Современное еврейство в зеркале еврейского анекдота
Опыт социального анализа
Продолжение. Начало см. "Мезуза", выпуски №5-6
5
Многовековое существование в условиях галута породило в еврейской среде некоторую прослойку людей, склонных к ассимиляции. В ней они видели избавление от окружающей их несправедливости, от проявления лично к ним дискриминационной политики властей. Скрыть свою национальность, изменить имя и фамилию, создать семью с представителем другого народа, смешаться с окружающим населением, раствориться нем… Чаще всего это была реакция на политику искусственной гомогенизации населения, проводимую властями. Малые народы при этом просто лишаются возможности развивать свою культуру, использовать свой национальный разговорный язык. Евреи в полной мере на себе почувствовали всю тяжесть такой национальной политики в советском государстве. И вот мы уже видим, как Хаим становился Фимой, Сарра – Софой, Гершон – Гришей, Лея – Леной и т.д., до бесконечности. Как шутили по этому поводу сами евреи, «если Хая – Клара, то Хаим – Кларнет» .
Но появление еврея в русской семье может иногда привести, как минимум, к непониманию со стороны соседей или родственников. Один из анекдотов, к примеру, гласил, что наличие еврея могло сделать несчастной даже вполне благополучную японскую семью. Представляете, «отец – рикша, мать -- гейша, а сын – Мойша» . Но иногда представать перед людьми в христианском облике еврею было удобно, и он делал это умышленно. Это становилось элементом его замысла.
Возле православной церкви сидят двое нищих. Один тянет:
«Подайте бедному православному человеку на пропитание!». Другой: «Помогите
бедному еврею! Помогите бедному еврею!». Люди проходят и демонстративно бросают
монеты православному. К нищим подходит сердобольная старушка. Она кидает монету
еврею и говорит:
– Вы бы шли к синагоге. Там бы вы денежку какую-нибудь и
собрали.
Когда старушка отошла, еврей наклоняется к православному и шепчет:
– Ты слышишь, Хаим? Она нас учит коммерции.
Однако попытка скрыть свое происхождение может привести иногда к неожиданным результатам.
Шабат. Вечер. Слабо освещенная городская улица. Из одного
окна доносится раздраженный женский голос:
– Абрам, сколько раз можно
повторять: надень кипу Христа ради!
Но это в домашних условиях жена может повысить голос на мужа, а в оживленном месте евреям приходится быть очень тактичным.
– Исаак Моисеевич! Вы забыли, что вы на пляже? Люди же кругом! Или наденьте трусы или снимите крестик!
Жизнь в нееврейской семье, где царит традиционная в таких случаях обстановка недоброжелательности к евреям, заставляет детей, наслушавшихся разговоров взрослых, инстиктивно отстраняться от общения со своими еврейскими соучениками. Вот разговор двух первоклассников:
– Машка, слушай, со мной за одной партой сидит классный
парень – Гришка Кацман. Умный, читает много, в шахматы играет, в музыкальной
школе учится. Я точно, когда вырасту, выйду за него замуж.
– Ты что?! Он же
– еврей!
Антисемитизм, с которым еврейские дети часто сталкиваются уже в школьном возрасте, заставляет их неосознанно скрывать свое еврейское происхождение. И бывает, они просто повторяют те действия, которые совершают многие взрослые. Хорошо, если на это успевают среагировать их родители.
– Папа, я разговаривал с мальчишками в школе. Они сказали,
что я – жид. Не хочу быть евреем. Чтобы все обзывали?! Все. С сегодняшнего дня я
– русский.
– Ты что себе надумал? – взорвался папа. – А ну-ка – в угол!
Полдня стоять там будешь!
– Ну, внучек, от кого от кого, но от тебя я такого
не ожидала. Так что свои любимые блинчики с мясом ты сегодня не получишь! –
сказала бабушка.
– Ремня ему! Немедленно! – закричал дедушка.
– Вот что,
дорогой, – сказала мама. – На этой неделе денег на кино я тебе не дам! Мальчишка
стоит в углу и ворчит про себя:
– Всего полдня как русский, а уже так от
этих евреев натерпелся!
Тем не менее, современность властно врывается в жизнь, и многие еврейские традиции, установленные еще тогда, когда люди не знали, что земля круглая, постепенно уходят в прошлое.
Молодой ортодокс возвращается после поездки к дальним
родственникам в Америку. Его встречает мать.
– Хаим, где твоя борода, где
твои пейсы?
– Мама! В Америке уже мало кто из евреев носит пейсы и
от¬ращивает бороду: зачем выделяться из толпы?!
– Но ты хоть соблюдал там
шабат?
– Мама! В Америке главное – бизнес, и евреи, если надо, рабо¬тают и в
шабат.
– Но ты хотя бы соблюдал кошер?
– Не всегда, потому что для этого
надо было ездить в специальные рестораны.
Сбитая с толку мать шепотом
спрашивает у сына:
– Послушай, Хаим, но я надеюсь, что обрезание тебе
удалось сохранить?
Многовековая история преследований серьезно отразилась на характере евреев. Но их психология в силу их особого исторического положения так устроена, что не позволяет им постоянно находиться в напряжении, ожидая очередной удар. Еврей всегда находит повод для юмора, даже описывая такие драматические события, как погром.
В Одессе погром. Погромщики вламываются в один из домов.
Навстречу им в ноги бросается отец семейства:
– Берите, что хотите, только
не трогайте дочь!
Из соседней комнаты выходит дородная, засидевшаяся в
девках дочь.
– Папа, погром есть погром!
6
Есть города, жители которых чаще других становятся персонажами еврейских анекдотов, и не только из-за того, что еврейское население в них составляет (или, что в наши дни точнее, составляло) большинство, а из-за их особого колорита. В первую очередь, это следует отнести к Одессе и Жмеринке. Только в Одессе, где-нибудь на Фонтанке, можно увидеть вывеску какой-то мастерской: «Изготовление отечественных и импортных зонтиков» . Лексикон, которым пользуются одесские евреи, настолько колоритен, что те, кто рассказывают еврейские анекдоты, пользуются им, где надо и где не надо. Обороты еврейской речи в таких случаях подвергаются шаржированию, слова растягиваются, текст произносится нараспев, искусственно картавя и делая несвойственные евреям акценты. В наши дни, когда русификация евреев достигла апогея, этот карикатурный образ чаще всего используется антисемитами. А ведь для того, чтобы свойственную евреям иронию перенести в быт или в социум, не нужно никаких искажений. Еврейская речь узнается сразу.
Табличка в одесском трамвае: «Чтоб ты так доехал, как ты заплатил».
Вообще, надо сказать, что проклятие в адрес безбилетников – характерное по форме для еврейских «проклятий». Можно еще привести примеры таких «проклятий»:
– «Чтоб у тебя все было самым роскошным – квартира, мебель, бытовая техника, импортный телефон, и чтоб ты по этому телефону постоянно звонил: 01, 02, 03...» . Но чаще всего еврейские проклятия – это форма канализации накопившегося в быту раздражения.
– Моня, чтоб ты сдох, пей кефир, а то у тебя опять будет понос!
Нет-нет, евреи – нормальные люди и, как все нормальные люди, они могут быть и достаточно бестактными,
– Алло! Вам нужен Абрам Львович? Да, он еще дома, но венки уже вынесли.
Национальный колорит обнаруживается практически во всех еврейских анекдотах, даже в тех, которые касаются интимной сферы нашей жизни. Вот один из примеров. Долгие десятилетия супружеские пары в еврейских общинах сводили между собой особые люди – шадхены (сваты). Эти люди дело свое знают.
– Рабинович, у меня для вашего сына есть идеальная невеста. Показать фотографию? Рабинович, поверьте моему опыту: когда речь идет о таком приданом, как то, которое дают за этой невестой, никто никаких фотографий обычно не спрашивает.
Дело профессионального свата, конечно, благородное, но и совсем не простое.
Шадхен выходит от Рабиновичей, где он полдня уговаривал
его дочь выйти замуж за сына Ротшильда. Насилу уговорил. Вытирая пот со лба,
бормочет про себя:
– Ну, слава Богу. Полдела сделано. Остается только
уговорить сына Ротшильда.
В прошлом жених и невеста до хупы, то есть до свадебного обряда, не имели права встречаться друг с другом, а в результате случались всякие казусы.
После первой брачной ночи:
– Я слышала, что существует
обрезание, но чтоб до такой степени!..
Конечно, обрезание для неопытной в интимной жизни невесты, естественно, будет ассоциироваться лишь с искусственным уменьшением размеров детородного органа мужчины. Но бывают и варианты, когда невеста, напротив, – достаточно опытна в интимных делах, и тогда после первой брачной ночи можно услышать:
– И зарплата у тебя тоже маленькая…
Но бывает и совсем наоборот.
Патологоанатом в больнице на вскрытии замечает необычно
большой детородный орган ушедшего из жизни мужчины. Он решает сохранить этот
уникальный случай для анатомического музея. Заспиртовав экспонат, он решает, что
в музей он пойдет завтра, а пока, придя домой, показывает его жене.
– Боже!
– кричит жена. – Рабинович умер!
Но обрезание не только отличает мужчин еврейского происхождения от, допустим, славян. В определенных ситуациях оно еще может стать и предметом национальной гордости.
В бане.
– Скажите, вы не из Жмеринки, случайно? Из
Жмеринки? Я так и думал. Как я догадался? Посмотрел на вас и узнал ювелирную
работу нашего моэла!
Ювелирную работу моэла, человека, который как раз и занимается обрядом обрезания новорожденных еврейских мальчиков, чаще всего оценивают еврейские женщины.
– Тетя Циля! Тетя Циля! А зачем еврейским мальчикам делают
обрезание?
– Знаете, девочки… , – у тети Цили появляется задумчивое
выражение лица. Потом его сменяет лукавая улыбка, и она говорит:
– Ну,
во-первых, это красиво…
Сегодня обрезание по многим причинам, чаще всего медицинским, стало популярно в некоторых странах мира, например в США. А если это войдет и в быт России? На этот счет имеет свое мнение еврейский анекдот:
«Обрезанный» русский! Оригинальный случай двойного гражданства.
Продолжение следует…