Еврейское население оккупированной Беларуси на принудительных работах

 

          Евгений ГРЕБЕНЬ (Минск)


1

Около 800 тысяч евреев довоенной Белоруссии оказались в начале войны на оккупированной немцами территории республики. Это было вызвано целым рядом причин.

Во-первых, быстрое продвижение немецких войск не дало возможности на значительной территории республики провести организованно эвакуацию промышленных объектов и трудовых ресурсов. Республиканская эвакуационная комиссия была создана лишь 25 июня, после того, как руководство республики покинуло Минск. Даже в восточной части БССР лишь от трети до половины еврейского городского населения смогло эвакуироваться.

Во-вторых, решением ЦК КП(б)Б в Минске, где проживало не менее 100 тысяч евреев, были организованы вооруженные отряды по охране предприятий, которые препятствовали выходу работающих со своих рабочих мест 23-24 июня 1941г. Массы беженцев в районе Минска были отрезаны вражескими десантами. Только в одном Минском гетто по разным сведениям оказалось от 80 до 100 человек [1].

В-третьих, для жителей западной части БССР в первые дни войны существовал запрет пересекать бывшую (до сентября 1939 г) советско-польскую границу, что отмечают многие свидетели (например, бывший узник Пинского гетто П.Р.Рябцевич.

И наконец, сыграл свою роль фактор замалчивания официальной советской пропагандой судьбу еврейского населения оккупированных стран Европы, прежде всего, Польши, в результате чего еврейские граждане не осознавали для себя степени опасности со стороны оккупантов, а к рассказам немногочисленных беженцев из Польши накануне войны относились с недоверием.

Таким образом, немецкие оккупационные власти, столкнувшись на территории Беларуси со значительным количеством еврейского населения. Несомненно они осознавали невозможность быстрого решения "еврейского вопроса", поэтому их политика заключалась в сочетании репрессий (то есть физического уничтожения) с максимальным извлечением пользы из создавшейся ситуации в виде принудительного труда евреев.

На захваченной территории СССР оккупационная администрация приступила к созданию гетто. Во времена Российской империи территория Беларуси входила в так называемую черту еврейской оседлости, что, по мнению рейхсминистра оккупированных восточных территорий А.Розенберга, должно было облегчить создание гетто в местах компактного проживания евреев, причем для гетто рекомендовалось выбирать такие места, которые в будущем позволили бы эффективно использовать еврейскую рабочую силу, если бы в этом возникла необходимость [2]. Распоряжением Розенберга от 16.09.41 г. на основании .8 декрета Гитлера об управлении вновь оккупированными восточными территориями от 17 июня 1941г. вводилась обязательная трудовая повинность для евреев в возрасте от 14 до 60 лет [3]. Аналогичные постановления были изданы рейхскомиссаром Остланда Г.Лозе (10 августа 1941г.) и дублировались полевыми комендатурами [4].

Оккупационные власти и подчиненная им местная вспомогательная администрация проводили регистрацию еврейского населения и заводили на трудоспособных граждан рабочие карточки. В городах, имевших значительные еврейские общины, были созданы еврейские советы (юденраты) от 3 до 10 человек, которые должны были выполнять посреднические функции между оккупационными властями и еврейским населением, в частности, предоставлять требуемое количество рабочей силы. Минское гетто было организовано распоряжением местного коменданта 19 июля 1941г. Это было самое крупное гетто на территории Беларуси.


2

Распределение еврейской рабочей силы находилось в ведении бирж труда (при бирже труда в Минске функционировал специальный еврейский отдел), которые по поручению городских и районных комиссаров передавали заказчикам (предприятиям либо частным хозяевам) требуемое количество рабочей силы. Отдел по еврейским делам существовал также и при Минском городском комиссариате. Городские и районные комиссары предъявляли заказчикам счет за использованных на работе евреев, генеральный комиссар Остланда издавал распоряжения об оплате труда еврейских специалистов и простых рабочих, причем оккупационная администрация была обязана следить за тем, чтобы предприятия, использующие еврейскую рабочую силу, не извлекали дополнительной выгоды вследствие ее исключительной дешевизны. Сами еврейские рабочие рассматривались в качестве захваченного движимого имущества [5]. Рекомендовалось также назначать евреев на работы только в том случае, если не имеется безработных среди христианского населения [6].

Кроме того, на территории гетто и вне его администрация могла создавать швейные, сапожные, столярные, слесарные и иные мастерские, которые в первую очередь были обязаны выполнять заказы вермахта, а также немецких учреждений и немцев-частных лиц [7]. По мнению оккупантов, заказы вермахта должны были сформировать у евреев чувство личной безопасности от осознания необходимости своего труда и тем самым стимулировать их производительность [8].

Подобными мастерскими в Минском гетто управлял отдел внутренней работы юденрата. Инструкция об использовании евреев в военной экономике Германии от 30 ноября 1942 г. рекомендовала по возможности размещать промышленные предприятия внутри гетто, что позволило бы, во-первых, экономить время, необходимое для доставки евреев на работу, и увеличить продолжительность рабочего дня не менее чем на два часа, а во-вторых, облегчало осуществлять контроль за работой.

Там, где не было возможности разместить производство внутри гетто, как, например, в Минске, где большинство промышленных объектов были расположены на окраинах города, можно было передавать группы работников предприятиям, которые оборудовали небольшие гетто для них на своей территории [9]. Упоминавшееся выше распоряжение рейхскомиссара Остланда от 10 августа 1941г. запрещало еврейскому населению оккупированных территорий заниматься юридической практикой, осуществлять финансовые операции, работать торговыми агентами и ветеринарными врачами, заниматься продажей земли, а также ремеслом, если это было связано с перемещением с одного места на другое [10].

Врачи-евреи имели право обслуживать только еврейское население, хотя на практике это положение не всегда соблюдалось. Так, на август 1941г. в 13 имевшихся в Минске больницах и амбулаториях для гражданского населения из 186 врачей 74 были евреями, что составляло почти 40% от общего числа [11].

Об использовании труда евреев в сфере здравоохранения можно также судить, проанализировав национальный состав медицинского, административно-хозяйственного и технического персонала 1-й городской больницы Минска. Евреями были 16 из 25 врачей клиники, 13 медсестер из 35, 2 акушерки из 4, 14 санитаров и санитарок из 34, работавших в больнице, в том числе парикмахер и администратор (последний имел высшее юридическое образование). Среди 6 сотрудников амбулаторной помощи и помощи на дому было три еврея, а также все трое работников больничной аптеки, включая заведующего. Врачи-евреи работали и в должности заведующих отделениями этой больницы [12]. В общей сложности, из 107 сотрудников данной клиники 51 человек (48%) были евреями.

Факты увольнения врачей за принадлежность к еврейской национальности из медицинских учреждений города также имели место, тем не менее, по крайней мере в первые месяцы оккупации обойтись без этих высококвалифицированных специалистов было очень сложно. Для обслуживания населения гетто было создано 2 больницы, штат которых на август 1941г. составлял от 60 до 70 человек в каждой.


3

В сентябре 1943г., после того, как большая часть еврейского населения Беларуси, в том числе и жители Минского гетто, была уничтожена, рейхсминистром А.Розенбергом было издано очередное постановление об использовании еврейской рабочей силы, в котором еще раз напоминалось, что евреев разрешается использовать только на работах, связанных с физическим трудом, но ни в коем случае не в сфере обслуживания, торговли или на канцелярской работе [13].

В Минске большинство представителей еврейской интеллигенции, исключая крайне необходимых оккупантам медицинских работников, было уничтожено еще в июле 1941 г. [14]. Данный факт можно объяснить тем, что, учитывая скопление в гетто огромных масс людей, живших в нечеловеческих условиях, наличие интеллигенции было для оккупантов небезопасно, поскольку могло стимулировать движение сопротивления. 9 августа 1943г. было издано распоряжение генерального комиссара Беларуси В.Кубе об ограничении трудового использования евреев, которое запрещало использовать их труд в служебных помещениях, воинских частях и в качестве прислуги. Контроль за выполнением данного распоряжения возлагался на биржи труда [15].

В первые месяцы оккупации еврейская рабочая сила использовалась на работах по разбору развалин и выносу из них трупов, в дальнейшем -- на наиболее трудоемких работах, если речь не шла о высококвалифицированных работниках, которых оккупанты стремились использовать по специальности. Активно эксплуатировались еврейские рабочие на железной дороге. Так, по состоянию на июль 1942г. только на крупнейших узловых станциях, таких как Минск, Барановичи, Брест, и на направлении Минск-Молодечно было задействовано 1300 евреев, что составляло значительную часть от общего количества рабочих [16]. Отделение железной дороги "Центр" подчеркивало, что эти рабочие "показывают хорошие результаты труда" [17].

Труд еврейского населения использовался и при генеральном комиссариате Беларуси. В феврале 1942г. там работало 54 чел., в марте 1942г. -- 49 чел., получавших питание в общественной столовой N7, в основном портные, штукатуры, маляры, механики, парикмахеры, печники [18]. При Минской районной управе в ноябре 1942г. работало 16 евреев: слесарь-водопроводчик, маляр, 3 штукатура, 3 столяра, 2 стекольщика, живописец и 5 неквалифицированных рабочих [19].

В некоторых городах, имевших до войны высокий процент еврейского населения, как, например, в Пинске, где население гетто составляло не менее 28000 чел. на момент организации гетто и 19000 чел. к апрелю 1942г., евреи доминировали в целых отраслях промышленности. Практически все специалисты -- портные, сапожники, токари, слесаря и т.д., а также большинство занятых на производстве рабочих были евреями. При немецких предприятиях, учреждениях, а также при городском управлении Пинска работало 2197 чел., на различных временных работах было занято 6458 чел. [20,21]. Еврейские рабочие были заняты на судоверфи Пинска, спичечной и фанерной фабриках и других предприятиях обрабатывающей промышленности города [22].

С 1942г. оккупационные власти начали ограничивать труд евреев вне крупных городов. Например, в Ново-Мышском районе Барановичского округа было приказано ликвидировать все еврейские промышленные и ремесленные предприятия, передав инвентарь государственной артели [23].


4

Традиционно распределением трудовых резервов, в т.ч. и еврейской рабочей силы, занимались биржи труда, куда предприятия и учреждения подавали заявки. Из гетто евреи водились на работы в составе трудовых колонн в сопровождении немца-колоненфюрера, хотя подобная схема могла выдерживаться и не всегда. Например, на белорусских территориях, включенных оккупантами в состав генерального округа Волынь и Подолия рейхскомиссариата Украина, по крайней мере до начала 1942г. органы местной вспомогательной администрации могли обращаться с заявками на рабочую силу непосредственно в юденрат. Городское либо районное управление Пинска или Лунинца отсылали в юденрат Пинска (Лунинца) требование прислать необходимое количество рабочих или работниц на какой-либо объект, указывая в заявке вид работы и ее приблизительный срок, если работа была временной, например: работы по обустройству территории, очистке помещений, работа в огороде и т.д. [24]. Могли также подаваться заявки на конкретного работника, проживающего в гетто. Иногда в юденрат обращались непосредственно отделы городского либо районного управлений.

С начала 1942г. для получения необходимого количества рабочих городские и районные управления уже должны были связываться с биржами труда. В г.Пинске лицам, назначенным на работу, еврейский совет по указанию местных властей выдавал пропуска, индивидуальные и групповые, причем первые властями не приветствовались. Вместо них юденрату рекомендовалось выдавать один пропуск на двух человек, что должно было снизить вероятность побега рабочего во время переходов, а индивидуальные пропуска выдавать только в виде исключения. При выходе из Пинского гетто на работу и по возвращении рабочие должны были отмечаться в специальных списках у охраны гетто [25].

В контексте проблемы использования оккупантами труда еврейского населения необходимо упомянуть о деятельности в г. Минске Учебно-производственного комбината (далее УПК), который был создан в октябре 1941г. на базе ряда предприятий при минской бирже труда. Целью УПК являлась подготовка высококвалифицированных специалистов из нееврейского населения для некоторых отраслей промышленности. При острой нехватке специалистов для швейных, портняжных и других мастерских единственной возможностью было привлечение специалистов-евреев, что шло в разрез с проводимой в отношении них оккупационными властями политикой [26]. При УПК для нееврейского населения были организованны курсы для обучения специалистов различных специальностей.

На апрель 1942 г. из 102 работников мастерских УПК 12 были евреями, причем их количество постоянно увеличивалось. Изначально их было еще больше, т.к. в октябре 1941 г. только в одной портняжной мастерской 9 рабочих-евреев получали продукты в буфете [27]. В сентябре 1942 г. в этой же мастерской работало 22 еврея-специалиста, при которых проходили обучение 12 учеников-белорусов [28]. В октябре 1942 г. УПК подал прошение в отдел распределения Минского городского комиссариата о выделении продуктов для столовой на 144 чел., 25 из которых были евреями [29].

Подразделения УПК могли заказывать необходимых им работников в отделе по еврейским делам биржи труда. Например, в швейную мастерскую УПК были затребованы 7 евреев-специалистов, работавших до этого на обувной фабрике N2, которые недавно были освобождены от работы [30]. Еврейские специалисты доставлялись к месту работы и уводились назад в гетто кем-либо из сотрудников УПК, которым выдавался соответствующий документ, подписанный директором комбината. Например, начальник мыловаренной мастерской ежедневно водил на работу из гетто двух человек [31]. На основании приказа Минского городского комиссара от 15.10.1942г. каждый сотрудник комиссариата и подчиненных ему предприятий и организаций должен был показать под присягой, что не является евреем и не имеет предков-евреев. Подобное заявление прилагалось к личному делу сотрудника [32].

Таким образом, ряд предприятий УПК (швейная и портняжная мастерские, прачечная, мыловарня, ремонтно-строительная контора), созданного для подготовки специалистов из числа коренного населения Беларуси, по крайней мере, до осени 1942г. не могли обходиться без знаний и опыта работы еврейских специалистов.


5

Еврейские рабочие представляли для сверхмилитаризованной экономики рейха огромную ценность, поскольку даже на фоне нещадно эксплуатируемого на различных работах гражданского населения Беларуси они являлись практически бесплатной рабочей силой. В масштабах Беларуси ценность труда евреев в глазах оккупантов варьировалась в зависимости от региона. Отмечалось, что евреи, проживавшие до сентября 1939 г. на территории БССР, более сознательны и профессиональны, т.к. "они занимали предпочтительное положение в Советском Союзе", в отличие от еврейского населения находившейся в составе Польши Западной Беларуси [33]. Еще более ценился труд обитателей т.н. "гамбургского гетто" в Минске, где проживали евреи, привезенные оккупантами из различных стран Европы. Они, как отмечал генеральный комиссар Беларуси В.Кубе, более квалифицированны и "способны сделать за день в пять раз больше, чем русские евреи". Данное обстоятельство, по мнению Кубе, объяснялось тем, что "гамбургские евреи верят в возможность вернуться на родину после войны" [34].

Существовали серьезные ограничения оплаты труда еврейских рабочих. Рейхскомиссар Остланда Г.Лозе отмечал, что она не должна соответствовать выполненной работе. Необходимо "только выдавать для обеспечения самое необходимое количество средств для поддержания жизни каторжников (так в тексте распоряжения названы еврейские рабочие) и их нетрудоспособных членов семьи..." [35]. Об этом же говорилось и в распоряжении полевой комендатуры Минского района: "Евреи не должны получать заработную плату наличными, им можно продавать только продовольствие" [36].

По сравнению с "арийскими рабочими" (так в документах оккупационного периода обозначали рабочих-неевреев), евреи получали значительно меньшую заработную плату -- не более 80% от ставок белорусов. Дополнительные выплаты были запрещены. Еврейские рабочие относились либо к Первой категории (неквалифицированная рабочая сила, чернорабочие с зарплатой 80 коп. - 1 руб. в час), либо к Пятой (неквалифицированная женская рабочая сила с зарплатой 60 - 80 коп. в час) категориям [37]. П.Рябцевич сообщает о 50-процентной оплате труда пинских евреев [38]. Им также запрещалось покупать продукты на рынке, поэтому приходилось менять вещи на продукты у местных рабочих. По состоянию на 17 августа 1942 г. евреи, работавшие в обувной мастерской Минска, получали: бухгалтер -- 60руб., сапожники и закройщики -- от 30 до 50 руб., стекольщики -- от 20 до 40 руб., что даже на фоне невысоких зарплат белорусов было крайне мало [39].

Работающие евреи обычно получали небольшой продуктовый паек. Им могли также выдаваться платные обеды в столовых предприятий. Так, на 10 марта 1942г. 26 евреев, работавших при генеральном комиссариате Беларуси, получали платные обеды в народной кухне [40]. Зарплата евреев, работавших при Минской районной управе, распределялась следующим образом: 50% суммы шло на оплату выдаваемых хлеба и соли, 20% -- на оплату обедов в столовой, остаток (около 30%) выдавался на руки, за исключением подсобных рабочих, которые наличных денег не получали [41].

Евреи Мядельского района в апреле 1942г. получали ежедневно по 100 граммов хлеба и 75 граммов муки; крупы, мясо, жиры и овощи не полагались [42]. Также иногда в качестве зарплаты могла выдаваться продукция, производимая предприятием, как это было в мыловаренной мастерской УПК [43]. Малейшие попытки протеста еврейских рабочих карались, как правило, смертной казнью. В Минском гетто возле помещения юденрата был установлен "позорный столб" для лиц, уклонявшихся от выхода на работу, практиковались публичные наказания плетью [44].

Сверхэксплуатация и массовые репрессии не могли не вызывать сопротивления жителей гетто. Распространенными были попытки приобретения документов, удостоверявших, что их обладатели крайне необходимы для немецких учреждений, что позволяло сохранить жизнь во время погромов гетто. Например, во время антиеврейской акции оккупантов в Барановичах (август 1941 г.) большинство евреев предъявило подобные справки [45]. Начальник штаба Верховного командования Кейтель вынужден был издать специальное распоряжения, запрещающее выдачу евреям справок о том, что они заняты на работах для вермахта [46]. Как сообщает бывший узник Минского гетто Гирш Смоляр, подпольной группой был налажен массовый выпуск фальшивых рабочих пропусков для евреев, а также документов для неевреев [47].

Еще одним видом сопротивления был саботаж. Так, технический отдел Пинского городского управления жаловался в ноябре 1941 г. в юденрат на то, что выделенные для работ на городской канализации малолетние (до 15 лет) рабочие отказались трудиться и покинули рабочие места [48]. По воспоминаниям П.Рябцевича, в 1942г. пинские евреи уведомили оккупационные власти о своем отказе работать во время религиозного праздника Йом-Киппур и других религиозных торжеств, которые они могли проводить впервые после сентября 1939 г., причем карательных действий со стороны оккупантов не последовало. Иногда евреям Пинского гетто разрешалось не работать в субботу [49].


6

Несмотря на очевидную ценность труда евреев для немецкой экономики, конечной целью оккупантов было окончательное решение "еврейского вопроса". Однако в ходе его реализации наблюдались различные подходы и даже противоречия между гражданской администрацией и немецкими силовыми ведомствами (СС, гестапо, полиция), которые выступали за скорейшее уничтожение евреев, не взирая на экономические факторы. 27 октября 1942 г. был издан приказ Г.Гимлера, адресованный группенфюреру СС Прюцману, о ликвидации гетто в Пинске, поскольку оно якобы являлось центром "бандитского движения в районе Припяти". Гетто приказывалось уничтожить несмотря на наличие экономических интересов; в качестве рабочей силы разрешалось оставить 1000 мужчин для нужд вермахта [50]. После ликвидации Пинского гетто 29.Х-1.ХI.1941г. в живых было оставлено около 150 человек (так называемое "малое гетто"), которых использовали на работах для верхмата до конца декабря 1942 г. [51].

Обвинения сопротивлявшихся захватчикам партизан и подпольщиков Беларуси в "жидобольшевизме" было традиционным приемом фашистской пропаганды. В приказе командующего 6-й армией фон Рейхенау "О поведении войск на Востоке" от 10 октября 1941 г. подчеркивалась задача: "...задушить в зародыше восстание в тылу вермахта, зачинщиками которых, как показывает опыт, всегда являются евреи" [52].

Суть нацистской политики выразил руководитель службы безопасности генерального округа Беларусь оберштурмбанфюрер Штраух: "...еврей также создает ценности, но с другой стороны, причиненный им вред превышает созданные ценности. Мы не должны взвешивать на весах положительное, а должны исходить из того вреда, который они нам принесут" [53]. Этой же точки зрения придерживался и высокопоставленный чиновник министерства оккупированных восточных областей О.Бройтигам: "Экономические интересы при регулировании проблемы (уничтожение евреев -- Е.Г.) не должны учитываться" [54]. В результате только в генеральном округе Беларусь к апрелю 1943 г. из 150000 евреев 130000 было уничтожено [55].

Представители гражданской оккупационной администрации, которые также были безусловными сторонниками "окончательного решения еврейского вопроса", тем не менее, считали, что быстрое уничтожение всех трудоспособных рабочих не рационально. Сторонником данной точки зрения являлся генеральный комиссар Беларуси В.Кубе: "...естественно, я и СД желали бы, чтобы еврейство в генеральном округе Белоруссии было окончательно устранено после того, как его труд более не будет необходим вермахту -- главного потребителя труда евреев" [56]. Естественно, что гражданские чиновники не приветствовали уничтожения квалифицированной рабочей силы. Как отмечал гебитскомиссар Слуцка Карль в своем рапорте об уничтожении евреев 3 октября 1941 г., неразборчивое уничтожение евреев привело к тому, что оставшиеся ремесленники не будут работать охотно и качественно, а жестокость акции повлияла и на настроение белорусского населения [57]. В результате подобного недовольства гражданских чиновников рейхскомиссар Остланда издал 2 декабря 1941г. приказ, запрещавший ликвидацию квалифицированной рабочей силы, которая выполняет задачи в рамках оборонного хозяйства [58].


7

Аналогичную картину можно было наблюдать и на белорусских территориях округа Белосток в составе Восточной Пруссии. Так, в конце 1942 г., накануне уничтожения Гродненского гетто, гражданские власти в лице крайскомиссара Гродно выступили за приостановление ликвидации еврейских специалистов. В частности, в письме к оберпрезиденту гражданского управления в Белостоке от 9.12.1942г. отмечалось, что имеющиеся еще в гетто N1 12418 евреев (в основном ремесленники) чрезвычайно важны, так как многие предприятия буквально зависят от еврейских специалистов, поскольку "ранее производство находилось в руках евреев", а "польские рабочие проявили себя в большинстве случаев посредственными работниками и показали плохие результаты".

Допускалось лишь кратковременное приостановление работы отдельных предприятий во время замены еврейских рабочих-неспециалистов польскими рабочими. На наиболее важных предприятиях, как, например, гродненский кожевенный завод, где производство зависит исключительно от труда высококвалифицированных еврейских работников, последние должны оставаться на своих местах вплоть до обучения поляков. Всего для замены еврейских специалистов требовалось 4800 польских рабочих, причем отмечалось, что результаты работы евреев намного выше, чем поляков, поэтому необходим баланс в замене: три поляка вместо двух евреев. Для этих целей в Гродно был организован лагерь Немецкого рабочего фронта, в котором польские рабочие в течение 16 недель обучались строительным специальностям (поляки привлекались из прилегающих к Гродно районов). Планировалось также в конце 1943 г. создать аналогичные учебные лагеря в Ломже и Бельске численностью по 180 чел. каждый [59].

Тем не менее, гестапо и жандармерия на основании составленных юденратом списков 18 января 1943 г. приступили к уничтожению гродненского гетто N1. Жителям гетто было объявлено, что их вывезут в трудовые лагеря [60]. Данный прием, когда жителям гетто, которых предстояло расстрелять, объявлялось, что их ведут на работы, использовался оккупантами (для предотвращения паники) повсеместно на территории Беларуси.

Поставив своей окончательной целью уничтожение всего еврейского населения оккупированных стран Европы, руководство нацистской Германии осознавало невозможность реализации своих планов в ближайшем будущем, особенно на территории Беларуси, где имелось значительное количество еврейского населения, и куда вывозили евреев из других оккупированных стран. Отсюда вполне объяснимым выглядит стремление гражданской оккупационной администрации извлечь из создавшегося положения максимальную выгоду путем интенсивного использования труда обитателей гетто на благо экономики рейха. Несогласие гражданских чиновников с военными, которые стремились к быстрейшему уничтожению евреев, нельзя рассматривать как проявление гуманизма. Чиновникам могли не нравиться методы военных, как в случае с донесением гебитскомиссара Слуцка, однако расхождение было лишь в сроках решения "еврейского вопроса", а не в конечных результатах, и было обусловлено исключительно экономическими соображениями.


          Литература:

1. Иоффе Э.Г. Страницы истории евреев Беларуси: Краткий научно-популярный очерк. -- Мн., 1996, с. 110-111, 118.
2. Judenfrei! Свободно от евреев: История Минского гетто в документах / Автор-сост. Р.А. Черноглазова. -- Мн., 1999, с. 13.
3. Косик В. Украiна и Нiмеччина у другiй свiтовiй вiйнi. -- Париж--Нью-Йорк--Львiв, 1993, с. 523.
4. Judenfrei! Свободно от евреев. С. 42-97.
5. Там же, с. 70-71.
6. Там же, с. 97.
7. Там же, с. 71.
8. Там же, с. 153.
9. Там же, с. 152-153.
10. Там же, с. 44.
11. Там же, с. 40-41.
12. Там же, с. 98-105.
13. Там же, с. 156.
14, Там же, с. 34.
15. Там же, с. 155.
16. Там же, с. 128.
17. Там же.
18. Там же, с. 106-109.
19. Государственный архив Минской области. Ф. 623, оп.1, д.202, л.106.
20. Трагедия евреев Белоруссии в 1941-1944 гг. Сборник материалов и документов. -- Мн., 1997, с.67.
21. Государственный архив Брестской области. Ф.2120, оп.1, д.239, л.10.
22. Мюллер В. Выратаваны з агню. Гiсторыя Пятра Рувiмавiча Рабцэвiча з Пiнска, выдадзеная i апрацаваная Вернерам Мюллерам. -- Мн., 2002, с.69.
23. Государственный архив Брестской области. Ф.685, оп.1, д.3, л.5.
24. Там же. Ф. 2149, оп.1, д.4, л.4.
25. Там же. Ф. 2135, оп.1, д.381, л.3.
26. Государственный архив Минской области. Ф. 668, оп.1, д.12, лл.320-321.
27. Там же, л.112.
28. Там же, д.22, лл.70,72.
29. Там же, лл.55-56.
30. Там же. Ф. 1039, оп.1, д.51, л.77.
31. Там же. Ф. 668, оп.1, д.12, л.192.
32. Там же, д.22, л.30.
33. Judenfrei! Свободно от евреев. С.629.
34. Там же, с.211.
35. Там же, с.45.
36. Там же, с.97.
37. Государственный архив Минской области. Ф.1039, оп.1, д. 51, л.11.
38. Мюллер В. Указ.соч. С.58.
39. Judenfrei! Свободно от евреев. С.131-132.
40. Там же, с.110.
41. Государственный архив Минской области. Ф. 623, оп.1, д.202, л. 106об.
42. Там же. Ф. 4223, оп.1, д.24, л.237.
43. Judenfrei! Свободно от евреев. С.96.
44. Там же, с.54.
45. Там же, с.39.
46. Там же, с.90.
47. Смоляр Г. Менскае гета: Барацьба савецкiх габрэяч-партызанач супраць нацыстач.-- Мн., 2002, с.62.
48. Государственный архив Брестской области. Ф. 2135, оп.1, д.943, л.47.
49. Мюллер В. Указ.соч. С.71, 193.
50. Трагедия евреев Белоруссии в 1941-1944 гг. С.101.
51. Мюллер В. Указ.соч. С.200-201.
52. Judenfrei! Свободно от евреев. С.16.
53. Каваленя А.А. Прагерманскiя саюзы моладзi на Беларусi. 1941-1944. Вытокi. Структура. Дзейнасць. -- Мн., 1999, с.62.
54. Judenfrei! Свободно от евреев. С.166.
55. Там же, с.183.
56. Трагедия евреев Белоруссии в 1941-1944 гг. С.99.
57. Там же, с.90-91.
58. Там же, с.1417
59. Памяць: Гiсторыка-дакументальная хронiка горада Гродна.-- Мн., 1999, с 392.
60. Там же, с.389-391.

 
 
Яндекс.Метрика