Палiтычныя рэпрэсii на беларусi ў 1930-1940 гадах
Iгар КУЗНЯЦОУ
Першая хваля масавых рэпрэсiй супраць свайго народа, пачатая у
канцы 20-ых гадоў, працягвалася амаль да сярэдзiны 30-х гадоў. За гэты перыяд у
нашай рэспублiцы было рэпрэсiравана звыш 46 тысяч чалавек, звыш 13 тысяч былi
расстраляны.[1]
Затым настала кароткая перадышка перад «рашаючым штурмам». У недрах сiстэмы iшла падрыхтоўка да 1937—1938 гадоў.
Гэтыя гады сталi самымi трагiчнымi ў савецкай гiсторыi беларускага народа. Яны сталi перыядам найбольшага маштабу рэпрэсй. Як сведчыць статыстыка, за чарговую пяцiгодку, у 1935—1940 гг., у Беларусi было рэпрэсiравана звыш 480 тысяч чалавек, з якiх больш як 50 тысяч былi расстраляны.[2] Здавалася, што ў гэты час уся партыйна-дзяржаўная машына працавала толькi ў адным накiрунку. Становiшча ў краiне абвастралася з кожным днём.
У студзенi 1937 года ў Маскве адбыўся гучны працэс па справе «паралельнага антысавецкага трацкicцкага цэнтра». Яго суправаджала шырокая прапагандысцкая кампанiя. Гэты працэс паклаў пачатак кампанii па «лiквiдацыi трацкiсцкiх i другiх двурушнiкаў» па ўсей кpaiнe, якая стала чарговым этапам масавага генацыду 1937—1938 гадоў.
Масла ў агонь падлiў лютаўска-сакавiцкi (1937 г.) пленум ЦК ВКП(б) i выступленне на iм I.В.Сталiна. Адразу ж пасля яго заканчэння рашэннi партыi ў жыццё пачалi праводзiць i на месцах. 3 гэтай нагоды ў Менску 14—18 сакавiка праходзiў XIII пленум ЦК КП(б)Б. Выступаючы з дакладам аб вышках работы пленума ЦК ВКП(б), другi сакратар ЦК Д.I.Валковiч, у прыватнасцi, адзначыў:
«Тов. Сталин учил нас, что нам нужна мощная, сильная диктатура рабочего класса для того, чтобы развеять в прах остатки умирающих классов и разбить всю их махинацию».
У тон яму было i выступленне старшынi СНК БССР Н.М.Галадзеда, у якога былi свае погляды на барацьбу са шкоднiцтвам:
«Тов. Сталин также говорил, что нужно разбить гнилую теорию о том, что будто бы тот, кто может строить хорошо,— тот не может вредить. Эта теория гнилая. Враг-вредитель, вредя нашему делу, должен делать что-нибудь и хорошее, иначе врага-вредителя, если он не будет делать что-нибудь хорошее, быстро разоблачат. Он должен беречь себя для решающего момента.
... Прежде всего, товарищи, мы должны глубоко уяснить, что вредители проводили свою подрывную диверсантскую работу не только в решающих отраслях народного хозяйства (оборонной промышленности, химии, топливе, угле и т.д.), они работали всюду, не пренебрегали вредительством нигде, в том числе и у нас, в Белоруссии.
... Мы еще не приступили (я прошу земельных работников это принять к сведению) искать вредителей в сельском хозяйстве. Мы ищем их в промышленности, на культурном фронте, на фронте идеологическом, но очень мало обращаем внимания на разоблачение вредителей в сельском хозяйстве, как будто там все благополучно. Я специально обращаю внимание членов пленума на то, что основной метод вредительства на данном участке времени — это метод вызывания недовольства масс, восстановления масс против партии, против нашего государства».
I далей:
«... Все надеемся на органы безопасности, на НКВД. Это позор для коммунистов, работающих на хозяйственной работе, для нас, руководящих хозяйством, позор самый настоящий, и мы из этого обязаны сделать вывод: Наркомвнудел — Наркомвнуделом, это всем известно, что НКВД стоит на страже нашего государства, но мы обязаны помогать Наркомвнуделу и помнить лозунг, что каждый коммунист должен быть одновременно чекистом, и врага, который замаскировался и пролез под бок, надо разоблачать, не ожидая от НКВД материалов. Это обязанность каждого коммуниста-хозяйственника, каждого коммуниста, работающего на хозяйстве, — на конкретных фактах замечать, где действует рука врага, и передавать, если сами не в силах разоблачать, органам НКВД».[3]
На гэтым жа пленуме спецыяльна разглядалася пытанне аб «лепельскай справе». Коратка пра яе сутнасць.
Пры правядзеннi студзеньскага пepaпicy насельнiцтва 1937 года ў 53 гаспадарках Лепельскага раёна аднаасобнiкi адмовiлiся адказваць на пытаннi перапiсчыкаў. Якiя толькi захады не рабiлiся, каб яны назвалi неабходныя бiяграфiчныя дадзеныя, яны ўсе роўна маўчалi, як вады ў рот набраўшы. За гэта ix празвалi «маўчунамi». Як высветлiлася потым, маўчалi яны не проста так. Падатковая палiтыка давяла ix да крайняга адчаю. За несвоечасовую выплату падаткаў мясцовыя улады забiралi ўсё: ураджай, жывёлу, маёмасць.
Усяго па Лепельскаму раёну было зафiксавана 143 выпадкi незаконнай канфiскацыi маёмасцi. Даведзеныя да адчаю, людзi знайшлi сваю форму пратэсту. Аб сiтуацыi ў Лепельскiм раёне стала вядома ў Маскве. Даследаваць гэтую справу ў Беларусь прыязджаў нават загадчык сельскагаспадарчага аддзела ЦК ВКП(б) Я.А.Якаўлеў (Эпштэйн). Cпicaлi ж яе таксама на «ворагаў народа». Абвiнавачаны па «Лепельскаму працэсу» былы старшыня райвыканкама Сямашка, якi «прызнаўся» у тым, «что он являлся участником антисоветской организации и что все вскрытые в Лепельском районе нарушения советского закона и перегибы в деревне есть результат антисоветской работы, которую он проводил вместе с другими участниками антисоветской организации в Лепельском районе по созданию центра правых в Белоруссии».[4]
3 паказанняў Сямашкi
«По заданию Голодеда я, будучи председателем Лепельского райисполкома, проводил там активную антисоветскую работу, что выразилось в обложении трудящихся крестьян непосильными налогами и заготовками, применении массовых незаконных репрессий на селе по отношению к трудящимся крестьянам и проведении ряда вредительских мероприятий по подрыву экономической мощи колхозов и совхозов... Все это делалось мною сознательно—с целью вызова недовольства со стороны трудящихся крестьян политикой партии и Советского правительства, так как данные нами заготовительные обязательства крестьянам были явно преўвеличены и во много раз превышали наличный у крестьян урожай». [5]
«Лепельская справа» дала штуршок для пастаноўкi пытання аб перагiбах у адносiнах да селянiна. Такiя ж парушэннi былi выкрыты ў Слуцкiм i Typaўcкiм раёнах. Аб гэтым сведчыць размова на пленуме 17-18 сакавiка. Два днi было прысвечана разгляду гэтых падзей. Прывядзём толькi некаторыя фрагменты з даклада М. М. Галадзеда:
«Местные власти суд устроили, а потом председатель РИКа с секретарем решили репрессию провести.
...Раз единоличники, есть инструкция, лупи. Есть что, нет ничего, продавай хату или половину разбирай .
... Наадминистрировали мы в этих районах, допустили перегибы, и как раз в области налоговых платежей и исправления этих перегибов у нас не сопровождались выполнением государственных законов по государственным платежам».
Закончыўся пленум «праграмнай прамовай» В. Ф. Шаранговiча, якi быў абраны тут першым сакратаром ЦК КП(б)Б. I яна адпавядала духу часу:
«Во всей ВКП(б) вскрыто довольно большое количество всяких троцкистов, вредителей, шпионов... Я не думаю, товарищи, чтобы троцкисты, вся эта диверсионная и шпионская сволочь нашу Белоруссию оставили в стороне. (Голоса: «Правильно».)
Я думаю, что вся эта сволочь здесь, в Белоруссии, себя конспирирует больше для того, чтобы в наиболее ответственный.для нас период строить нам какие только сможет пакости». [6]
I вiнавацiць гэтых людзей вельмi цяжка. Многiя з ix шчыра верылi, што гэга так на самай справе. Яны былi людзьмi сваёй эпохi i ведалi, цi здагадвалiся, хто сапраўдны дырыжор. Але паспрабуй узяць не тую ноту...
Беларусь у гэты час ахапiла iстэрыя падазронасцi i недаверу. Складвалася уражанне, што яна быццам бы была нашпiгована рознага роду «шпiёнамi, шкоднiкамi, контр-рэвалюцыянерамi i другiмi сацыяльна-шкоднымi элементамi.
Паказальным у гэтым накiрунку стаў XVI з’езд КП(б)Б, якi адбыўся 10—19 чэрвеня 1937 года ў Менску. 3 першай да апошняй хвiлiны ён быў прасякнуты духам падазронасцi, заклiкамi да барацьбы з «ворагамi народа» i павышэння пiльнасцi. Усе больш за 70 чалавек, якiя выступiлi на з’ездзе, не абыйшлi i тэму «пошуку i выкрыцця ворагаў народа».[7]
З’езд запэўнiвае ЦК ВКП(б) i правадыра партыi таварыша Сталiна, што «бальшавiкi Беларусi бязлiтасна разгромяць трацкiсцкiх, зiноўеўскiх, бухарынскiх, нацыянал-фашысцкiх шшёнаў, шкоднiкаў, тэрарыстаў — агентаў германа-японскага i польскага фашызму.
Злейшых ворагаў народа, прадаўшых радзiму агентам замежных разведак, мы будзем знiшчаць, як шалёных сабак. Уся КП(б)Б акажа ў гэтай справе штодзённую дапамогу органам НКУС на чале з ix баявым кiраўнiком тав. Яжовым».
А крыху больш чым праз месяц, 29 лiпеня 1937 года, III пленум ЦК КП(б)Б падвёў вынiкi «работы» Г.М.Маленкова i Я.А.Якаўлева (Эпштэйна) па «выкрьщцю» у Беларусi «ворагаў народа» сярод партыйных i савецкiх работнiкаў, быццам бы завербаваных замежнай разведкай. Дзесяткi ix былi ў вышку «работы», праведзенай цэнтрам, вызвалены ад займаемых пасад, выключаны з партыi, а затым i рэпрэсiраваны.
Напярэдаднi пленума загадчык аддзела ЦК ВКП(б) Я. А. Якаўлеў пабываў у Слуцкiм раёне. Гэтага аказалася дастаткова, каб непасрэдна на пленуме быў выключаны са складу членаў ЦК КП(б)Б i «аднадушна» выключаны з партыi старшыня Слуцкага райвыканкама, член ЦК КП(б)Б К. Н. Жолудаў.
Пасля невялiкай колькасцi выступленняў членаў ЦК КП(б)Б, якiя увесь час перабiвалiся рэплiпкамi Г. М. Маленкова i Я. А. Якаўлева, па прапанове таго ж Я. А. Якаўлева была «аднагалосна» прынята рэзалюцыя пленума, зачытаная iм жа, як вiдаць, падрыхтаваная яшчэ ў Маскве i санкцыянiраваная «генеральным». Прывядзём фрагменты гэтага дакумента.
«Совершенно секретно»
РЕЗОЛЮЦИЯ ПЛЕНУМА ЦК КП(б)Б
ПО ДОКЛАДУ ЧЛЕНА ЦК ВКП(б) ТОВ. ЯКОВЛЕВА О РЕШЕНИИ ЦК ВКП(б)
ПО ВОПРОСУ О РУКОВОДСТВЕ ЦК КП(б) БЕЛОРУССИИ от 29.07.1937 г.
1. Одобрить целиком и полностью решение ЦК ВКП(б) от 27.V1I.1937 г. по вопросу о руководстве ЦК КП(б)Б. Признать совершенно правильным, что решением ЦК ВКП(б) первый секретарь ЦК КП(б)Б Шарангович, равно как и второй секретарь Денискевич и НКЗ БССР Низовцев, не только не выполнившие, но даже и не приступившие к выполнению поручения ЦК ВКП(б) о ликвидации последствий вредительства банды польских шпионов, не приступившие к ликвидации совхозов, созданных вредителями на крестьянских землях по приказу польской разведки, а также не предоставившие колхозникам принадлежавшие им по закону приусадебные ўчастки,— сняты ВКП(б) с работы, и дело о них, как о врагах народа, передано в НКВД.
2. Предложить всем партийным организациям во главу своей работы поставить:
а) быструю и решительную ликвидацию последствий вредительства
польских шпионов Голодеда, Шаранговича, Бенека, Червякова и др. и их
фашистско-шпионской банды;
б) разгром до конца польских шпионов, вредителей и
диверсантов...».[8]
Не адставаў ад старэйшага брата i малодшы — Ленiнскi камсамол. У справаздачным дакладзе XII з’езду ЛКСМБ, якi праходзiў 17-24 кастрычнiка 1937 года, выконваючы абавязкi першага сакратара ЦК ЛКСМБ (першы сакратар ЦК ЛКСМБ А.В.Аўгстайцiс быў рэпрэсiраваны ў жнiўнi 1937 г.) С. Н. Ялугiн адзначаў:
«Мы праявiлi палiтычную бесклапотнасць, праглядзелi формы i метады работы ворагаў у камсамоле. А новыя метады ворагаў, галоўны ix сродак — маральна-бытавое разлажэнне праз п’янкi i гулянкi...
Bopaгi народа накiроўвалi свае стрэлы на развал палiтычнага выхавання моладзi, на засмечванне камсамольсых арганiзацый, на засмечванне нашых кiруючых кадраў камсамола.
Гэтыя трацкiсцка-бухарынскiя бандыты, тэрарысты, фашысты i шпiёны ставiлi перад сабой асноўную мэту — рэстаўрацыю капiталiзму ў нашай краiне. Яны iмкнулiся супрацьпаставiць камсамол партыi. Трацкiсцка-бухарынскiя вырадкi пераплялiся i самкнулiся з нацдэмамi, з германа-польскiмi шпiёнамi i тэрарыстамi, якiя iмкнулiся адарваць нашу шчаслiвую Савецкую Беларусь, неадлучную частку вялiкай сацыялiстычнай дзяржавы, i аддаць яе пад пяту панам. Але iм гэта не ўдалося.
Задача нашага з’езда заключаецца ў тым, каб у новы склад ЦК выбраць людзей палiтычна ўстойлiвых, правераных, а галоўнае, умеючых весцi барацьбу з ворагамi народа, адданых справе партыi Ленiна — Сталiна. (Бурныя апладысменты.») [9]
Махавiк рэпрэсiй набiраў абароты. Так, напрыклад, у адпаведнасцi з аператыўным загадам народнага камiсара ўнутраных спраў М.Яжова ад 30 лiпеня 1937 года № 004475 жнiўня ва ycix рэспублiках, краях i абласцях пачалася аперацыя па «планаваму» рэпрэсiраванню былых кулакоў, актыўных антысавецюх элементаў . Праўда, каб быць чыстымi перад сваiм сумленнем, да ix далучылi i крымiнальных злачынцаў. На аперацыю адводзiлася 4 месяцы. Планавалася закончыць яе да 20-ай гадавiны Вялiкага Кастрычнiка. Чатыры месяцы людзей катавалi, расстрэльвалi, лiлiся слезы людскiя, а 7 кастрычнiка 1937 года ў рэпрадуктарах гучала: «Я такой другой страны не знаю, где так вольно дышит человек...» — i бацька Сталiн адзначаў: «Жыць стала лепей, жыць стала весялей».
У яжоўскiм загадзе было распiсана ўсё: i якiя кантынгенты падлягаюць рэпрэсiраванню, i якiя меры пакарання да ix належыла прымянiць, i да якой катэгорыi каго аднесцi, а таксама былi вызначаны парадак вядзення следства i прывядзення прыгавораў у выкананне, арганiзацыя работы «троек», кiраўнiцтва аперацыяй, справаздача па вынiках аперацыi .
Хто ж, па жаданню «слуг народа», быў залiчаны ў разрад «ворагаў народа»? Звернемся да дакумента:
«При организации и проведении операций руководствоваться следующим;
I. Контингенты, подлежащие репрессии:
1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и продолжающие вести активную антисоветскую подрывную деятельность.
2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность.
3. Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения и возобновившие свою антисоветскую преступную деятельность.
4. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, муссаватисты, иттихадисты и дашнаки), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандпособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую деятельность.
5. Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные ўчастники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований.
Репрессированию подлежат также элементы этой категории, содержащиеся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судеб-ными’органами не рассмотрены.
6. Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих, которые содержатся сейчас в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях и продолжают вести там активную антисоветскую подрывную работу.
7. Уголовники (бандиты, грабители, воры-рецидивисты, контрабандисты-профес-сионалы, аферисты-рецидивисты, скотоконокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой.
Репрессированию подлежат также элементы этой категории, которые содержатся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены.
8. Уголовные элементы, находящиеся в лагерях и трудпо-селках и ведущие в них преступную деятельность.
9. Репрессии подлежат все перечисленные выше контингенты, находящиеся в данный момент в деревне – в колхозах, совхозах, сельскохозяйственных предприятиях и в городе – на промышленных и торговых предприятиях, транспорте, в советских учреждениях и на строительстве .
II. О мерах наказания репрессируемым и количестве подлежащих
репрессии:
1. Все репрессируемые кулаки, уголовники и др. антисоветские элементы разбиваются на две категории;
а) к первой категории относятся все наиболее враждебные из
перечисленных выше элементов. Они подлежат немедленному аресту и, по
рассмотрении их дел на «тройках», — расстрелу;
б) ко второй категории
относятся все остальные менее активные, но все же враждебные элементы. Они
подлежат аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее опасные
из них — заключению на те же сроки в тюрьмы по определению «тройки».[10]
Ёсць у гэтым дакуменце i «паслабленне». Зацверджаныя лiчбы з’яулялiся арыенцiровачнымi. Як сведчаць архiўныя дакументы па выкананню гэтага загада, задача органамi НКУС БССР была выканана з «гонарам» i ў тэрмiн — да 20-годдзя Вялiкага Кастрычнiка. Такiя рапарты былi, i не толькi па святочных датах. У 1938 годзе УДБ НКУС БССР рапартавала ў ЦК КП(б)Б аб лiквiдацыi антысавецкага падполля у Беларусi ў 1937-1938 гг.
«Справка УГБ НКВД БССР
«Итоги разгрома антисоветского подполья в БССР»
(по материалам следствия 1937—1938 годов по линии 4-го отдела ўГБ НКВД БССР)
Создание объединенного антисоветского подполья в Белоруссии (1930—31 гг.). Диверсионно-вредительская, шпионская и повстанческая работа в Белоруссии на протяжении последних лет.
Следствие по ликвидированному в Белоруссии в 1937-38 гг. антисоветскому подполью показало блокировку всех антисоветских организаций и групп в борьбе против Коммунистической партии и советского правительства.
Уже в 1930—31 гг. троцкисты, правые, нацфашисты, эсеры, бундовцы, меньшевики, сионисты, поляки, церковники и сектанты в своей борьбе против нас слились воедино и имели свой объединенный антисоветский центр, руководившийся польскими, немецкими и латвийскими разведывательными органами.
Объединение антисоветских сил в борьбе против советской власти было настолько тесным, что подчас трудно различить, где кончается троцкистское подполье и где начинается национал-фашистская или правая организация. Методы и формы их антисоветской работы стали также одинаково наглыми и подлыми. Все они действовали по заданиям фашистских государств методами террора, шпионажа, диверсии, вредительства и повстанчества.
Всего по БССР арестовано и разоблачено в 1937—1938 гг. 2570 участников объединенного антисоветского подполья, из них: троцкистов и зиновьевцев—376 человек, правых—177, национал-фашистов—138, эсеров—585, бундовцев—198, меньшевиков—7, сионистов—27, церковников и сектантов —1015, клерикалов—57.
Значительное число арестованных участников антисоветского подполья работало: в центральных правительственных и партийных учреждениях—в ЦК КП(б)Б и ЦК ЛКСМБ—23, в ЦИК и Совнаркоме— 16. Арестовано и разоблачено наркомов и их заместителей—40 человек, секретарей окружных комитетов, городских комитетов и райкомов КП(б)Б — 24 человека, председателей окрисполкомов, горсоветов и РИК—20 человек, руководящих работников советского и хозяйственного аппаратов—179, академиков и наўчных работников Академии наўк—25, преподавателей вузов—41, писателей и литературных работников — 20 человек» .
Як вiдаць далей з гэтага дакумента, у Беларусi ў 1937-1938 гг. былi раскрыты: антысавецкае трацкiсцкае падполле, антысавецкая арганiзацыя правых, нацыянал-фашысцкае падполле, антысавецкае эсэраўскае падполле, антысавецкае бундаўска-сiянiсцкае падполле, царкоўна-сектанцкае падполле, блок з «польскай арганiзацыяй вайсковай».[11]
Другiм накiрункам дзейнасцi органаў НКУС пасля «падпольных арганiзацый» было выяуленне замежнай агентуры. Аб гэтым сведчыць вельмi цiкавы дакумент, якi захоўваецца ў Нацыянальным apxiвe Рэспублiкi Беларусь. Прывядзём яго поўнасцю:
«Об итогах операции по польской, немецкой и латвийской агентуре в БССР, проводившейся в период август 1937 г.— сентябрь 1938 г. на основе приказов НКВД СССР
Итоги операции по польской агентуре: Всего арестовано польских шпионов, диверсантов и участников повстанческих организаций—21 407 чел.
Из общего количества было арестовано за время:
1. с 24/VI-37 по
1/1-1938— 12 052
2. с 1/1-38 по 1/IV-38 г.—3689
3. с 1/VI-38 г. по 1/Х-38
г. —5666.
В процессе проведения операции по польской агентуре было освобождено за недоказанностью—451.
По этой операции было изъято и разоблачено: Перебежчиков из Польши — 3088, Польских легионеров — 894, Политэмигрантов — 468, Бывш. контрабандистов, лично бывших в Польше,— 1024, Бывших членов польских политических партий — 94.
Следствием вскрыто и ликвидировано:
1. шпионских резидентур —
467
2. шпионов — 13 042
3. диверсантов — 2679
4. разоблачено повстанцев
и участников «ПОВ» — 4425. Повстанцы были объединены в 522 повстанческие группы,
которые входили в 11 разветвленных повстанческих организаций
5.
контрреволюционного националистического актива польских колоний — 575 чел.
Национальный состав арестованных характеризуется следующими
данными;
Поляков — 9196 чел.
Белорусов — 10 120
Евреев (из этого
числа подавляющее большинство евреев являются польскими евреями — политэмигранты
и польские перебежчики) — 1059
Русских — 383
Украинцев — 181
Немцев —
105
Латышей — 122
Литовцев — 133
Прочих — 110.
Социально-политическое лицо арестованных характеризуется
следующими данными двух этапов операции:
1-й этап (за время с 1/VII 1-37 г. по 1/111-38 г.):
1. Из 3593 колхозников — польских перебежчиков, политэмигрантов, бывших полицейских, польлегионеров и т.д. — 30%
2. Из 1716 рабочих соответствующих категорий — 45%
3. Из 685 единоличников соответствующих категорий — тоже 45%
4. Из 2837 служащих категорий — 48%. 2-й этап (за время с 1/VI по 1/1Х-1938 г.):
1. Из числа 1556 колхозников — 1033 чел., или 68%, являются перебежчиками, польлегионерами, служившими в польской и белой армиях, бывшими бандитами, контрабандистами и т.д.
2. Из 326 рабочих соответствующих категорий — 73%
3. Из 1017 служащих соответствующих категорий — 58%
4. Кроме того, из 5666 арестованных за этот период — 1669 являются кулаками.
За период времени с 1-го июля 1938 г. возвращено в
периферийные органы доследования — 996 чел.
По немецкой операции:
1. Арестовано за время операции — 563 чел.
2. Вскрыто и ликвидировано:
а) Диверсионно-повстанческих групп — 29, с количеством участников — 328 чел., б) Консульских связей и одиночек шпионов — 224 чел., в) Шпионских групп — 18, с количеством участников — 102 чел.
Из общего количества арестованных по немецкой линии 563 чел.
немцев — 428.
По латвийской операции;
Арестовано за все время операции — 1459 чел.
Из общего количества репрессированных по национальному составу:
Латышей — 1089
Белорусов — 203
Поляков — 56
Евреев —
41
Литовцев — 33
Русских — 16
Украинцев — 2
Немцев — 7
Эстонцев —
8
Прочих — 4.
По окраскам:
Перебежчиков — 120
Дезертиров латармии — 14
Политэмигрантов
— 15
Бывших контрабандистов — 146
Бывших бандитов — 27
Кулаков —
240.
В результате операции удалось ликвидировать:
Шпионских резидентур — 43, с количеством участников — 247. Консульских связей — 150. Диверсионно-повстанческих групп — 48, с количеством участников — 479
Контрреволюционных, националистических, фашистских формирований — 5, с числом участников — 283 .Шпионов-одиночек — 275. Нац.-контрреволюц. актив — 25.
Результаты рассмотрения следственных дел в НКВД СССР и на Особой тройке НКВД БССР:
1. Из числа арестованных — 15 747 чел. осуждено до 1-го июня 1938 г. решением Народного Комиссариата Внутренних Дел СССР и Прокуратуры Союза по 1-й категории — 14 037 чел.
2. Из общего количества дел, рассмотренных Особой тройкой НКВД БССР, — 6770, осуждено по 1-й категории — 4650. Помимо этого не допущено на рассмотрение тройки и возвращено пересмотру органам 196 следственных дел.
Зам. нач. 3-го отдела УГБ НКВД Ст. лейтенант гос. безопасности (Ларин)
12 декабря 1938 г. г. Минск». [12]
Taкix «контррэвалюцыйных, шпiёнскiх, шкоднiцкiх «арганiзацый у 30-ых гадах было «раскрыта» вельмi многа:
Польска арганiзацыя вайскова (ПАВ);
Антысавецкая дыверсiйна-тэрарыстычная арганiзацыя правых;
Антысавецкая бундаўская арганiзацыя;
Антысавецкая тэрарыстычная нацыянал-фашысцкая арганiзацыя;
Контррэвалюцыйная паўстанцкая нацыяналiстычная польская арганiзацыя;
Антысавецкая нацыяналiстычная арганiзацыя «БНС» («Беларуская нацыянальная самапомач»);
Польская нацыяналiстычная арганiзацыя «Пулка Пiлсудскага»;
Эсэраўская шпiёнска-паўстанцкая арганiзацыя;
Контррэвалюцыйная арганiзацыя «Бунд»;
Сiянiсцкая контррэвалюцыйная арганiзацыя «Левы Гехалуц»;
Сiянiсцкая маладзёжная арганiзацыя «ЦСЮФ»;
Контррэвалюцыйная арганiзацыя «Працоўная сялянская партыя»;
Контррэвалюцыйная антысавецкая арганiзацыя «Беларускае аддзяленне сялянскага бюро меншавiкоў»;
Антысавецкая тэрарыстычная арганiзацыя «СБЗВБ»;
Контррэвалюцыйная трацкiсцкая арганiзацыя;
Антысавецкая тэрарыстычная арганiзацыя;
Контррэвалюцыйная арганiзацыя «Культурная дапамога вёсцы»;
Контррэвалюцыйная латышская арганiзацыя.
Шырокi спектр абвiнавачванняў. Чаго толькi не было прыдумана! Людзей прыцягвалi да адказнасцi:
— як удзельнiкаў антысавецкай дыверсiйна-тэрарыстычнай
арганiзацыi;
— як агентаў польскай разведкi;
— як членаў розных
контррэвалюцыйных арганiзацый;
— як сацыяльна небяспечных элементаў;
— за
антысавецкую агiтацыю;
— за сувязь з польскай (нямецкай, латышскай)
разведкай;
— за шпiянаж на карысць Польшчы i другiх дзяржаў, нават
Японii;
— за контррэвалюцыйную дзейнасць;
— за прыналежнасць да
антысавецкай групы;
— за правядзенне дыверсiйнай дзейнасцi;
— за
распаўсюджванне контррэвалюцыйных, правакацыйных чутак;
— як члена сям’i
«ворага народа;
— за нелегальны пераход дзяржаўнай гранiцы».
У архiўна-следчых справах на грамадзян, рэпрэсiраваных у 1937-1938 гадах, няцяжка заўважыць, што следства па ix праводзiлася паскорана i спрошчана. Усе яны, разглядаемыя «тройкамi», вельмi аднатыпныя. У справаводстве да справы далучалiся: ордэр на арышт, пратакол вобыску, матэрыялы, канфiскаваныя пры вобыску, асабiстыя дакументы, анкета арыштаванага, агентурна-улiковы матэрыял, пратакол допыту i кароткае абвiнаваўчае заключэнне. На прыгавораных да вышэйшай меры пакарання яшчэ прыкладвалiся звесткi аб прывядзеннi прыгавора ў выкананне. На аснове такой фармальна сабранай справы вяршылiся людскiя лесы.
Як сведчыць афiцыйная статыстыка, у СССР пацярпела ад рэпрэсiй 20 тысяч супрацоўнiкаў органаў НКУС. Яжовы знiшчалi ягодаў, берыi яжовых, а таксама кожны з ix сам сябе, a ўcix ix паасобку — сiстэма. Не абмiнуў лёс i тых, хто арганiзоўваў i «праводзiў у жыццё» масавы палiтычны тэрор на Беларусi, — старшынь беларускiх АДПУ-НКУС М.Д.Бермана, Л.М.Закоўскага, I.М.Ляплеўскага, А.А.Наседкiна, Ф.Я.Рапапорта, Л.Ф.Цанаву, ix намеснiкаў, памочнiкаў, оперупаўнаважаных. Усе яны ў розны час былi расстраляны цi атрымалi розныя тэрмiны пазбаўлення волi.
Правядзенне масавых рэпрэсiй у 1937—1941 гадах ажыццяўлялася пад непасрэдным кiраўнiцтвам НКУС СССР. Строга фiксiраваны мiнiмум на арышты даваўся ва ўсе рэспублiканскiя i абласныя, а далей у гарадскiя i раённыя аддзелы. Справа даходзiла да таго, што ў агульную колькасць людзей, якiх згодна з разнарадкай неабходна было арыштаваць, адразу ўключалiся i тыя, каго павiнны былi расстраляць. Перавыконваць «норму» дазвалялася, за невыкананне — строга каралi. Бытавала практыка, калi арыштаваных тут жа ў пэўным месцы (у лесе, яры, на могiлках) расстрэльвалi, а пасля ужо, даганяючы, афармлялi справу з «прызнаннямi», пастановамi «троек», «двоек» цi Асобай нарады.
Такiя хуткiя тэмпы фальсiфiкацыi спраў тлумачацца перш за ўсе тым, што працэс вядзення следства быў максiмальна спрошчаны. Крымiнальныя справы, якiя павiнны былi перадавацца на разгляд несудовых органаў: Асобай нарады НКУС СССР, камiсii НКУС i пра-курора СССР,— мелi аб’ём не больш чым 25-40 старонак. Для завяршэння крымiнальнай справы па абвiнавачанню ў контррэвалюцыйных злачынствах следчы раённага цi гарадскога аддзела НКУС быў абавязаны падрыхтаваць наступныя дакументы: даведку на арышт, ордэр на арышт, пратакол вобыску, анкету арыштаванага, 2-3 пратаколы допыту, абвiнаваўчае заключэнне. На складанне гэтых дакументаў затрачвалася 7-10 дзён, прычым матэрыялы следства фальсiфiкавалiся па трафарэце адначасова на некалькi чалавек. Гэта давала магчымасць аднаму следчаму за адзiн дзень завяршыць у сярэднiм 10-15 спраў. Незалежна ад таго, прызнаваўся абвiнавачаны ў «контррэвалюцыйным злачынстве» цi не, следчы ў абвiнаваўчым заключэннi ўказваў, што арыштаваны прызнаў сябе вiноўным. Пасля зацвярджэння абвiнаваўчага заключэння начальнiкам гарадскога цi раённага аддзела НКУС матэрыялы сфальсiфiкаванай справы перадавалiся «для далейшага разгляду».
З гэтага можна зрабщь наступныя вывады: па-першае, несудовыя органы выносiлi ўсе пастановы, у тым лiку i аб вышэйшай меры пакарання, завочна, па-другое, у сувязi з вялiкай колькасцю прыцягнутых да крымiнальнай адказнасщ па арт. 58 КК РСФСР i артыкулах 63-76 КК БССР i паскарэннем працэсу знiшчэння грамадзян, па ўзгадненнi з НКУС (напрыклад, па тэлефоне, тэлеграфе), абвiнавачваемыя спачатку расстрэльвалiся, а ўжо потым афармлялiся справы. У выпадку вынясення пастановы «тройкi» НКУС аб расстрэле ён прыводзiўся адразу ж, не пазней 10 дзён з дня вынясення. Пасля выканання прыгавору радавымi супрацоўнiкамi НКУС складалiся выпiскi з актаў, якiя разам з пастановай падшывалiся у справу.
У 30-я гады рэпрэсii актыўна праводзiлiся i ў адносiнах да сваякоў асуджаных. У сувязi з гэтым народны камiсар юстыцыi СССР 16 студзеня 1938 года падпiсаў загад «Аб недапушчальнасцi звальнення з работы асоб па матывах сваяцкiх сувязей з арыштаванымi за контррэвалюцыйныя злачынствы», i ўжо на 1 студзеня 1939 года былi перагледжаны справы ў адносiнах да 1 175 998 чалавек, асуджаных у 1936—1937 гадах. Устанавiць колькасць людзей, рэпрэсiраваных за контррэвалюцыйныя злачынствы сваякоў, немагчыма, таму што гэтая катэгорыя асуджаных да 1942 года ў судовай статыстьщы не ўлiчiвалася.
Гэта пацвярджаюць i звесткi КДБ СССР аб тым, што за час з 1942 па 1956 гады судовымi органамi i Асобай нарадай было асуджана звыш 32 тысяч грамадзян.[13] Зыходзячы з аналiзу дадзеных Вярхоўнага Суда СССР, Ваеннай калегii Вярхоўнага Суда СССР, аўтар лiчыць, што за перыяд 1937-1939 гадоў гэтая лiчба магла перавысiць 1 мiльён чалавек. Сярод гэтай катэгорыi асоб былi родныя i блiзкiя так званых «ворагаў народа». Дзецi многiх «ворагаў народа» былi змешчаны ў так званыя «дзiцячыя дамы». Трагiчны лес cвaix бацькоў падзялiлi ў тыя страшныя гады дзесяткi тысяч ix дачок i сыноў.
Характэрнай асаблiвасцю дзейнасцi рэпрэсiўных органаў у 1937—1940 гадах было i тое, што пасля заканчэння тэрмiну зняволення вязнi не выходзiлi на доўгачаканую волю. У канцы 1937 — пачатку 1938 гадоў па лагерах НКУС пракацiлася хваля адкрытага масавага тэрору: па абвiнавачваннi ў сабатажы, падрыхтоўцы паўстанняў, антысавецкай агiтацыi па разнарадцы, атрыманай з НКУС СССР, тысячы вязняў былi расстраляны без суда i следства. Спецыяльныя камiсii, лагерныя суды прыгаварылi да расстрэлу i да новых тэрмiнаў пазбаўлення волi практычна ўcix асуджаных па арт. 58, якiя атрымалi пяцi i дзесяцiгадовыя тэрмiны яшчэ у пачатку i сярэдзiне 30-х гадоў.
Устанавiць нават прыблiзную колькасць такiх рэпрэсiраваных сёння немагчыма, таму што паўторныя рэпрэсii ажыццяўлялiся не ў рэспублiцы, а ў месцах адбыцця пакарання. Хоць цэлы шэраг дакументаў падцвярджае, што такiя звесткi ў рэспублiцы могуць быць. У прыватнасцi, яшчэ 20 кастрычнiка 1936 года пракурорам рэспублiк, краеў i абласцей быў накiраваны цыркуляр за подпiсам НКЮ СССР М.Крыленкi i пракурора СССР А.Вышынскага, у якiм указвалася: «...аб прывядзеннi ў выкананне прыгавораў аб вышэйшай меры пакарання складаць адпаведныя акты за подпiсам пракурора i камендантаў судоў».
Загад НКУС, Пракурора i НКЮ СССР 00359 ад 10 красавiка 1939 года «Аб накiраваннi копiй пастаноў, рашэнняу i вяртаннi ў органы НКУС паўторна разгледжаных спраў аб контррэвалюцыйных злачынствах» пацвярджаў, што «...пракуратуры, суды i ваенныя трыбуналы на другi дзень пасля вынясення пастановы, рашэння i прыгавору па ycix справах НКУС накiроўваюць копii гэтых дакументаў у адпаведныя органы НКУС...».
У другой палове 1938 года, «стамiўшыся ад правядзення масовак», махавiк рэпрэсiй некалькi збавiў абароты i запаволiў свой ход. Але ненадоўга. Не за гарамi ў Беларусi быў верасень 1939-га.
Рэпрэсiўная палiтыка ўлад з Усходу адразу i ў поўным аб’ёме перамясцiлася на Заходнюю Беларусь. У лiку першых падверглiся рэпрэсiям асаднiкi — адстаўныя афiцэры i ўнтэр-афiцэры польскай apмii, вызначылiся ў савецка-польскай вайне 1918—1920 гг. i якiя былi надзелены зямлёй на заходнебеларускiх i заходеўкраiнскiх тэрыторыях з мэтай стварэння там трывалай сацыяльна-палiтычнай апоры польскай дзяржавы, а таксама работнiкi лясной вартавой аховы.
5 снежня 1939 года, у гадавiну сталiнскай канстытуцыi, СНК СССР прыняў пастанову аб высяленнi гэтай катэгорыi грамадзян у Ciбip, Казахстан i другiя аддаленыя раёны. На канец 1939 года НКУС БССР было ўзята на ўлiк 8000 гаспадарак асаднiкаў i работнiкаў лясной вартавой аховы з агульнай колькасцю 45 409 чалавек.[15]
Партыйныя, савецкiя, гаспадарчыя i праваахоўныя органы старанна рыхтавалiся да правядзення «баявых» аперацый па дэпартацыi асаднiкаў. У снежнi 1939 года, за два месяцы да правядзения першага вялiкага «перасялення народаў» з заходняй часткi Белаpyci, ЦК КП(б)Б ужо ўносiць прапанову аб парадку выкарыстання нерухомай маёмасцi, жывёлы i iнвентару:
«Москва,
Центральный Комитет ВКП(б)
товарищу Сталину И.В.
Предложение о порядке использования
недвижимого имущества выселяемых осадников, их скота и инвентаря
В настоящее время органами НКВД взяты на ўчет около 5,5 тысячи хозяйств осадников. Эти хозяйства имеют, каждое, как минимум, 35-40 гектаров земли, 3-4 и более лошади, и в очень редких случаях — 2 лошади; 5-6, иногда 10 и более, коров, и в очень редких случаях только 2-3 коровы.
В хозяйствах осадников имеются запасы хлеба, точно подсчитать которые трудно. Однако следует заметить, что во многих хозяйствах осадников имеется хлеб не только этого года, но и стоит в скирдах необмолоченный за 2—3 прошедших года.
В каждом хозяйстве осадника имеются плуги, бороны, веялки, у большинства — сеялки, у многих — молотилки с машинным приводом и другие машины. Почти в каждом хозяйстве имеется, как минимум, один велосипед, многие хозяйства имеют по 2-3 велосипеда и даже мотоциклы.
Хозяйства осадников все расположены на хуторах, имеют много солидных хозяйственных построек: амбары, сараи, конюшни, навесы и большие избы — пятистенки. Некоторое исключение представляют хозяйства осадников, осевших в последние годы, не успевших обустроиться.
Наши предложения о порядке использования недвижимого имущества выселяемых осадников, их скота и инвентаря следующие:
1. Земли осадников (около 200 тысяч гектаров) через Крестьянские комитеты разделить между крестьянами. В районах, прилегающих к нашей бывшей границе с Польшей, помещичьи земли поляками были розданы осадникам. Поэтому раздел помещичьих и монастырских земель не удовлетворил во многих местах крестьян. Крестьяне настроены против осадников и требуют раздела их земли, в ряде случаев сами никого не спрашивая.
2. Мелочно-продуктивный скот осадников (30-40 тысяч голов ориентировочно) раздать бескоровным батракам и беднякам крестьянам.
3. Лошади осадников (15-20 тысяч голов) сильные и упитанные. Много годных для кавалерии и, особенно, для артиллерии. Использовать лошадей осадников необходимо следующим образом: лучших лошадей отобрать для кавалерийских и артиллерийских частей РККА. Наберется 6-7 тысяч. 1000 лошадей для конной милиции Белоруссии; 1000 лошадей для райисполкомов; 1000 для погранвойск, остальные (свыше 10 тысяч) раздать безлошадным батракам и крестьянам-беднякам.
4. Все постройки осадников необходимо перевезти в деревни и восстановить их там, использовав для общественных нужд деревни (школа, сельсовет, изба-читальня, общественный амбар, кооперативная лавка, фельдшерский пункт). Такое использование построек будет соответствовать настроениям крестьянства. Перевозка строений осадников с хуторов в деревни, кроме того, будет означать ликвидацию 5 тысяч хуторов и целиком совпадет с желанием крестьян-бедняков и середняков согнать не только осадников, но и уничтожить осадничьи гнезда.
5. Мелкий сельскохозяйственный инвентарь: плуги, бороны и т. д. — раздать крестьянам.
6. Машинный инвентарь: веялки, сеялки, конные и механические молотилки — сосредоточить из всех хозяйств по волостям в одном месте и организовать машинопрокатные пункты. Выбор места пункта произвести, учитывая, что машинопрокатный пункт явится базой для будущей МТС.
7. Весь хлеб, имеющийся у осадников, объявить общественным добром, перевезти в волостные, сельские общественные амбары, составив, таким образом, семенные фонды для весны. Озимые также предназначить для этих целей. Наиболее вероятно, что после того, как райисполкомы ўчтут все ресурсы более или менее точно, озимое зерно придется использовать как обменный фонд при недостатке семенного материала.
После учета зерна в общественных амбарах, в зависимости от его количества и обстоятельств, может быть поставлен вопрос об израсходовании части зерна и на другие нужды.
8. Домашние вещи, оставшиеся после выселения осадников, описать и использовать по решению Крестьянских комитетов. Велосипеды и мотоциклы поступают в распоряжение местных органов власти, главным образом для служебного пользования.
Секретарь ЦК КП(б) Белоруссии. (ПОНОМАРЕНКО).
7 студзеня 1940 года пад старшынствам П. К. Панамарэнкi ў ЦК КП(б)Б была праведзена специальная нарада па пытанню аб высяленнi асаднiкаў. З дакладам аб арганiзацыi «мерапрыемства» выступiў наркам НКУС Л.Ф.Цанава. Вельмi падрабязна разглядалiся тут пытаннi правядзення аперацыi. Вось некалькi фрагментаў са стэнаграмы нарады:
«Как практически они проведут эту операцию. К рассвету эта группа товарищей направляется в семью осадника, принимает все меры для того, чтобы не было бегства и сопротивления и других каких-нибудь эксцессов. После этого объявляет семье осадника, что на основании всяких вещей он надлежит выселению и что он имеет право с собой взять то, что ему необходимо для месячного прожиточного минимума, постельные принадлежности для всех членов семьи, одежду и т. д., и приступает немедленно к практическому проведению, складыванию вещей и его выселению. После этого направляется в другое хозяйство и в третье, если этой группе товарищей поручено провести 3 операции.
Есть другой вариант. Многие товарищи подсказали, что этим самым мы можем кое-где операцию провалить, или, вернее, проводя операцию в одной семье, может узнать другая семья и те могут убежать. Значит, есть второй вариант такого порядка. Примерно эта группа товарищей — тройка направляется в семью осадника, берет мужчин оттуда, которые могут оказать сопротивление или кричать, и с ними вместе направляется в другую семью осадника, затем в третью. Потом возвращается и объявляет о выселении, дает им срок час-два, сколько хватит для приведения в порядок того, что они хотят взять с собой, окружает кругом и ведет в назначенное место».
«Вопрос: У меня имеются 2—3 селения, где сплошные осадники.деревни целые. Цанава: Выселим всех»
I на самай справе, наркам НКУС не кiдаў словы на вецер. 19 студзеня 1940 года Бюро ЦК КП(б)Б зацвердзiла план мерапрыемстваў па высяленню.
Першая масавая аперацыя па высяленню асаднiкаў i paботнiкаў лясной вартавой аховы пачалася на досвiтку 10 лютага 1940 года i да канца дня у асноўным завяршылася;
Новая (другая па спiсу) аперацыя па высяленню насельнiцтва была праведзена 13 красавiка 1940 года. Па яе вынiках было выслана за межы рэспублiкi 8055 сем’яу (26 777 чалавек) . Гэта былi члены сем’яу тых, хто знаходзiўся ў лагерах для ваеннапалонных, у турмах, збегшых за мяжу i г. д. I пры правядзеннi гэтай аперацыi не засталiся ўбаку партыйныя органы. 8 красавiка 1940 года сакратарам абкамаў КП(б)Б у Баранавiчы, Беласток, Брэст, Вiлейку была накiравана тэлеграма Бюро ЦК КП(б)Б наступнага зместу:
«13 апреля с.г. органы НКУС будут проводить выселение семей репрессированных помещиков, офицеров, полицейских и др.
ЦК КП(б)Б обязывает вас обсудить на закрытом заседании обкома партии доклад начальника областного НКВД и определить все необходимые мероприятия по оказанию помощи органам НКВД в проведении операции».[17]
29 чэрвеня 1940 года органамi НКУС была праведзена трэцяя па лiку дэпартацыя людзей у аддаленыя раёны СССР. Яна датычылася вялiкай колькасцi бежанцаў, якiя шукалi прытулку ад гiтлераўскага тэрору ў Польшчы. Усяго ў гэты дзень з пяцi заходнiх абласцей рэспублiкi было пераселена 7224 сям«i (22 879 чалавек).
Чацвёртая па лiку масавая дэпартацыя людзей з эаходнiх абласцей рэспублiкi была праведзена органамi НКУС 19-20 чэрвеня 1941 года, за два днi да пачатку вайны. Вось аб чым пicaў наркам НКУС Л.Ф.Цанава ў ЦК КП (б)Б 21 чэрвеня 1941 года:
«Совершенно секретно
Секретарю ЦК КП(б) Белоруссии
товарищу Пономаренко
СПЕЦСООБЩЕНИЕ
Доношу итоговые данные проведенной операции по аресту ўчастников различных контрреволюционных организаций и формирований и выселению членов их семей и другого контингента, подлежащих выселению:
1. Операция, по заранее утвержденным планам, была начата в ночь с 19-го на 20-е июня одновременно по всем западным областям Белорусской ССР и в основном закончена в тот же день — 20 июня до 15 часов дня.
2. В результате проведенной операции всего репрессировано — 24 412 душ;
В том числе:
Арестовано и заключено в тюрьмы руководителей и членов различных польских, белорусских, украинских, русских и еврейских контрреволюционных организаций и формирований, чиновников быв. польского государства, белогвардейских офицеров, бежавших из Советского Союза, и другой к-р элемент — 2059 чел.
Выселено — 22 353 души;
В том числе:
1. членов семей вышеуказанного нами арестованного контингента —
6655 душ;
2. членов семей приговоренных к ВМН — 1293 души;
3. членов семей
перешедших на нелегальное положение — 3752 души;
4. членов семей бежавших за
границу—7105 душ;
5. членов семей арестованных руководителей и активных
членов к-р повстанческих организаций, находящихся под следствием, — 2093
души;
6. членов семей репрессированных помещиков—47 душ;
7. членов семей
репрессированных жандармов и полицейских — 231 душа;
8. купцов, фабрикантов,
торговцев и членов их семей — 708 душ;
9. членов семей репрессированных
крупных чиновников и офицеров быв. польской армии—469 душ».
У перадваенныя гады рэпрэссii ў Заходняй Беларусi мелi не толькi масавы характар. «Ворагаў народа» шукалi ў розных месцах. iмi станавiлiся прадстаўнiкi розных катэгорый насельнiцтва. Зноў на паверхню выйшлi «контррэвалюцыйныя дыверсiйна-паўстанцкiя арганiзацыi».
Па даных НКУС БССР, з кастрычнiка 1939 па лiпень 1940 года ў заходнiх абласцях рэспублiкi было выяўлена i лiквiдавана 109 розных падпольных паўстанцкiх арганiзацый, якiя аб’ядноўвалi 3231 удзельнiка. Сярод ix 2904 палякаў, 184 беларусы, 8 яўрэяў, 37 лiтоўцаў i 98 чалавек iншых нацыянальнасцей. Акрамя гэтага, было арыштавана 5584 членаў партый i арганiзацый: ППС (Польскай партыi сацыялiстычнай), Бунда, «Строннiцтва нарадова», ОЗОН, Саюза стральцоў, Нацыянальна-працоўнага саюза, ПАВ i iншых.
Пасля прыходу ўлады Саветаў на заходнiя землi Беларусi рэпрэссii закранулi i шэраг беларускiх грамадскiх дзеячаў, займаўшых незалежную пазiцыю. Так, 30 верасня 1939 года быў арыштаваны Антон Луцкевiч. Такi ж лес напаткаў i заходнебеларускага паэта Макара Краўцова (псеўданiм Макара Касцевiча), аўтара вядомага «Ваяцкага гiмна» («Мы выйдзем шчыльнымi радамi»). Абодва яны загiнулi. Абставiны ix смерцi да гэтай пары дакладна не ўстаноўлены. Па афiцыйных даных, А.Луцкевiч, прыгавораны 14 чэрвеня 1941 года Асобай нарадай пры НКУС СССР да шасцi гадоў папраўча-працоўных лагераў, памёр у 1946 годзе ў Сямiпалацiнскай вобласцi. Аднак найбольш верагоднай лiчыцца версiя, што ён загiнуў памiж 22 i 30 чэрвеня 1941 года ў дарозе памiж Менскам i Бабруйскам у час эвакуацыi зняволеных з Менска, паколькi дакладна вядома, што на пачатку вайны ён знаходзiўся у менскай турме. А можа, свет на яго лес пральюць гэтыя радкi з пратакола пасяджэння Бюро ЦК КП (б)Б ад 22 чэрвеня 1941 года:
«Слушали: О заключенных, содержащихся в тюрьмах западных областей, приговоренных к ВМН.
Постановили: Поручить тт. Цанаве и Матвееву передать директиву об исполнении приговоров в отношении осужденных к ВМН, содержащихся в тюрьмах западных областей БССР.»
У пачатку вайны такi дакумент развязваў рукi ў адносiнах да ycix катэгорый зняволеных.
У турме аказаўся i былы рэдактар «Нашай нiвы» Аляксадр Уласаў. Пасля падзей 17 верасня ён з’явiўся у мясцовай газеце ў Маладзечне, каб прапанаваць свае паслугi. Калi ён напiсаў аўтабiяграфию, у якой расказаў аб сваiм удзеле ў беларускiм нацыянальным руху, яго накiравалi ў органы НКУС, дзе ён i быў арыштаваны. А.Уласаў памёр у Марыйскай АССР па дарозе ў лагер.[16]
У красавiку 1940 года з Вiлейкi ў Казахстан была выслана беларуская паэтэса Наталля Арсеньева.
У першыя ж днi ўстанаўлення савецкай улады на заходнiх тэрыторыях зноў узнiкла на гарызонце пытанне аб «раскулачваннi» найбольш заможных сялян. З гэтай нагоды ЦК КП(б)Б была падрыхтавана асобная iнфармацыя «Аб кулаку». Прывядзём некаторыя фрагменты з гэтага дакумента:
«Большой интерес представляют данные, собранные Белостокским обкомом КП(б)Б. В настоящее время, согласно этим данным, в Белостокской области имеет свыше 20 гектар[ов] земли 10971 хозяйство. Причем произведено негласное выборочное обследование экономической мощности этих хозяйств.
Согласно статистике и этим выборочным данным, хозяйства, имеющие свыше 20 гектаров земли, как правило, применяют наемную силу, имеют 3—4 лошади, от 3 и до 15 коров, мелкий скот, крупный сельскохозяйственный инвентарь и т.д., т.е. являются кулацкими хозяйствами.
Однако следует иметь в виду, что некоторое число кулацких хозяйств встречается и среди имеющих ниже 20 гектаров — 13, 15, 17 гектаров, они имеют много скота и постоянное применение наемной рабочей силы. И наоборот, некоторое число хозяйств имеется с землей выше 20 гектаров, не применяющих наемную рабочую силу, многосемейные, которые могут быть отнесены к зажиточным середнякам.
Для Полесской области количество земли не может служить показателем экономической мощности хозяйства, так как большинство земель являются непахотными, неўдобными.
На основании изучения статистики, выборочного обследования и данных наших органов в Западной Белоруссии, число кулацких хозяйств исчисляется в пределах от 35 до 40 тыс., включая и середняков, без осадников 30-35 тыс.
Как уже указано, кулацкие хозяйства достаточно мощные, в особенности в Белостокской и Вилейской областях. Земли они имеют от 20 и до 60 гектаров, а иногда и выше, скота — от 3 до 15, а иногда и выше. По количеству применяемой наемной рабочей силы — батраков, иногда во многих случаях эти хозяйства переросли в мелкопомещичьи хозяйства, применяя 15-20 постоянных батраков. Эти хозяйства обладают запасами хлеба, во многих случаях в необмолоченном виде за один-два года, и в более редких случаях за три года.
Ведут себя активно-контрреволюционно. Прекрасно знают о лозунге — ликвидация кулачества на базе сплошной коллективизации по опыту Советского Союза — и дают себе ясный отчет, что это представляет для них. Поэтому сейчас уже, после периода некоторой растерянности, начинают выступать активно против колхозов и против всех мероприятий партийных, советских органов, крестьянских комитетов и т. д. Отмечается это многочисленными выступлениями, начавшимися появляться террористическими актами против сельского актива, появлением противоколхозных листовок и т. д. Наряду с этим усиленно сбрасывается скот, продают и режут. Нарезали столько для себя, что в результате недостатка соли мясо гниет, и на рынке, несмотря на общую нивелировку цен, мясо держится по большинству мест не более 2 рубл. за килограмм. Обладая большими запасами хлеба и сена, продавать хлеб, сено или скот нашим заготовительным организациям отказываются категорически и даже издеваются. Имея сотни пудов хлеба и сена, на предложение продать отвечают: «Хорошо, если уже вам так нужно, полпуда хлеба я вам продам и пудов пять сена». Причем заламывают такие цены, которые превосходят далеко даже рыночные…
Что же касается осадников, хозяйства которых являются сплошь кулацкими, и лесной стражи, хозяйства которых тоже в абсолютном большинстве являются кулацкими, крестьяне готовы их уничтожить в любой момент, что в некоторых местах уже и проделано, так как крестьянство от них натерпелось и справедливо видит в них агентов бывшего польского государства. Требование о ликвидации осадницких и лесной стражи хозяйств является поголовным».[17]
Як бачна з даследавання, асноўная «увага» на тэрыторыi Заходняй Беларусi ў перадваенныя гады ўдзялялася рэпрэсiям у адмiнiстрацыйным парадку. Аб гэтым гавораць лiчбы i факты, прыведзеныя вышэй. Але судовыя i несудовыя органы ycix рангаў не забывалi шукаць i другiх «ворагаў народа». Як сведчаць дакументы, выяўленне ix шло паступова i планамерна. Так, па стану на 15 кастрычнiка 1939 года было арыштавана 3535 чалавек, якiя не былi пажаданы новай уладзе. Сярод ix:
«1. Крупных представителей из помещиков, князей, дворян и
капиталистов, подозреваемых в шпионаже, — 389 чел.
2. Реакционных
представителей правительственной администрации: а) воевод, старост, их
заместителей, бургомистров и их помощников — 354 чел.; б) руководителей местных
органов полиции, жандармерии, пограничной охраны и 2-го отдела Польского
Генштаба — 648 чел.
3. руководителей и активных членов контрреволюционных
партий — 348 чел.
4. бандитов — 108 чел.
5. кулаков, бежавших из СССР в
Польшу и связанных с польской разведкой,— 74 чел.
6. агентов польской
разведки и провокаторов—409 чел.
7. участников белогвардейской монархической
организации — 28 чел.
8. агентов полиции—398 чел.
9. осадников, связанных
с польской разведкой, — 117 чел.
10. агентов германской разведки—3
чел.
11. обвиняемых в шпионаже—392 чел.
12. прочий контрреволюционный
элемент—267 чел.
Справка: по Новогрудскому воеводству сведения о количестве
арестованных включены на 12.10, по Пинскому—на 14.10».[18]
Па стану на 22 кастрычнiка 1939 года агульная колькасць
арыштаваных узрасла ўжо да 4315 чалавек. Як правiла, справы на арыштаваных за
контррэвалюцыйныя злачынствы разглядалiся несудовымi органамi, а толькi
невялiкая ix частка разглядалася ва ўстаноўленым парадку праз суды. Так,
напрыклад, у I паўгоддзi 1940 года Вярхоўным судом БССР разгледжана 67 спраў,
паступiўшых з пяцi заходнiх абласцей Беларусi, у II паўгоддзi — 58.[19] Рэпрэсii
супраць насельнiцтва заходняй часткi Беларусi прадаўжалiся да самага пачатку
Вялiкай Айчыннай вайны.
Паводле падлiкаў аўтара, у Беларусi ў 1937-1938 гадах судовымi i несудовымi органамi было рэпрэсiравана (не лiчачы ссыльных i высланых) каля 360 тысяч чалавек, а ў цэлым па краiне гэтая лiчба складае некалькi мiльёнаў чалавек. Гэта ў пэўнай ступенi супадае з ацэнкай, дадзенай М.С.Хрушчовым у дакладзе «Аб кульце асобы i яго вынiках»: «...колькасць арыштаваных за контррэвалюцыйных злачынствах павялiчылася у 1937 годзе ў параўнаннi з 1936 годам больш чым у 10 разоў».
Гэта пацвярджаюць i дадзенныя, што прыводзiлiся на чэрвеньскiм (1957 года) пленуме ЦК КПСС. «У 1937-1938 гадах было арыштавана звыш паўтара мiльёна чалавек, з ix расстраляна ў 1937 годзе — 353 074 чалавекi, а за два гады — 681 692 чалавек».[20]
Хваля масавых рэпрэсiй, распачатая у 1937 годзе, пайшла на спад з другой паловы 1938 года. Паступленне спраў аб контррэвалюцыйных злачынствах зменьшылася. У прыватнасцi, па БССР яно знiзiлася у сярэднiм на 30—40 працэнтаў менавiта пасля таго, як НКУС СССР даў указанне аб спыненнi масавых акцый супраць «ворагаў народа».
На падставе матэрыялаў судоў, пракуратуры, мiнiстэрства юстыцыi можна зрабiць толькi агульную ацэнку колькасцi рэпрэсiраваных у трыццатыя гады. Гэта тлумачьщца тым, што афiцыйныя дадзеныя, як правiла, не супадаюць з рэальнай колькасцю асуджаных. На-прыклад, 13 мая 1937 года Старшьшя Вярхоўнага Суда СССР A.Biнакураў на пленуме Вярхоўнага Суда заявiў аб тым, што ў 1936 годзе па лiнii Наркамюста прайшло 5190000 крымiнальных i грамадзянскiх спраў (у параўнанi з 1935 годам прырост склаў 8 працэнтаў). Было разгледжана 1430000 крымiнальных спраў. Па вiдах злачынстваў яны квалiфiкавалiся наступным чынам: службовыя — 27,8 працэнта, парушэнi працоўнай дысцыплiны — 16,3, закон ад 7.08.32 года — 15,6, iншыя контррэвалюцыйныя злачынствы — 40,3 працэнта. Значыць, па артыкуле 58 у СССР у 1936 годзе была разгледжана 584261 справа ў адносiнах прыкладна 850 тысяч чалавек. (21)
Несудовыя органы ў 1937 годзе (асуджалi да 70 працэнтаў прыцягнутых да крымiнальнай адказнасцi за контррэвалюцыйныя злачынствы) рэпрэсiравалi каля 1,5 мiльена чалавек. У Беларусi, паводле ацэначных дадзеных аўтара, толькi ў 1935-1940 гадах за контррэвалюцыйныя злачынствы было прыцягнута больш за 385 тысяч чалавек, з якiх больш чым 50 тысяч былi расстраляны.
3 мэтай устанаўлення сапраўдных маштабаў рэпрэсiй, учыненых судовымi i несудовымi органамi на тэрыторыi Беларусi, у рэспублiцы праводзiцца персанальны ўлiк ахвяр палiтычных рэпрэсii. Зараз ужо есць дадзеныя больш чым на 60 тысяч чалавек. Гэтыя дадзеныя апрацоўваюцца i на ix аснове рыхтуецца база дадзеных на ПЭВМ. Яна ўключае асноўныя звесткi на неабгрунтавана рэпрэсiраваных i потым рэабiлiтаваных: прозвiшча, iмя, iмя па бацьку, пол, дата нараджэння, месца нараджэння, нацыянальнасць, сацыяльнае паходжанне, партыйнасць, адукацыя, адрас месца жыхарства да арышту, склад сям’i, удзел у рэвалюцыйных, баявых дзеяннях перыяду 1917—1953 гг., дата арышту, дата асуджэння, якiм органам асуджаны, характар абвiнавачвання, артыкул крымiнальнага кодэкса, мера пакарання, канфiскацыя маемасцi, месца адбывання пакарання, дата вызвалення, дата смерцi, прычына смерцi, месца пахавання, калi i якiм органам рэабiлiтаваны, наяўнасць фатаграфii, apxiў, архiўны шыфр.
Пасля заканчэння гэтай працы стануць вядомыя дакладныя лiчбы ахвяр палiтычных рэпрэсiй.
На сённяшш дзень з-за адсутнасцi аналiзу, абагуленых дадзеных рэальных, аб’ектыўных крынiц iнфармацыi застаецца адкрытым пытанне аб тым, якiя страты панесла рэспублiка ў 30—40-я гады. Iснуе шмат ацэнак розных даследчыкаў, у якiх прыводзiца агульная колькасць загiнуўшых у гады сталiнскага тэрору.
Аналiз афiыйных i неафiыйных крынiц iнфармацыi, успамiнаў вязняў ГУЛАГа i паказанняў былых работнiкаў НКУС паказаў, што ў 1937—1938 гадах у лагерах i калонiях гэтая доля складала ў сярэднiм ад 60 да 80 працэнтаў. Прычым, часта да палiтычных вязняў ужывалi крымiальныя артыкулы, i гэта, вядома, не ўваходзiла ў статыстычныя дадзеныя. У сярэднiм жа за перыяд 1934-1953 гадоў вязнi з арт. 58 складалi не меней паловы ўcix зняволеных. Гэта пацвярджае статыстычныя дадзеныя аб тым, што нават па стану на 1 кастрычнiка 1953 года ў лагерах i калонiях ГУЛАГа Мiнiстэрства юстыцыi асуджаныя па палiтычных матывах складалi 28,5 працэнта ад агульнай колькасцi вязняў; у 1937-1938 гадах гэтая лiчба, паводле падлiкаў аўтара, складала не менш чым 60 працэнтаў, а не 18,6 працэнта, як сцвярджаюць В.Зямскоў i А.Дугiн.
Зыходзячы з папярэдняга аналiзу матэрыялаў Вярхоўнага Суда i Пракуратуры СССР, можна меркаваць, што за перыяд з 1917 па 1953 гады ў СССР па палiтычных матывах было рэпрэсавана звыш 10 мiльенаў, а на тэрыторыi БССР — звыш 900 тысяч чалавек. Дакладныя дадзеныя аб маштабе рэпрэсiй устанавiць ужо наўрад цi магчыма. Уся надзея на новыя архiўныя крынiцы.
Литература:
1.Адамушка У. I. Палiтычныя рэпрэсii 20-50-ых гадоў на Беларусi.
Мн.,1994. С.44
2.Па падлiкам аўтара па дакуметам ГАРФ Ф.1432—1435
3.НАРБ.
Ф. Воп.20. Спр.148.Л.35
4.Там жа. Воп.21. Спр.1410. л.59
5.Там жа. Воп.20.
Спр.149.Л.63—64
6.Там жа.Л.156
7.Там жа.Воп.2.Спр.135—139
8.Там
жа.Воп.20.Спр.161.Л.158—159
9.Чырвоная змена.1990. 4 чэрвеня
10.Без грифа
«секретно».Мн.,1996.С.42
11.Адамушка У. I. Палiтычныя рэпрэсii 20—50-ых гадоў
на
Беларусi.Мн.,1994.С.54
12.НАРБ.Ф.4.Воп.21.Спр.1397.Л.19—24
13.Полымя.1995.№1.С.152
14.Канвейер
смерцi.Мн.,1997.С.102
15.НАРБ.Ф.4.Воп.21.Спр.1907.Л.5
16.Там
жа.Спр.1521.Л.291—293
17.Там жа.Спр.1775.Л.7—10
18.Там
жа.Спр.1683.Л.138—139
19.Там
жа.Спр.2456.Л.3
20.Полымя.1995..№1.С.160
21.ГАРФ.Ф.1417.Оп.1.Д.132.Л.54