шуток». Что касается евреев, то как раз их жизнь в изгнании создавала наиболее серьезные условия как для разочарований, так и для величайших опасений, а, значит, для шуток. И не потому ли их юмор, настоенный на горечи обид, страданий и потерь, получил название «горького юмора». Еврейский юмор – это смех сквозь слезы. Это тот самый случай, когда душевная боль вырывается наружу в виде шутки. И чем труднее жизнь – тем анекдотов больше, и тем более смешными и злыми они бывают.

Еврейские анекдоты отражают практически все стороны жизни евреев сквозь призму собственного мироощущения и миропонимания. По ним можно проследить всю непростую историю еврейского народа, его положение в обществе, законы, по которым государство и окружающая среда вынуждали его жить.

Местечковый еврей пишет письмо своему сыну в Оксфорд:
«Дорогой сынок! Ты уже восемь лет учишься в своем университете. Может быть, ты, наконец, вернешься к себе домой? Только, пожалуйста, прими заранее решение, кем ты будешь работать: мужским портным или женским?»

Евреи во все века занимали в странах, приютивших их, не ниши, которые не занимали коренные народы. В России евреи, вынужденные жить в условиях «черты оседлости» занимались, в основном, кустарными промыслами. Едва ли не основными из них были швейное и обувное производства. Не случайно один из героев Шолом-Алейхема говорил:
«Если бы я был царь, я бы жил лучше, чем царь: я бы еще немножко шил».
В Нью-Йорке, в самом центре Манхеттена, стоит памятник первому еврейскому эмигранту из России, прибывшему в восьмидесятых годах ХIХ века. Изображен портной, работающий за швейной машинкой «Зингер». В Росси же еврейские ребята, даже получив серьезное образование, все равно вынуждены были возвращаться в тесный мир местечка.

Даже перед Второй мировой войной евреи составляли от 45 до 95 процентов городского населения в бывшей «черте оседлости». Не удивительно, что, воспитанные на традициях городской культуры, еврейские юноши и девушки заполняли столичные консерватории. Музыка была одной тех ниш, которые занимали евреи.

В оперном театре идет репетиция оперы М.Мусоргского «Хованщина».
Хор тянет: «Православные… Православные…».
Дирижер прерывает репетицию: – Хор! Что это вы когда поете «Православные..», руки к оркестру тянете? Где вы в оркестре православных видели?

Но вот пришел ХХ века, и в Европу из Америки пришел новый вид музыкального искусства – созданный американскими неграми джаз. Это была музыка городов, с их оживленным ритмом городской жизни, автомобильным движением, шумом фабрик и заводов. Откликнулись на новую музыку, отличную от городских романсов и протяжных народных песен, естественно, евреи, которые и заложили основу этого жанра в советской России. Это было немедленно отмечено в еврейских анекдотах.

– Рабинович, где вы работаете?
– В негритянском джазе.
– Да? И много там негров?
– Нет. Только я и Абрамович. Остальные все евреи.

Но такие же «негритянские» оркестры были и в других городах и колесили они по стране с гастролями.

Местный джаз-оркестр встречает на вокзале гастролеров.
Приехавшие музыканты выходят из вагона, смотрят на встречавших их коллег, и один говорит другому:
– Зе! Они тоже негры!

Особой «нишей» в советском обществе были интеллектуальные игры, в частности, шахматы. Наиболее выдающимися шахматистами, достигшими мировых вершин, были евреи. Не случайно о матче на первенство мира между М.Ботвинником и М.Талем говорили, что это – «битва двух иудеев во славу русского оружия».

10

Особую станицу в еврейских анекдотах занимают взаимоотношения евреев и окружающего их нееврейского населения. Для еврейских родителей оказывается чрезвычайно важно добиться того, чтобы их дети не привыкли пользоваться неформальной лексикой, которую они слышат на каждом шагу на улице. Мат стал в наши дни настолько распространен, что создается впечатление, будто народ просто боится без него остаться непонятым. Не случайно появилось такое выражение: «Сильнее печатного слова только непечатное».

Бабушка усаживает своего еврейского внука перед собой.
– А теперь, дорогой внучек, давай будем с тобой повторять те слова, которые не должен говорить.

С ростом числа смешанных браков выросло и число анекдотов, сюжетно связанных с проблемами межконфессиональных отношений.

– Папа, а это правда, что Иисус тоже был евреем?
– Да, сынок. Тогда все были евреями. Время было такое.

Еврейское происхождение Иисуса все чаще становится предметом обсуждения в нееврейской среде. Особенно после того, как в 1965 году была принята ватиканская декларация «Nostra aetate» («В наше время»), снявшую с евреев обвинение в распятии Христа.

Группа евреев в непогоду стучатся в женский монастырь с просьбой укрыть их на время. Им в этом отказывают.
– Уходите. Здесь у нас невесты Христовы. А вы кто?
– А мы родственники со стороны жениха.

Надо сказать, что еврейские анекдоты достаточно жестко обращаются со своими героями, которые уходят в лоно христианской церкви. Отступничество всегда было презираемо в еврейской среде.

Три еврея проходят обряд крещения. После всех необходимых ритуалов наступает время освящения новых имен обращенных.
– Ты, Мойша, будешь теперь носить имя Михаил: и однозвучно, и однозначно, – говорит священник. – Ты, Барух, будешь теперь носить имя Борис: и однозвучно, и однозначно. А ты, Сруль, будешь носить имя Акакий: не однозвучно, но однозначно.

А вообще все в мире перевернуто с ног на голову. Сломаны привычные стереотипы. По какой шкале сейчас расставлять все по местам, никто не знает.

Раньше: цыгане воровали, евреи торговали, русские воевали.
Теперь: цыгане торгуют, русские воруют, евреи воюют.

Не лучше ситуация в экономике.

Парадокс русского рынка.
Дожили: за американские деньги покупаем у лиц кавказской национальности итальянские товары китайского производства, и при этом возмущаемся – довели евреи страну.

Идет тщательная ревизия истории. При внимательном рассмотрении вдруг выяснилось, что пасхальных праздников у нас не два – еврейская и христианская, а три. И у каждого из них, оказывается, своя предыстория.

Еврейская пасха отмечается в память исхода евреев из Египта.
Христианская пасха отмечается в память о воскресении Иисуса Христа.
Советская пасха отмечается в память о том, как Ленин бревно таскал.

Проводятся бесконечные социологические опросы. Вот один из результатов.

Выяснялось, кто как сидит.
Выяснилось, что японцы чаще всего сидят на циновках, американцы – на диванах, русские – на нарах, а евреи – на чемоданах.

Растет число вопросов, на которые нет ответов.

Почему, если на футболке написано «Париж» или «Нью-Йорк», все думают, что это – турист, а если написано «Иерусалим», все думают, что это – еврей?

Растет число проклятий.

Чтоб ты был благословен, как шабатняя свеча: сверху горел, а снизу таял.

И главное: крепнет дружба между народами и растет интерес русских к евреям.

– Послушай, Абрам! Почему бы нам не сходить в магазин, не купить пару бутылок «Столичной», не уединиться где-нибудь и не посидеть часика два-три за интересной беседой?
– Не, Иван, это не реально. С тобой пить, это все равно, что играть на скрипке дуэтом в паре с Паганини.

И еще немаловажная деталь: русские начинают изучать идиш – хотят читать Шолом-Алейхема в подлиннике.

– Слышь, Вань, поделись с друзьями. Ты уже так много слов знаешь по-еврейски. Как тебе удается осваивать такой тяжелый язык?
Иван гордо встряхивает головой, стучит пальцем по лбу и говорит назидательно:
– Тохес надо иметь!



Продолжение следует…



ПЕРЕЙТИ К СЛЕДУЮЩЕЙ СТАТЬЕ ВЫПУСКА №9

 
 
Яндекс.Метрика