Возвращение правды

Игорь КУЗНЕЦОВ,
Яков БАСИН

Самый трагичный итог всех преобразований, затеянных после 1917 года большевиками, — советский человек, все наше люмпенизированное общество, зараженное ядом насилия. Здесь речь идет не о росте криминалитета, а о том, что в нашей стране люди в подавляющем большинстве не представляют себе иного способа решения социальных проблем, как путем насилия.

Революция, ожесточенная гражданская война, последующее развитие советского общества, через всю историю которого проходит перманентный поиск внутреннего врага, виновного в бедах и неудачах страны привели к тому, что слово «расстрелять!» люди произносят, не задумываясь, оно не повергает их в отчаяние. Это слово произносится именно тогда, когда речь заходит о борьбе с тем или иным, по их представлениям, негативным явлением. Причем произносят это слово люди, находящиеся на разных ступенях социальной лестницы и на разных уровнях образованности — от простой работницы до доктора наук.

Сегодня мы многое узнали о преступлениях сталинщины, но этот трагический опыт и наша настоящая жизнь находятся как бы в разных плоскостях. Пройденный исторический путь пока ничему не научил общество. Казалось бы, в этой стране, истерзанной, уставшей от насилия, нетерпимости, должно было наступить насыщение, после которого новое насилие становится невозможным. Но, к сожалению, все повторяется, только на ином уровне. Один виток истории — и сегодня в качестве новых «врагов народа» предстают люди других национальностей (например, евреи или кавказцы), других общественных и религиозных образований (например, масоны или иноверцы), других политических партий и идеологических направлений (например, демократы или бывшие партаппаратчики). Именно на них и возлагается в общественном сознании вина за все беды общества.

Нынешние демократы при всем благородстве их целей и устремлений, в большинстве своем, остаются ленинцами, плоть от плоти людьми, воспитанными на насилии. Поэтому, яростно выступая против Ленина, они не предлагают других методов решения наших сегодняшних проблем, кроме тех, которыми руководствовались большевики, призывая к свержению существовавшего правительства.

И вот здесь мы подходим к самой сложной для нашего общества проблеме — проблеме всеобщего покаяния. Без этого общество не сможет перейти к своему новому состоянию — обществу без насилия. Общественное сознание пока не воспринимает мысль о том, что в бедах, происшедших с нашей страной в ХХ веке, виноваты не какие-то оккупанты, творившие беззакония на чужой земле, а мы сами. И хотя это — вина разной степени тяжести (одна — руководства страны, другая — активных исполнителей, а третья — вина всего народа, принявшего новый режим и участвовавшего в его действиях), но искупать ее надо всем сообществом.

Нет ничего проще — возложить вину за Октябрьскую революцию на Ленина и большевиков и закрыть тем самым всю проблему исторической вины того поколения перед страной. Но историческая действительность гораздо сложнее простых схем, и историки еще долго будут биться над проблемой: почему Россия в 1917 г. не только приняла большевизм, декларировавший насилие в качестве основного средства решения социальных проблем, но и оказалась способной активно творить это насилие?

Еще проще — возложить ответственность за создание тоталитарной системы власти, за массовые репрессии, за коллективизацию и голодомор, за бессмысленные миллионные жертвы времен последней войны, за бряцание оружием и послевоенную гонку вооружений, за государственный расизм, и т.д. только на Сталина, его наследников и их окружение. А где же была партия, под руководством которой вершились все эти дикости и беззакония во всех уголках страны? Почему стали соучастниками всех этих преступлений те, кто, ни на секунду не задумываясь, мог в любых других условиях отдать жизнь на благо своего народа?

Вот почему так трудно в истории ХХ века разграничивать правых и виноватых, палачей и жертв.

Сегодня взгляд на нашу историю стал гораздо более объемным, чем в период хрущевской оттепели, когда деятели партии и государства однозначно рассматривались только как жертвы культа личности Сталина. Сегодня уже достаточно ясно, что такой подход далек от реальной действительности, но от этого не становится, легче.

Ну, а при чем тут мы, простые люди, по большей части родившиеся уже после всего того, что произошло и стало предметом истории?— спросит современный читатель.— Мы-то в чем виноваты? Зачем нам все это знать и помнить? Зачем нам нести в себе эту тяжкую ношу исторической ответственности? Мы — представители иного поколения. Мы не хотим чувствовать свою ущербность, ощущать комплекс своей гражданской неполноценности.

Этот вопрос просто так со счетов не сбросить, ибо нет в ментальности нашего сообщества наций такой категории как всеобщее покаяние. Жить с постоянным ощущением чувства вины за преступления прошлых поколений непросто. Такого рода историческая память воспитывается веками.

Спустя несколько месяцев исполнится полвека с того дня, как ушел из жизни один из самых мрачных и жестоких тиранов в истории человечества. Но произошло это в уже далеком от нас 1953 году, и нам при все желании не удастся обвинить Сталина в развале нашей экономики, социальной сферы, в распаде нашей нравственности и культуры.

Самое трудное сегодня — признать, что не только система, но и каждый из нас несет ответственность за то состояние общества, к которому мы пришли. Сейчас-то нам всем кажется, что мы-то уж не виноваты, что мы-то уж и до 1985 года все знали и все понимали. Это тоже самообман. Давайте вспомним себя, какими мы были еще несколько лет назад. Многим ли из нас удавалось тогда сохранять свое человеческое достоинство, даже тогда, когда мы всё знали и понимали? Признание этого и будет покаянием.

Трагедия нашего народа состоит в том, что террор и страх, стремительное падение цены человеческой жизни, начавшиеся с 1917 г., с одной стороны, а с другой — каждодневный разрыв между словом и делом, безудержное славословие и ложь изменили природу человека, сделали его безынициативным и лишенным ответственности за происходящее в стране, лишенным права на эту ответственность и привыкшим жить вне ее и даже сумевшим это худшее из современных лишений превратить в своего рода комфорт. Все это сделало в итоге советского человека не только жертвой, но и соучастником творившихся в стране преступлений. Людей, которые действительно противостояли существующему режиму и в невероятно сложных условиях смогли сохранить свое достоинство, было немного. Они и сегодня остаются нашими нравственными ориентирами.

Только в признании каждым своей вины и покаянии в своем соучастии во лжи можно видеть спасение общества и начало его пути к консолидации. Не надо строить на этот раз никаких иллюзий. Это будет долгий и трудный путь. Но только на этом пути возможно действительное созидание, возрождение того лучшего, что было в белорусском обществе, и лучших черт нашего народа.

А пока... страна не может вырваться из замкнутого круга проблем, в который она попала в 1917 году. Снова раздаются голоса, что надо кого-то «расстрелять», что пора «браться за оружие». Во многих регионах страны уже и в самом деле льется кровь. Сердце сжимается при взгляде на сегодняшний развал и нагнетание нового насилия. Неужели и Беларусь ждет такое же будущее, и ей не вырваться из этого круга иначе, как с помощью нового насилия, новой гражданской войны?!

Единственной основой, на которой только и может произойти консолидация нашего общества на его трудном пути к своему будущему, в котором не будет места политическому насилию, мы считаем идею возвращения правдивого освещения истории. В этом смысле эта идея представляется нам спасительной для общества, но, к сожалению, далеко еще не осознанной в этом своем качестве.