Породненные Иерусалимом

 

      И, в чужом жилище руки грея,
      Старца я осмелилась спросить:
      – Кто же мы такие?
      – Мы – евреи!
      Как ты смела это позабыть?!

Эти стихотворные строчки принадлежат поэтессе Маргарите Алигер. Так начинался отрывок из ее поэмы «Твоя победа», получивший широкое хождение в среде еврейской интеллигенции в первые послевоенные годы. Поэма была написана в 1946 году и посвящена событиям Второй мировой войны, унесшей в результате гитлеровского геноцида более шести миллионов европейских евреев, а сама поэтесса (настоящая фамилия Зелигер) была в эти трагические годы военным корреспондентом в блокадном Ленинграде.

porod1.jpg
Маргарита Алигер

Вынесенная в эпиграф небольшая стихотворная строфа вызывает целую волну ассоциаций. Четыре коротких слова, составляющих вопрос, и семь таких же коротких слов, составляющих ответ. Причем, ответ, содержащий упрек. Короткий диалог, и – целый ряд вопросов.

Почему женщина грела руки в чужом жилище? У нее что – своего не было?

Что это за старец, к которому она обратилась с вопросом? И почему ее собеседником оказался именно старец? Что, молодых собеседников не оказалось рядом?

Слово «мы» означает, что женщина принадлежит к какой-то группе населения. Из ответа становится ясно, к какой именно: она – еврейка. Но что означает сам вопрос? Она что, не знала, кто такие евреи?

И почему старец упрекнул эту женщину в том, что она забыла о своем еврейском происхождении? Разве евреи способны забыть о своем еврейском происхождении?

Всего несколько слов, но каким глубоким смыслом наполнено каждое из них.

1

«Чужое жилище»…

Два с половиной тысячелетия евреи жили не у себя дома. Из собственного дома их начали изгонять еще в конце VIII века до н.э., когда пало Израильское царство. Затем спустя два века, во времена Нововавилонского царя Навуходоносора II, случилось Вавилонское пленение, в котором евреи находились около 60 лет и из которого вернулись далеко не все. А затем Эрец-Исраэль попал под власть Рима и начался процесс, получивший в истории название эллинизации, когда стала вытесняться еврейская культура, когда происходил переход с иврита и арамейского языка на греческий, стала развиваться еврейская эллинистическая литература и философия и т.д. Падение Иерусалима и разрушение Второго Храма под нажимом римских войск завершили этот процесс, и началось массовое расселение евреев по всему миру.

Талмудическая традиция гласит, что когда Второй Храм был разрушен, все Небесные Врата, кроме одних, Ворот Слез, закрылись, а от Храма сохранилась лишь одна Западная стена. В истории еврейского народа она осталась под названием «Стены Плача», так как слезы всех евреев, оплакивающих свой Храм, проливаются здесь. Лишившись своей исторической родины, евреи стали образовывать в странах своего рассеяния сплоченные и устойчивые этнические группы (национальные общины). Так возникла еврейская диаспора. Но когда еврейские общины, уходя из своего национального дома, перебирались на чужбину, их уже ждали оказавшиеся там ранее еврейские торговцы, которые уже освоили местный язык, обычаи и успели завязать связи с коренным населением. Это, естественно, облегчало вновь прибывшим процесс вживания в новые условия.

Со временем еврейские поселения разрастались, в них возникали социальные структуры – школы, религиозные и общественные центры, которые поддерживали и развивали общину, не позволяя ей утрачивать свою национальную самобытность. Вот так и получилось, что последние два тысячелетия еврейский народ вынужден был проживать вдали от своей родины, пользуясь гостеприимством других народов. Как выразилась Маргарита Алигер, «греть руки в чужом жилище».

Как же складывалась жизнь еврейских общин в тех далеких от Эрец-Исраэль землях, где они вопреки своей воле оказывались – «странах рассеяния»? Вливаясь в общее русло жизни, они осваивали язык народов этих стран, их традиции, особенности их быта. Но сохраняли ли они при этом свой собственный язык, свои традиции, свою религию, особенности своего быта? Не растворялись ли они в этих народах, теряя свою национальную идентичность? Кто мог этой женщине из поэмы Маргариты Алигер рассказать об этом? Только некто, кого поэтесса назвала «старцем», ибо только такие «старцы», носители знаний о прошлом, и могли бы передать молодому поколению эту информацию.

2

Надо сказать, что были века и целые эпохи, когда евреи в странах диаспоры чувствовали себя очень даже неплохо. Волей-неволей они подчинялись тем законам, по которым существовали эти страны, стараясь не выделяться из общей массы. Они старались занимать только те общественные и экономические ниши, которые не занимали по каким-то (чаще всего религиозным) причинам приютившие их народы. Если бы они этого не делали, возникали бы условия такой конкуренции, которая способна могла привести (и не раз приводила) к настоящей катастрофе. Евреи жили своей, чаще всего достаточно изолированной, жизнью, что, конечно, само по себе раздражало хозяев и нередко приводило к возникновению конфликтных ситуаций. Но те «ниши», которые евреи занимали, были настолько нужны и важны «хозяевам», что их присутствие терпели, а в тех случаях, когда во главе приютившей евреев страны стояли умные и дальновидные правители, для евреев даже специально создавались такие условия жизни, которые способствовали бы проявлению их наиболее «полезных» качеств. Чаще всего такими качествами были особые способности евреев, проявляемые ими в области экономики. Почему именно экономики?

Для древнего мира Эрец-Исраэль был уникальным местом, единственным в своем роде. Здесь не было никаких полезных ископаемых. Горы, пустыни и лишь небольшая приморская полоса, пригодная для земледелия. Но именно здесь пересекались все торговые пути, связывающие цивилизованную в ту эпоху Европу со странами Азии и Африки, и были периоды, когда до 70% еврейского населения было занято приемом и отправлением торговых караванов. Посланцы Иудейского царства разъезжались по всему миру хотя бы для того, чтобы знать, где и что можно подороже продать и подешевле купить. Сегодня это называется «владеть конъюнктурой рынка». В конечном итоге, это они, евреи, научили Европу торговать. А в более поздние времена еврейские ростовщики, давая людям деньги в долг, заложили принципы кредитного капитала – основы экономики, и, по сути дела, создали первые в мире банки.

Как известно, земля – основное богатство любого государства, поэтому прибывающим из других краев евреям как людям «пришлым» никогда и нигде не давали земельных наделов. Разве что в аренду. Поэтому они всегда селились в городах, а городские жители, естественно, всегда намного более образованны и обладают значительно более серьезным общим развитием. Фактически евреи – одни из основных создателей современной городской цивилизации. Были исторические периоды, когда евреи пользовались многими личными и общественными свободами и, в первую очередь, свободой религии и предпринимательства, находились под защитой законов государств, где они проживали, и власти стремились строго их соблюдать.

Но это были личные права каждого из них. Законов же, которые определяли бы существование евреев в странах рассеяния как представителей определенного этноса, не было. Даже при условии полной эмансипации евреи везде находились на положении квартирантов. А любые хозяева, пусть даже самые гостеприимные и доброжелательные, искренние и бескорыстные, все же – хозяева. Квартиранты для них отнюдь не соседи по квартире, а совершенно чужие люди, которых при неблагоприятно складывающихся обстоятельствах можно без зазрения совести просто попросить «очистить помещение». И тогда евреев ждало очередное изгнание. История показала, что исход евреев, как правило, приводил государства этого исхода к утрате своего финансового, а, следовательно, и государственного могущества.

3

Эти изгнания отразились на всех аспектах жизни еврейского народа. Многие века они поддерживали в евреях стран рассеяния чувство чужеродности в окружающей среде. Изгнания приводили к перемещению центров еврейской жизни из одного региона в другой. В глазах христианского мира изгнания способствовали созданию облика бездомного еврея, обреченного на беспрестанные скитания, укрепляли веру в реальность легенды о Вечном Жиде, обреченном на вечные скитания. И евреи это в полной мере прочувствовали на себе.

porod2.jpg
Вечный жид в романе И.Тургенева «Рудин»

Эти два с лишним тысячелетия были наполнены многочисленными эпизодами травли, вынуждая евреев на добровольный уход с насиженных столетиями мест. И когда возникали дела о «кровавом навете» по обвинению евреев в совершении убийств христианских детей с ритуальной целью. И когда местное население вырезало целые еврейские общины, считая, что это именно евреи приносят опустошающие страны, а иногда и континенты, эпидемии чумы и холеры. И когда население, подстрекаемое властями и религиозными кругами, устраивало погромы, сопровождая их грабежами, изнасилованиями и убийствами. И когда евреев их соседи выдавали нацистам на уничтожение в годы Второй мировой войны. Да и сегодня, на наших глазах, когда, оказавшись перед фактом, что власти в некоторых странах не в состоянии защитить их, евреи вынуждены бежать оттуда, спасаясь от террора хлынувших в эти страны обезумевших фанатиков ислама.

И это происходило и происходит даже во Франции, гордящейся тем, что именно она прокладывала путь к становлению европейской демократии! Что же тогда говорить, скажем, о России, утратившей нынче почти все свое еврейское население, которое еще сто лет назад, накануне Октябрьского переворота, составляло около пяти с половиной миллионов человек? Исход евреев из России, СССР и практически всего постсоветского пространства стал одной из самых глобальных геополитических катастроф ХХ века, приближаясь по своим масштабам к гитлеровскому геноциду. А ведь такое случалось многократно в той или иной точке земного шара. Евреи не были хозяевами в этих странах. Им не было дано отстаивать свои права на пребывание там. Такое право они могли обрести только на территории собственной страны. Но такой территорией они стали располагать только после появления государства Израиль. Вот и получалось, что на вопрос поэтессы старцу: «Кто же мы такие – евреи?», мог последовать только один ответ: «Самый гонимый народ в мире».

«Мы – народ своеобразный, народ особый, – писал в 1896 году Теодор Герцль в своей книге «Еврейское государство». – Мы повсюду вполне честно пытались вступить в сношения с окружающими нас народами при единственном условии – праве сохранять религию предков, но нам этого не позволяли. Напрасно мы сохраняли верность и были готовы на все, а в некоторых странах – даже становились чрезмерными патриотами. Напрасно мы приносим им в жертву свою кровь и достояние, подобно остальным согражданам. Напрасно трудимся мы, стремясь прославить новые отечества успехами в области изящных искусств и знаний. Напрасно трудимся мы, стремясь увеличить их богатства развитием торговли и промышленности. Все напрасно. В наших отечествах, в которых мы живем столетия, на нас смотрят как на чужестранцев»/

porod17.jpg
Теодор Герцль

4

Невольно напрашивается вопрос: как же могло произойти, что, проживая две тысячи лет в изгнании, находясь в условиях, когда они всегда и везде были чужими, и им почти постоянно грозила смертельная опасность, евреи смогли сохранить свои язык, религию, свои национальные обычаи и свою незыблемую веру в возвращение на историческую родину?

Уникальность истории еврейского народа, в первую очередь, заключается в том, что, даже будучи оторванными от своей земли и не имея своего государства, он смог сохранить свою самобытность и внутреннюю автономию. Государственность евреям заменило сознание своего особого национально-религиозного предназначения, оформившееся в культуре народа Израиля еще на родине, в эпоху Второго Храма. Эта нерасторжимая связь с утраченной родиной снова и снова проявлялась во всех моментах жизни каждого конкретного еврея – от рождения до погребения, и в будни и в праздники, и в ежедневных молитвах и в проведении субботних ритуалов. Эта связь была в осознании реальности сегодняшнего дня и одновременном осознании реальности воплощения мечты о будущем.

Евреев не случайно называют самым упорным («жестоковыйным») народом в истории. Как выразился английский писатель Пол Джонсон, «ни одна нация не демонстрировала так эмоционально в течение столь долгого времени своей привязанности к конкретному кусочку земной поверхности». Желание возвратиться к Сиону всегда было характерно для евреев диаспоры. Вот отрывок из пророчества о возрождении народа, относящегося к VI веку до н.э. Оно было высказано пророком Иехезкелем в период Вавилонского пленения.

«И говорим им: Так сказал Господин мой, Господь: Вот Я беру сынов Исраэля из среды народов, куда они ушли, и соберу Я их со всех сторон и приведу Я их на их землю. И Я сделаю их единым народом на земле, на горах Исраэля… И обитать они будут на земле, Которую дал Я Моему рабу, Иакову, на которой обитали ваши отцы. И обитать будут на ней они и их сыновья, и сыны их сынов вовеки… (Книга Иехезкеля, гл. 37).

У поэта Андрея Дементьева есть такие строчки:
      «Со времен древнейших и поныне
            Иудеи, встретясь, говорят:
      «В будущем году – в Иерусалиме…»
            И на небо обращают взгляд».
««Лешана абаа бирушалаим!» – «В следующем году – в Иерусалиме!».

porod4.jpg
Андрей Дементьев

Эти слова завершают текст Пасхальной Агады – рассказа об Исходе евреев из Египта. Евреи тогда обрели свободу, и символом этой Свободы стал Иерусалим, который в последующем превратился в некий символ, а воплощением этого символа стал Иерусалимский Храм – олицетворение близости к Товорцу. И эта фраза – «В следующем году – в Иерусалиме!» закрепляет в сознании евреев на протяжении всего двухтысячелетнего периода рассеяния постоянное стремление всего еврейского народа вернуться на свою историческую родину.

В те давние времена, когда Иерусалим был столицей Иудейского государства, жили в нем два из двенадцати колен (родов) Израилевых. Символом одного из них – колена Иегуды – был лев. Он изображен и на современном гербе Иерусалима. А еще там две оливковые ветви – символ мира – и изображение стены, камни которой напоминают о самом древнем районе Иерусалима – Старом городе. А в Иерусалимском Храме находилась главгая еврейская святыня – Ковчег Завета с двумя каменными плитами – скрижалями, на которые были нанесены Десять заповедей. Скрижали Моисей получил от Бога на горе Синай.

Старец в стихотворении Маргариты Алигер напрасно упрекнул задавшую ему вопрос женщину в том, что она якобы забыла о своем еврейском происхождении. Она не могла забыть этого. И не только потому, что окружающая действительность, враги евреев создавали такую нетерпимую обстановку, такую дискриминацию, а в России еще и государственный антисемитизм, не исчезнувший с исчезновением царизма, что евреи ощущали на себе это давление постоянно. А еще и потому, что им не давала забыть об этом еврейская национальная традиция. Как писал в уже цитированном нами стихотворении Андрей Дементьев:

      «На какой земле бы мы ни жили,
            Всех нас породнил Иерусалим.
      Близкие друг другу иль чужие, –
            Не судьбою, так душою с ним».

Два тысячелетия верующие евреи трижды в день молили Всевышнего (и, кстати, делают это поныне), чтобы он вернул еврейский народ на родную землю. Евреи вернулись на свою историческую родину. По статистике сегодня в Израиле находится не менее половины всех евреев мира. Но еще не возрожден Храм, и потому евреи постоянно возвращаются к знаменитой, ставшей клятвой, фразе из 137-го псалома, составленного еще во времена первого еврейского (Вавилонского) пленения в VI в. до н.э.: «Если я забуду тебя, о Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука и пусть язык мой прилипнет к нёбу моему...»

Начавшийся в ХХ веке процесс урбанизации – скопление населения в городах – привел к растворению еврейского населения в резко возросшей в количественном отношении городской массе. Это резко затруднило общинную жизнь, и свело до минимума роль синагоги как религиозного и общественного центра. Исчезновение разговорного еврейского языка явилось основным фактором гибели еврейской культуры в странах диаспоры. На наших глазах идет глобальный процесс исхода еврейской диаспоры. Еврейское образование существует ныне разве что в нескольких крупных еврейских общинах. Как можно вообще говорить о наличии национальной культуры при отсутствии национальных школ, библиотек, теле и радиовещания по национальной тематике? В странах диаспоры уже практически нет еврейских издательств, театров, концертных ансамблей, музеев. Следующим этапом в жизни евреев становится неизбежный процесс ассимиляции – утраты национально самосознания и отхода масс евреев из еврейства.

Вторая половина ХIХ и первая половина ХХ века были отмечены интенсивной работой еврейской общественности в поисках возможности воссоздания утраченной в давние времена еврейской государственности. Вот как описал тревогу о судьбе своего народа в далеком теперь от нас в мае 1903 года Владимир Жаботинский.

«И ведь вместе с тем мы любим нашу народность, – написал в далеком теперь от нас мае 1903 года Владимир Жаботинский. – Мы умеем замирать от восторга перед ее грандиозно-страдальческой историей, умеем ценить несокрушимую силу духа, которая в ней. Мы горды, когда вспоминаем, сколько семян разума разбросали мы по всем нивам мира, так что нет народа, который не был бы нам обязан долей своей культуры. И ведь мы же, наконец, любим самый наш народ…, который после колоссальнейшего из исторических путей в последний раз стоит теперь над пропастью, и которому завтра, если не найдется убежища, грозит вырождение, а послезавтра — исчезновение с лица земли».

porod5.jpg
Владимир Жаботинский

К счастью, спустя 45 лет после написания этих слов В.Жаботинского такое «убежище» появилось, и «исчезновение евреев с лица земли» не состоялось. Жаль только, что сам до этого события не дожил.



ПЕРЕЙТИ К СЛЕДУЮЩЕЙ СТАТЬЕ ВЫПУСКА №8

 
 
Яндекс.Метрика