Первые шаги Джойнта в Беларуси

 

          Марат БОТВИННИК (Минск)


1.

В 1920 г. руководство Американского еврейского объединенного распределительного комитета (Джойнта) приняло решение оказать помощь населению Советской России, терпящему гуманитарную катастрофу. Для того, чтобы составить представление о масштабах бедствия, нужно было побывать на местах и, в первую очередь в тех городах и местечках, которые пострадали от еврейских погромов. Сделать это было, однако, не просто из-за позиции правительства США, наложившего запрет на контакты с Советами, высказывавшими открыто враждебную позицию против американского империализма.

Из официальных источников было известно, что в Беларуси погромы происходили в 177 населенных пунктах, в которых проживало 29270 евреев (7316 семей). Пострадало при этом 7093 человек (1748 семей): было убито 1100, ранено 150, изнасиловано 1250. Были разрушены тысячи домов [1].

Оказавшись в Москве, представитель Джойнта доктор Розенблат вступил в контакт с «Еврейским общественным комитетом помощи пострадавшим от войны, погромов и стихийных бедствий» («Евобщесткомом»), который был официальной еврейской общественной организацией, имевшей свой устав, утвержденный 9.07.1920 г.[2], и включавшей в свой состав почти все еврейские партии и организации страны. «Евобщестком» поддерживали еврейская секция ЦК РКП(б) и правительство России. Была в нем и белорусская комиссия.

30 октября 1920 г. д-р Розенблат выступил на заседании пленума «Евобщесткома». Он популярно объяснил, что такое «Джойнт», рассказал о его истории, основных направлениях работы, основных вкладчиках, подчеркнув, что в сборе пожертвований принимают участие и крупные предприниматели, и мелкая буржуазия, и простые рабочие. Идея оказания помощи жертвам погромов была очень популярна среди еврейского населения Америки, однако Джойнт имел в виду не просто филантропическую деятельность, а социально направленную помощь беднейшим слоям населения, а также спонсирование образовательных и медицинских проектов. Помощь должна быть адресной, т.е. ее должны были получать те организации и люди, которым она была специально предназначена [3].

Миссия доброй воли доктора Розенблата чуть не оказалась сорванной. На пленуме «Евобщесткома» выступила представитель организации Молодой Бунд, которая заявила, что брать помощь от американской буржуазии нельзя, потому что она принимала участие в контрреволюции и косвенно виновата в погромах в Беларуси, на Украине и в Польше. Декларируемый в стране классовый подход мог сыграть здесь свою роль, но разумное отношение большинства участников пленума к такому важному мероприятию, как зарубежная помощь, привела к налаживанию сотрудничества «Евобщесткома» и Джойнта [4]. Свои первые благотворительные акции Джойнт проводил благодаря участию в АРА — Американской администрации помощи [5] и английской христианской организации «Квакеров» [6].

Белорусская комиссия «Евобщесткома» обслуживала 6 уездов: Менский, Бобруйский, Борисовский, Игуменский, Мозырский и Слуцкий. В некоторых городах (Бобруйск, Борисов, Мозырь, Слуцк) работали уполномоченные этой организации.

25 июня 1921 г. состоялся отчет белорусской комиссии перед «Евобщесткомом». В докладе комиссии была дана оценка обстановки в регионе, который подвергся агрессии со стороны польской армии, боевых отрядов Савинкова и Булак-Балаховича. Было указано, что за последний месяц бандитизм на территории Беларуси принял весьма внушительный характер: бандиты перешли от единичных убийств евреев к нападению на целые деревни и местечки. Убивают, грабят и насилуют, не щадя ни стариков, ни женщин, ни детей... Местное крестьянское население в массе своей нейтрально относится к бандитизму за небольшим исключением [7].

В отчете белорусской комиссии был подведен печальный итог погромов. В Беларуси погибло около 8000 человек взрослого населения [8] и большое количество детей: в Бобруйске —421, в Борисове — 60, в Игумене — 100, в Мозыре — 490, в Слуцке — 600 [9]. Все говорило о том, что для восстановления нормальной жизни в этот регион необходимо направить значительную благотворительную помощь.


2.

В конце 1922 — начале 1923 гг. Белорусская комиссия «Евобщесткома» вела весьма интенсивную работу по открытию в Беларуси представительства Джойнта. Об этом официально узнали в Беларуси. В телеграмме в Москву полномочному представителю РСФСР при всех заграничных организациях помощи России Ландеру уполномоченный представитель этой организации в Западной области, куда входили Беларусь, Витебская, Гомельская и Смоленская губернии, М.Стоковский уже 8 декабря 1922 г. телеграфировал: «Частных источников получил сообщение о решении Джойнта работать в Менске, прошу срочно потверждения, договор с ними, инструкции и прочее» [10].

Действительно, Белорусская комиссия «Евобщесткома» 2 февраля 1923 г. направила в Менск такое обращение: «Уважаемые товарищи. Американский объединенный распределительный комитет (Джойнт) делегирует своего уполномоченного гр. Розенблюма для работы в Менск. Президиум ЦК Евобщесткома просит Вас оказывать гр. Розенблюму возможное содействие при ознакомлении его с субсидируемыми и содержимыми нами учреждениями Белоруссии» [11].

5 февраля 1923 г. М.Стоковский телеграфировал уполномоченному советского правительства при иностранных миссиях помощи голодающим в России К.Ландеру, что «4 февраля прибыл в Менск представитель Джойнта Розенблюм» [12]. Однако официально началом работы Джойнта в Беларуси считается 15 февраля 1923 г. [13].

Прежде всего необходимо было получить помещение для работы и набрать сотрудников. Помещение для представителя Джойнта власти выделили по улице Урицкого, дом N4 [14].

В Менске в представительстве Джойнта работало несколько наемных сотрудников. Среди них были ответственный секретарь 3.Левин (оклад — $50 в месяц), бухгалтер А.Перпер ($20), инспектор А.Палеес ($20), статистик Р.Страж ($20), инспектор О.Мазе ($25), конторщик И.Мазе ($12), инспектор и машинистка, владеющая английским языком, М.Левинсон ($18), машинистка Е.Клейнсон ($15), зав. складом Р.Выгоцкий ($20), рабочие склада Огородницкий и Рейхард (по $10) и уборщица Соломонова — $4. Оплата производилась в советской валюте 2 раза в месяц (каждые 1 и 15 числа) по официальному курсу [15].

Представитель Джойнта по Западной области Эдуард Розенблюм попытался вернуть деньги в сумме 15353 р. 05 к., которые были истрачены на оборудование канцелярии и складских помещений, ссылаясь на договор, но получил отказ из-за недостатка средств в Беларуси [16].

Прибытие в Менск представителя Джойнта было встречено официальными властями не однозначно. Полпред правительства ССРБ и Уполномоченный Представителя Правительства РСФСР при всех заграничныхз организациях в Западной области М.Стоковский считал, например, что в Беларуси, где антисемитизм глубоко запустил свои корни, никоим образом нельзя ставить еврейство в привилегированное положение [17]. Он высказал сомнения по поводу действительного стремления Джойнта оказать помощь всему населению Беларуси. «Согласно договора,— писал в Москву М.Стоковский,— Джойнт обязуется оказывать помощь всему нуждающемуся населению без различия национальностей, но ясно, что он будет стремиться оказывать ее только еврейскому населению при возможности идейно и социально им близким (сионистам, раввинам, религиозным общинам и другим представителям буржуазного общества)» [18]. М.Стоковского больше всего беспокоила возможность оказания помощи еврейским религиозным организациям [19], что противоречило бы политике воинствующего атеизма, исповедуемой Советами.

Власти сразу же среагировали на появление структур Джойнта. Немедленно была дана строгая установка взять под контроль всю помощь, оказываемую Джойнтом, и добиться того, что идти она должна только по предварительному согласованию с советскими органами. Белорусская комиссия «Евобщесткома» строго следила за расходованиемсредств, выделяемых Джойнтом [20].

Непосредственно на местах появились представители Джойнта. В Витебской, Гомельской и Могилевской губерниях ими были Д.Марголин, М.Ханин и Г.Александров.

Все сотрудники Джойнта обязаны были заполнить регистрационную анкету. Сведения, которые они должны были «правдиво» изложить в этой анкете, касались всей их жизни. Как было написано на бланке, «за неверные сведения или уклонение от таковых виновные будут привлекаться к ответственности по суду» [21].


3.

Знакомство с анкетами дает возможность проследить за порядком приема на службу в представительство Джойнта, а также познакомиться кое с кем из тех, кто там работал. Вот несколько из них.

«Левин Залман Саулович, 38 лет. Место рождения: д.Себеж. Место жительства: Менск, Захарьевская, 50-а. Национальность: еврей. Специальность: врач. Основное занятие: служба. Прежнее социальное и материальное положение: мещанское. Семейное положение: жена — фельдшер, дочь 5 лет. Образование общее: медицинский институт, специальное — врач. Какие знает языки: английский, французский, русский, еврейский. Отношение к воинской повинности: на учете. Где и чем занимался за 5 периодов: а) до войны 1914 г. — студент; б) до Февральской революции - врач, уполномоченный СЗЕ; в) до Октябрьской революции - врач; после Октябрьской революции - врач; д) во время польской оккупации - врач. Последнее место службы: НКЗ Бел. (Народный комиссариат здравоохранения — ред.), заведующий охраной материнства и младенчества. Причины оставления таковой: по собственному желанию. Занимал ли выборные должности: не занимал. Состоит ли членом профсоюза: членом профсоюза медработников. Партийность: беспартийный. Ваш взгляд на Советскую власть в кратких чертах и принципиально: считаю подходящим образом правления в настоящий момент.»

«Палеес Александр Давидович, 24 года. Место рождения: Менск. Место жительства: Менск, Ново-Мясницкая, 39, кв.8. Национальность: еврей. Род занятий: инспектор-контролер. Основное занятие (чем занимались родители): отец до 20-ти лет — работник пивоваренного завода, с 20-го года —инвалид, мать — мелкой торговлей. Образование общее: студент 2-го курса. Какие знает языки: русский, еврейский, немецкий. Отношение к воинской повинности: 1898 г. демобилизован. Служил ли в старой армии: нет. Где и чем занимался за 5 периодов: а) до войны 1914 г. — учился в среднем учебном заведении. Был домашним учителем; б) до Февральской революции — учился в среднем учебном заведении; в) до Октябрьской революции — учительствовал, работал в Еврейском комитете помощи жертвам войны, был хроникером. г) После Октябрьской революции — был секретарем журнала «Экономическая жизнь» органа СНХ Белорусско-Литовской Республики. Контролер-инспектор детских учреждений Менской еврейской общины и Американского комитета помощи. Последнее место службы: Наркомат рабоче-крестьянской инспекции Белоруссии. Причины оставления таковой: сокращение штатов. Сколько времени состоял на настоящей службе: с 1 февраля 1923 г. Занимал ли выборные должности где и когда: член школьно-хозяйственного совета г.Менска с января по ноябрь 1922 г. Состоит ли в профсоюзе: сейчас не состою. Партийность: беспартийный. Политубеждения: сочувствующий коммунизму. Состоял ли членом какой-либо партии и сколько времени: состоял членом Поалей Цион (с 1917 по 1921 г.). Ваш взгляд на Советскую власть в кратких чертах и принципиально: Советская власть — единственно возможная и единственно желаемая. 7 марта 1923 г.» [22]

«Левинсон (Мазель) Мира Захаровна. Возраст: 28 лет. Место рождения: Новогородская губерния. Место жительства: Менск. Национальность: иудейская. Род занятий (специальность): врач. Основное занятие (чем занимались родители): крестьяне. Прежнее социальное и материальное положение: служила. Семейное положение: муж на военной службе в м.Смиловичи. Кто из родственников служит на командных должностях в Красной армии: муж, старший врач 12 полка м.Смиловичи. Кто из родственников служил в старой армии: брат — вольноопределяющийся. Образование: высшее. Специальность: медик. Какие знает языки: русский, немецкий, английский, французский. Отношение к военной повинности: демобилизована. Где и чем занимался за 5 периодов: а) до войны 1914 г. — ;б) до Февральской революции — ;в) до Октябрьской революции — училась на медфаке; г) после Октябрьской революции и д) во время польской оккупации — служила в Красной армии. Последнее место службы: Менский горздрав, врач-гигиенист. В профсоюзе с 1920 г. Политубеждения: сочувствующая. Ваш взгляд на Советскую власть: единственная приемлемая власть. 24 марта 1923 г.» [23]

«Мазе Иероним Евсеевич. Возраст: род в 1906 г. Место рождения: Менск. Место жительства: Советская (Захарьевская ул.), д 41/12, кв.2. Национальность: белорусская. Род занятий (специальность): по письменной части. Студент БГУ. Где и чем занимался за 5 периодов: учился. Семейное положение: отец служит в госбанке, мать — домохозяйка, сестра 7 лет. Какие знает языки: немецкий, немного английский. Последнее место службы: адресный стол Мингормилиции. Причины оставления таковой: уволился вследствие наступивших зачетов. Партийность: беспартийный. Политубеждения: строго на платформе Советской власти. 22 февраля 1923 г.» [24]

«Марголин Давид Лейбович, 30 лет. Место рождения: Гомель. Место жительства: Харьков. Национальность: еврей. Род занятий: врач. Основное занятие родителей: торговцы. Прежнее социальное и материальное положение: учащийся. Семейное положение: отец — старик, на иждевении сына, мать служит на железнодорожном транспорте, сестра учится в школе 2 ступени, брат — секретарь Союза водного транспорта. Кто из родственников служил в старой армии и в каком чине: брат в нижнем чине. Образование общее: гимназия; специальное: медицинский факультет. Какие языки знает: немецкий и французский. Отношение к воинской повинности: на учете в губвоенкомате. Служил ли в старой армии: нижним чином и уволен по болезни. Чем и где занимался за 5 периодов: а) до войны 1914 г.: учился в университете в г.Берне (Швейцария). С 1915 г. по март 1916 г. служил нижним чином в армии; б) до Февральской революции: с 1916 г. учился в Харькове в университете; в) до Октябрьской революции: учился в Харькове; г) после Октябрьской революции: учился и служил санинструктором Красной Армии; д) во время польской оккупации: жил в Харькове и учился. Последнее место службы: проходил врачебный стаж в г.Харькове, во 2-ой Советской им.Октябрьской революции больнице. Причины оставления таковой: по собственному желанию. Сколько времени состоит на настоящей службе: только поступил. Партийность: нет. Политубеждения : беспартийный. Ваш взгляд на Советскую власть в кратких чертах и принципиально: лоялен» [25].

«Ханин Моисей Файбишевич. Возраст: 47 лет. Место рождения: Витебск. Местожительство: Витебск, ул.Урицкого, д.22. Национальность: иудейская (исправлено на «еврейская» —М.Б.). Род занятий (специальность): письмоводство. Основное занятие (чем занимались родители): служащий, имущества не имел. Семейное положение: жена, сын Юлий — 15 лет, дочь Нина — 10 лет. Какие языки знает: русский. Где и чем занимался за 5 периодов: до войны 1914 г. — служащий Товарищества табачной фабрики в Москве. Последнее место службы: ВитгубОНО. Причины оставления таковой: по собственному заявлению. Сколько времени состоит на настоящей службе: с 22 февраля 1923 г. Занимал ли выборные должности, где и когда: до революции был членом правления общества приказчиков. Член профсоюза. Политубеждения: сочувствую РКП. Ваш взгляд на Советскую власть в кратких чертах и принципиально: за Советскую власть» [26].

Анкеты заполнялись при участии Уполномоченного представителя по Западной области при всех заграничных организациях помощи М.Стоковского. Анкеты включали 24 вопроса, на которые следовало искренне ответить. В основном, они носили политико-социальный характер и должны были выяснить не только биографические данные, но и политические взгляды и убеждения человека, его оценку революционной ситуации в стране. Служащие, как мы видим, подбирались с учетом национальной принадлежности, социального положения и образовательного уровня, который был весьма высок (многие работники были выпускниками европейских университетов).

Бюрократические принципы Советской власти также достаточно выпукло отразились в этой анкете. Подозрительность всегда сопутствовала советской системе: требование поручительства за работника приводило к тому, что для поступления на работу необходимо было предъявить обязательные рекомендации двух членов партии (РКП) или видных советских работников. Поэтому среди ответов на вопросы анкеты можно было встретить такие: «политубеждения: социалист; взгляд на советскую власть: при нынешней общеполитической ситуации Советская власть является единственной, способной противостоять контрреволюции и обеспечить господство пролетариата» [27]; а среди рекомендателей можно найти имена профессоров БГУ С.Я.Вольфсона (зам. декана факультета общественных наук) и С.З.Конебогена (зам. ректора, декан факультета общественных наук, член РКП, партбилет N154/192) и др. [28].


4.

Джойнт существенно помог жителям Беларуси преодолеть то кризисное время. Помощь Джойнта делилась на конструктивную и неконструктивную. В конструктивную входили поставки оборудования и содержание детских домов, профтехнических и сельскохозяйственных школ и краткосрочных профессиональных курсов. В неконструктивную — бесплатное распределение питания, одежды, обуви, снабжение топливом детских домов, содержание различных столовых [29].

Руководство Джойнта включило в так называемую Западную область всю этнографическую Беларусь, т.е. непосредственно Беларусь в границах до 1924 г.: Витебскую, Гомельскую, Могилевскую и Смоленскую губернии. Во всех административно-территориальных объединениях работали представители Джойнта, которые непосредственно занимались распределением помощи населению. В Национальном архиве Республики Беларусь сохранились официальные отчеты этой организации и реакция на них советских органов. Вот один из таких документов.

«Американский Объединенный Комитет Джойнт. Русский отдел.

N94. Апреля 24 дня 1923 г. г. Менск.
Полпреду ССРБ и Уполпреда РСФСР при всех заграничных организациях помощи России в Западной области.

Милостивый государь.

В ответ на Ваш запрос от 14 апреля за N567 можем сообщить Вам следующее: Комитет Джойнт официально открылся 15 февраля 1923 г. До этого времени Джойнт оказывал помощь Белоруссии через «Квакеров», для их работы было истрачено до 100 тысяч долларов. Практически работа помощи, которая проводилась в этой области, была проведена благодаря средствам, отпущенным Джойнтом. Со времени открытия этого комитета, т.е. с 15 февраля по 15 апреля с.г. по Белоруссии, Витебской, Смоленской и Гомельской губерниям было сделано следующее:

По Белоруссии

1. Дополнительное детское питание — 7,6 тысяч долларов.
2. Питание студентов — 500 долларов.
3. Питание беженцев — 700 долларов.
4. Помощь профессорам через Комиссию по улучшению быта ученых (БелКУБУ) — 700 долларов.
5. Индивидуальная помощь:
    а) продовольственными посылками — 1 тысяча долларов.
    б) вещевыми посылками — 2 тысячи долларов.
6. Ремонт детских домов ГОНО
    Ремонт дома беженцев — 2,6 тысячи долларов.
    Ремонт столовой для Евпедтехникума — 250 долларов.
    Ремонт студенческой столовой — 350 долларов.
    Ремонт детсада N4 — 600 долларов.
7. Пожертвование в пользу недели охраны матери и ребенка —500 долларов.
    На покупку коровы для Игуменского дома ребенка — 350 долларов.
8. Единовременная помощь фавозному и трахомному дому — 400 долларов.
9. Инструменты профтехническим школам — 500 долларов.

Витебск и Смоленск
1. Дополнительное детское питание — 9900 долларов.
2. Ремонт детских домов №№3, 7, 12, а также детсадов №№1, 2, 3, 11 — 3600 долларов.
3. Индивидуальная помощь
    а) продовольственными посылками — 1 тысяча долларов.
    б) вещевыми посылками — 2 тысячи долларов.
4. Инструменты профтехническим школам — 500 долларов.

Гомель
1. Дополнительное детское питание — 6700 долларов.
2. Ремонт детских домов №№2, 8, 10 в Гомеле и детских домов Лекорта, Маркса, Дикенсона в Могилеве — 2700 долларов.
3. Индивидуальная помощь
    а) продовольственными посылками — 1 тысяча долларов.
4. Инструменты профтехническим школам — 500 долларов.

Всего 45235 долларов

С совершенным почтением.

Председатель Американского комитета помощи Джойнт в Западной области Эдуард Розенблюм. Секретарь Комитета Левин» [30].


5.

Помощь Джойнта была своеобразно воспринята М.Стоковским, которому, видимо, очень хотелось полностью подчинить эту организацию себе, заставить ее работать в строгом соответствии с его указаниями. Он докладывал в Москву, что, «с начала своей деятельности по 15 апреля с. г. помощь этой организации для Менской, Смоленской, Витебской и Гомельской губерний выразилась в сумме 45235 долларов, распределенных без согласования со мной среди учреждений и лиц. Посылок продовольственных распределено ею в марте месяце: в Менске — 100, в Витебске — 100 и в Гомеле — 325. Вещевых в мае месяце: в Менске — 105, в Витебске — 75... За последнее время только мне удалось окончательно, кажется, заставить ее отказаться от бесконтрольного и беспланового распределения помощи, и сейчас работа ее проводится в полной согласованности через меня с нашими госорганами.» [31].

Помощь Джойнта научно-педагогическим работникам Белорусского государственного университета, сельхозинститута и Академического центра была утверждена М.Стоковским 15 марта 1923 г. [32].

Научная и творческая интеллигенция действительно находилась в очень сложном материальном положении. Учитывая это, руководство Джойнта в Менске (Э.Розенблюма и З.Левин) обратились за помощью в русский отдел центра Джойнта в Москве, чтобы как-то поддержать эту социально незащищенную группу людей. Эту идею поддержали представители Джойнта —доктора Жозеф Розен и Берн Боген. Они сразу выделили целевым назначением 700 долларов и 20 вещевых посылок. На эти деньги Джойнт закупил 112 кг какао, 406 кг сахара, 2926 кг муки, 2065 кг риса, 280 кг ветчины, более 40 ящиков консервированного молока. 14 марта 1923 г. продукты были высланы в Менск [33].

Распределением продуктов питания и одежды по списку, утвержденному соответствующей правительственной организацией, занялась специальная Комиссия по улучшению быта ученых (КУБУ), председателем которой был А.Д.Лобанович. Он вместе со своими сотрудниками и составил такой список на 122 человека научно-педагогических кадров БГУ и сельхозинститута, а также ученых Академического центра, писателей, театральных деятелей и артистов. В список были включены писатели Янка Купала, Якуб Колас, Тишка Гартны, ректор БГУ В.И. Пичета, профессор С.З.Коценбоген, историки Н.М.Никольский, В.Д.Дружчиц, А.А.Савич, П.В.Харлампович, философ С.Я.Вольфсон, литературоведы И.И.Замятин, М.Н.Пиотухович, языковед С.М.Некрашевич, искусствовед Н.Н.Щекотихин, медики Л.Я.Ситерман, С.М.Мелких. В документе указана большая группа известных театральных деятелей: В.И.Голубок, В.Н.Крылович, Е.А.Мирович. Тут же рядом находились фамилии известных артистов Л.И.Ржецкой, Ф.П.Ждановича, Г.И.Григониса [34].

Из списка видно, что Джойнт в то время оказывал материальную помощь не по национальому признаку, а по профессиональному уровню и с учетом нуждаемости каждого конкретного работника. В этом списке — люди разных национальностей. Их объединяет тот вклад, который они внесли в развитие науки, просвещения и искусства Беларуси.

Условием дальнейшей деятельности Джойнта на советской территории было придание результатам этой работы широкой гласности и пропаганде этой организации. Вот почему руководители Джойнта делали многое для отражения своих акций в фотографиях, плакатах. Проводилоь различное анкетирование в тех учреждениях, которые Джойнт субсидировал [35].

В мае 1923 г. в адрес Джойнта в Минске стали поступать в большом количестве продукты питания, семена различных растений (вика, свекла), овес для корма скота, 20 лошадей, сельхозинвентарь (5 веялок, 10 борон), было закуплено 20 лошадей [36].

По предварительному договору вся поступающая благотворительная помощь должна была доставляться бесплатно и беспошлинно. Груза было много: только по железной дороге было перевезено 5688 пудов 15 фунтов [37]. На станции Менск Западная для грузов Джойнта был отведен особый склад (пакгауз), где скапливалось довольно много различных продуктов питания, продовольственных (525) и вещевых (180) посылок. Посылки тогда были распределены следующим образом: Менск — 100 продовольственных и 105 вещевых, Витебск —соответственно 100 и 75, Гомель — 325 продовольственных посылок [38].

За три месяца 1923 года (август, сентябрь, октябрь) Джойнт ассигновал на детскую помощь в Беларуси 170 тысяч долларов (50 тысяч на обмундирование и 120 тысяч на продукты питания и иные нужды). Деньги по требованию советских организаций были распределены по районам. Однако Президиум «Евобщесткома» по-прежнему считал, что «Джойнт в Беларуси работает весьма слабо в области детской помощи и главное внимание обращает на оказание помощи хедерам, ешиботам и т.д.» [39].

Представитель «Евобщесткома» по Западной области также выразил свое отрицательное отношение к деятельности Джойнта в Беларуси. «Сообщаем, что кроме указанных нами тысячи долларов на питание, до сих пор никаких сумм от Джойнта не получили,— писал он в своем донесении в Москву 8 октября 1923 г.— В счет следуемых нам на питание денег представителем Джойнта предложены были продукты (молоко, какао), причем хотел считать ящик молока

в 10 долларов и фунт какао в 400 руб., в то время как на вольном рынке ящик молока стоит 7 долларов и фунт какао — 300 рублей и дешевле. Мы против этого протестовали и категорически отказались брать продукты. Когда доктор Боген был в Менске, он обещал нам вместо продуктов выдать деньги.» [40].


6.

Противоречия, которые существовали между «Евобщесткомом» и Джойнтом с первых дней работы американской организации, сохранились и в дальнейшем. «Евобщестком» и другие советские организации старались подмять под себя заграничных коллег. Они пытались заставить сотрудников Джойнта выделять денежные суммы для использования не на те нужды, которые были оговорены первоначально, и американцы категорически запрещали это делать. Советские чиновники все объясняли интернациональным подходом к проблеме оказания помощи населению, игнорируя тот факт, что сам по себе Джойнт был еврейской организаций и в свое время был создан для оказания помощи нуждающимся евреям. Власти сопротивлялись помощи клерикальным организациям, особенно иудейского происхождения. Нередко классовый подход приводил к полному абсурду. К тому же «Евобщестком» имел своих представителей в Америке, которые делали все для того, чтобы скомпрометировать Джойнт. К счастью, в США такая агитация успеха не имела [41].

Вокруг работы Джойнта постоянно возникали различные слухи, которые становились нередко предметом специальных разбирательств. Так, на слухи об окончании выдач Джойнтом, в том числе детского питания, в мае 1923 г. даже поступил запрос «Евобщесткома», на который тут же последовал ответ Ж.Розена:

«...Настоящим извещаю Вас, что сообщение с мест о том, что высылаемые нами продукты дополнительного детского питания за месяцы май-июнь являются последними, не соответствуют действительности. Мы намерены продолжать эту работу, во всяком случае, до ноября месяца с.г., или, вернее всего, до конца года, но форма снабжения будет нами изменена таким образом, что часть продуктов, как сахар, какао, будет выдаваться нами натурой, а на остальную часть будут отпускаться за деньги. Возможно, однако, что нам также придется произвести те или иные сокращения в этом снабжении, причем эти сокращения будут производиться только постепенно, в соответствии с нуждаемостью данного учреждения» [42].

На основании договорных обязательств, которые заканчивались в ноябре 1923 г., представительство Джойнта в Беларуси было закрыто, однако оказание гуманитарной и денежной помощи определенным учебным заведениям, детским домам и детским садам продолжалось.

В июле 1924 г. в Советском Союзе начал свою деятельность Агро-Джойнт. Его руководителями в Москве остались доктора Б.Боген и Ж.Розен. Они продолжали оказывать помощь Беларуси. В частности, Джойнт создал специальную медицинскую комиссию во главе с доктором А.Брамсоном, который принял решение оказать помощь Белорусскому государственному университету, на оснащение которого у правительства не было средств. Джойнт выделил на закупку оборудования для детской, глазной и нервной клиник 5 тысяч долларов, что позволило создать учебную базу для студентов и сносные условия для больных [43].

В отчете за 1924/25 учебный год декан медфака профессор М.Кроль писал: «Значительная помощь некоторым кафедрам была оказана органами здравоохранения и общественными учреждениями, особенно «Джойнтом». Благодаря крупному пожертвованию последнего в 5 тысяч американских долларов удалось оборудовать лабораторию нервной клиники, приобрести для нее хороший эпидиоскоп, кинематографические и клинические аппараты, а также инструменты. Глазная клиника обогатилась ценными аппаратами для научно-учебной работы. Детская клиника получила от Джойнта микроскоп и другие предметы, прочие клиники получили также кое-какие аппараты» [44].

Правление БГУ во главе с ректором профессором В.И.Пичетой по представлению декана медфака М.Кроля выразило благодарность директорам Джойнта Б.Богену и Ж.Розену. Это было сделано 18 ноября 1924 г., а позднее 30 декабря 1924 г. — руководителю медицинской комиссии Джойнта А.Брамсону [45]. Кроме того, В.И.Пичета и М.Кроль обратились с письмом к доктору А.Брамсону, в котором особо указали на то, что он как руководитель медицинской комиссии с особой заботой и систематически поддерживает учебно-вспомогательные учреждения медфака, выделив денежные средства и даже передав личную библиотеку.

Учитывая его добрые отношения к медфаку БГУ, они просили выслать библиотеку медицинской литературы специально для студентов, которые страдают от книжного голода, и коллекцию таблиц для кафедры социальной гигиены. Вся эта и будущая помощь, отмечалось в письме, будет направлена на выполнение задачи оздоровления населения Беларуси. Правление БГУ надеялось, что медфаку будет оказана помощь в оснащении новейшим оборудованием [46]. И действительно, вскоре кафедра социальной гигиены получила копию полной коллекции таблиц известного специалиста по социальной гигиене профессора Френкеля из Ленинграда [47].

Помощь Джойнта оказалась очень серьезным фактором в ликвидации последствий той разрухи, которую переживала Беларусь в первые послевоенные годы.


          ЛИТЕРАТУРА:

1. НАРБ, ф. 684, оп. 1, д. 15, л. 11.
2. Там же, д. 17, л. 10.
3. Там же, д. 2, л. 16.
4. Там же, л. 16(об)-17.
5. Там же, д. 46, л. 42.
6. Там же, ф. 16, оп. 1, д. 1, л. 273.
7. Там же, ф.684, оп.1, д. 4, л. 61.
8. Там же, л. 60.
9. Там же, л. 60(об).
10. Там же, ф. 16, оп. 1, д. 1, л. 54.
11. Там же, ф. 684, оп. 1, д. 41, л. 118.
12. Там же, ф. 16, оп. 1, д. 1, л. 86.
13. Там же, л. 340(об).
14. Там же, ф. 684, оп. 1, д. 2, л. 30.
15. Там же, ф. 16, оп. 1, д. 11, л. 136.
16. Там же, д. 1, л. 264, 267.
17. Там же, л. 44.
18. Там же, ф. 684, оп. 1, д. 41, л. 101.
19. Там же.
20. Там же, д. 46, л. 42.
21. Там же, ф. 16, оп. 1, д. 11, л. 190.
22. Там же, л. 185.
23. Там же, л. 186.
24. Там же, л. 187.
25. Там же, л. 203.
26. Там же, л. 193.
27. Там же, л. 192.
28. Там же.
29. Там же, д. 9, л. 107.
30. Там же, д. 1, л. 273-273(об).
31. Там же, л. 340.
32. Там же, л. 150.
33. Там же, д. 11, л. 23.
34. Там же, л. 23-24(об).
35. Там же, д. 41, л. 58.
36. Там же, д. 11, л. 77-79, 85,95; д. 14, л.361, 363.
37. Там же, д. 14, л. 362.
38. Там же, л. 363.
39. Там же, д. 42, л. 19.
40. Там же, д. 41, л. 14.
41. Там же, д. 4, л. 223(об), 228.
42. Там же, ф. 205, оп. 1, д. 180, л. 32.
43. Там же.
44. Там же, д. 995, л. 43.
45. Там же, д. 121, л. 111(об).
46. Там же, д. 18, л. 6.
47. Там же, д. 995, л. 43.

 
 
Яндекс.Метрика