Вспомним всех поименно
1. Минску нужен памятник «Неизвестному подпольщику»
Каждый раз, отмечая День освобождения Минска от на¬цистских оккупантов – 3 июля, вспоминаю людей, с которыми свело меня военное лихолетье. И каждый раз заново пережи¬ваю события давних лет, оплакиваю друзей и соратников, которые не дожили до Победы. С некоторыми размышлениями, которые у меня возникают, хотелось бы поделиться.
Абсолютно согласна с теми, кто считает, что в Бела¬руси необходимо законодательно установить день Партизана. В историческом плане совершенно несправедливо, что Респуб¬лика-партизанка до сих пор не имеет своего партизанского праздника. Но мне хотелось бы поднять еще один чрезвычайно важный аспект этой проблемы.
Как-то так уж повелось, что в понятие «партизан» мы автоматически вмещаем и подпольщиков. А ведь это неверно: далеко не все партизаны прошли через антифашистское под¬полье, так же, как не все подпольщики оказались в партиза¬нах. Подполье было очень специфической формой борьбы с ок¬купантами. Подполье существовало по своим особым законам, и не каждый «лесной воин», оказываясь в условиях города, был способен эти законы усвоить. Минское подполье внесло свой, весьма значительный вклад в то, что Минску было присвоено высочайшее звание « Города-героя».
Ни в коем случае не хочу умалить исключительные зас¬луги партизан. И все же, пройдя и школу подполья, и парти¬занские будни, должна особо отметить те невероятно сложные условия, в которых в годы оккупации существовало городское подполье. В партизанских отрядах все же не было такого не¬вероятного напряжения, как в городе, где невозможно было расслабиться ни на одну минуту. Психологическая нагрузка тех, кто находился на нелегальном положении, была намного выше, чем у партизан, которые, уходя вглубь лесов после операций, могли хоть немного расслабиться.
К сожалению, деятельности антифашистского подполья нашей литературой, нашей журналистикой уделено значительно меньше внимания, нежели партизанской борьбе. Герои-под¬польщики гораздо менее известны широкой аудитории, чем ге¬рои-партизаны. Долгие годы мы вовсе не знали их имен – и тех, кто чудом остался жив, и тех, кто был замучен в гес¬таповских застенках.
В годы войны, в условиях строгой конспирации, имена многих вообще были неизвестны, и потребовались долгие де¬сятилетия и огромные усилия таких неравнодушных людей, как писатели Иван Новиков и Светлана Алексеевич, чтобы были всенародно признаны имена патриотов подполья.
И что же, были они отмечены военными наградами? Ска¬жут: а как же Герои Советского Союза Е.Т.Мазаник, М.Б.Оси¬пова, Н.В. Троян? Назовут еще много имен. Верно, эти люди заслуженно отмечены. Но это все те, кто входил в состав партийного подполья. А сколько подпольных групп существо¬вало изолированно?! В них приходили просто по зову своего сердца, чтобы отомстить за растерзанный фашистами Минск, за поруганную землю, за гибель невинных матерей, детей, стариков, братьев, сестер – за свой многострадальный на¬род. Боролись кто как умел, у кого как получалось. Ведь опыта никакого не было. А силы были неравные: им про¬тивостояли хорошо вооруженные профессионалы. Вот почему наряду с успехами у подполья было так много и жертв, и провалов.
Эти люди не думали о наградах. Им, говоря словами Бу¬лата Окуджавы, нужна была «одна победа, одна на всех» и ценой за нее была чаще всего их собственная жизнь. И к смерти они тоже шли не в открытом бою, а через пытки, че¬рез невероятную боль и унижения.
О наградах я заговорила не случайно. Я немало читала предложений увековечить заслуги парти¬зан юбилейной медалью «нашего партизанского Жукова» – ме¬далью Коржа. Заслуги комбрига Коржа неоспоримы, но почему именно его имя должно быть выбито на этой медали, а не имя батьки Миная (М.Т. Шмырева) или дяди Коли (Лопатина)? Могу еще назвать имена многих славных командиров партизанских соединений.
Я опросила около десяти моих бывших соратников по борьбе с оккупантами и могу авторитетно заявить от их име¬ни: такой юбилейной медали нам не нужно. И вот почему. У партизан уже есть две медали: одна – «Партизану Отечест¬венной войны» I и II степени. Ее нам вручали как боевую награду в партизанских отрядах. Мы ее приравниваем к орде¬ну и очень ею гордимся. Вторая – медаль «партизан Белару¬си». Ее называют «знаком», но, смею вас уверить: это – очень почетный знак.
А вот медали или знака подпольщика нет. Нет даже удостоверения подпольщика. «Пасвядчанне партызана Бела¬русi» подразумевает вообще участие в вооруженной борьбе с гитлеровцами – как в партизанах, так и в подполье. А ведь это все же совершенно разные формы борьбы.
Думается, что даже спустя полвека после окончания войны мы так до конца и не оценили подлинный вклад антифа¬шистского подполья в дело борьбы с оккупантами. А ведь именно силами подпольщиков уже в первые недели оккупации вокруг Минска были созданы первые партизанские группы из числа тех, кого удалось вывести в леса из лагерей военноп¬ленных, из концентрационных лагерей, из гетто. И именно подпольщики разагитировали большую группу солдат так назы¬ваемого «украинского» батальона, а потом в мае 1942 года привели в подполье и вывели в леса.
Подпольщики снабжали партизан оружием, медикаментами, письменными принадлежностями (слово часто стреляло наравне с пулей). Из города в леса иногда даже шли продукты, хотя сами подпольщики жили полуголодной жизнью. Подполье снаб¬жало партизан совершенно бесценной оперативной информаци¬ей. Так что можно смело сказать: без подполья партизанское движение было бы лишено очень многих своих достоинств.
А уж о мужестве подпольщиков и говорить не приходит¬ся. Человеческое сознание не в силах представить себе те муки, которые ждали подпольщика, если он попадал в руки гестапо.
Писательница Светлана Алексиевич в книге «У войны не женское лицо» приводит воспоминания минской подпольщицы Кашичкиной Людмилы Михайловны о том, как ее пытали в СД, как здоровенные мужики били ее сапогами, стегали плетками, как с помощью особой машинки вонзали одновременно под все ногти иголки, как пытали электрическим током. Кашичкиной повезло: ей удалось выжить в этом аду, потому что она по¬пала в концентрационный лагерь и с помощью участников французского Сопротивления оказалась на свободе. А сколько десятков тысяч погибло под пытками, в рвах и «ямах», на виселице и в душегубке?!
После гибели большинства из них не осталось даже име¬ни – подполье редко разглашало имена. Но мы-то должны по¬заботиться, чтобы эти имена были возвращены нашим потом¬кам! Люди должны знать, кому они обязаны своей жизнью.
Вслед за Светланой Алексиевич я говорю: в Минске дол¬жен стоять памятник Неизвестному подпольщику. Уже много лет прошло после того, как Светланой Алексиевич были сказаны эти справедливые слова, но никто не отреагировал, не отозвал¬ся. Настали другие времена.
И все же что-то делается для увековечивания памяти героев антифашистского подполья. В 1995 году работниками Национального архива Республики Беларусь издана бесценная книга «Мiнскае антыфашысцкае падполле», в которой впервые помещен наиболее список участников Минского подполья в годы Великой Отечественной войны. Коллективу этого издания удалось установить имена шести тысяч подпольщиков, из них 80% (!) приводятся впер¬вые. Включены сведения о конспиративных квартирах (их было более 200), о подпольных группах и организациях. И все это основано на документах. И сейчас, обращаясь к тем, кого уже нет с нами, можем сказать: «мы не забыли вас; вашу боль и муки ощущаем как свои, и страшных дней военных па¬мять мы сохраним для будущих детей».
Авторы книги отмечают, что в такой скрупулезной рабо¬те никто не застрахован от ошибок, и просят сообщить им свои замечания. Я откликнулась на призыв авторов. Думаю, я не была одинока. Но на мой вопрос, когда ожидается выпуск исправленного издания, был дан ответ: нет средств.
Подумала, неужели государство не сумеет помочь? Неу¬жели не найдутся организации, спонсоры, чтобы такой важ¬ный, такой нужный всем документ остался в веках? Ведь это же наша история. Это – память нашего народа.
2. Эмма Родова, какой она мне запомнилась
7 мая 1965 года в газете «Знамя юности» была опубликована моя статья «Презревшая смерть», в которой я рассказывала о молодой минчанке Эмме Родовой, замученной гитлеровцами в минской тюрьме осенью 1942 г. Статья появилась накануне 20-й годовщины Победы, и я рассчитывала, что на волне интереса к этой теме кто-то из тех, кто прочтет статью, поможет мне получить хоть какие-то дополнительные сведения об Эмме. Надежды не оправдались: на мою статью никто не откликнулся.
Пролетело после этого еще много лет, и все эти годы я пыталась найти какие-нибудь следы героини минского подполья. Более того, я, как выяснилось, была, скорее всего, единственной, кто вообще остался живых из числа тех, кто видел Эмму Родову в фашистских застенках.
Сама я оказалась в минской тюрьме в сентябре 1942 г. Камена №103, в которую меня втолкнули, располагалась в тюремном подвале. Свет шел из небольшого зарешеченного окна под самым потолком. Камера была переполнена. Было много больных тифом, кто-то бредил. В углу лежала окровавленная молодая женщина. Мне сказали, что ее пытали. Это была Эмма.
Восемь дней я провела в этой камере и видела, как Эмму водили на допрос. Оттуда ее приволакивали избитую до полусмерти. Однажды она сказала нам: «Если кто-нибудь из вас останется жить, передайте – я никого не выдала».
Я пыталась завязать с ней откровенный разговор, но она ничего о себе не рассказывала. Я все понимала: я для нее была чужим человеком. И все же она однажды доверилась мне. На третий день моего пребывания в камере Эмма попросила меня связаться с ее подругой по фамилии Левина, которую пригоняют из гетто в составе рабочей команды для работы в тюремной дворе. Мне помогли дотянуться до окна: женщины подставили свои плечи. Выбрав подходящий момент, когда полицейских не было рядом, я позвала Левину. Одна из работающих во дворе женщин откликнулась. Это была она. В последующие дни в камеру через окно были переданы кое-какие продукты, хлеб. В обе стороны даже начали идти записки.
Случай помог мне вырваться из застенка. (На допросах Раиса Григорьевна Хасеневич скрыла свое еврейское происхождение, назвав себя татаркой. В качестве доказательства она произнесла текст мусульманской молитвы, которую запомнила во время выполнения исламских обрядов мужем-татариным. – Ред.) Я осталась в живых, но ничего не знала о судьбе своих сокамерниц. И с тех давних пор я поклялась себе, что соберу все сведения, какие возможно, об отважной подпольщице Эмме Родовой и расскажу миру о ней. Но я не смогла бы выполнить свой завет, и та статья в мае 1965 года так и не была бы написана, если бы не встреча с заведующей отделом Музея истории Великой Отечественной войны. Звали ее… Сарра Левина, и это была та самая Левина, которая работала в тюремном дворе в трагические осенние дни 1942 года.
Мы подружились. Потеряв мужа и ребенка в Минском гетто, Сарра очень страдала и, к несчастью, рано ушла из жизни. Удивительно скромный человек, она почти ничего не рассказывала о себе. Но об Эмме Родовой она поведала достаточно много.
До войны Эмма работала инструктором райкома комсомола в Ворошиловском (ныне Советском) районе Минска. Оказавшись в первые дни оккупации в Минском гетто, она вошла в ядро Сопротивления, возглавила подпольную комсомольскую организацию гетто и стала связной подпольного горкома партии. Как и многие участники антифашистского подполья, Эмма участвовала в сборе оружия, медикаментов, распространяла листовки, сводки Совинформбюро, занимала организацией отправки людей (в первую очередь, узников Минского гетто) в партизанские отряды. Выходя из гетто на «русскую» территорию города в составе рабочих колонн, выполняла поручения подпольного горкома. В сентябре 1942 года ее схватили.
Все это я описала в своем очерке в газете «Знамя юности».
Долгие годы то, что мне рассказала об Эмме ее товарищ по подполью Сарра Левина, было единственной информацией об этой замечательной девушке. Но вот в 1995 году вышла книга «Мінскае антыфашысцкае падполле», и в ней я нашла имя Эммы Родовой. Все сведения уместились в одну строчку:
«Родова Эмма, 1919 г., лето 1941 – 1942 гг. Погибла».
То есть, назван год рождения и даты участия в подпольной работе. Все.
Однако недавно я узнала, что в Национальном архиве Республики Беларусь находится книга учета узников Минской тюрьмы, которую вели фашисты (сама я в этой книге числюсь под номером 3528). Сделав запрос по поводу Эммы Родовой, я получила официальную справку. Вот ее текст:
« В документах национального архива Республики Беларусь в «Книге регистрации заключенных Минской тюрьмы» записано, что РАДОВА (так в документе. – Авт.) Эмма (отчество не указано), 1919 года рождения, уроженка г. Старые Дороги, жительница г. Минска, арестована 24 сентября 1942 года. В графе «причина ареста» записано: «За связь с партизанами».
В документах фонда «Минский подпольный комитет КП(б)Б, в списке погибших подпольщиков г. Минска, составленном бывшей участницей Минского подполья Х.М.Пруслиной в 1945 году, значится Родова Эмма (Отчество, год рождения не указаны) – организатор комсомольской подпольной работы в гетто. Расстреляна 9 января 1943 года.»
Думаю, что ни у кого нет сомнения в том, что подвиг 22-летней молодой женщины, подвергшейся нечеловеческим мукам в гестаповских застенках и сохранившей верность долгу, не должен остаться безвестным нашим потомкам. Он должен остаться не только в документах историков и журналистов. Он должен быть отмечен и благодарным государством. Я была убеждена, что так же думают и те, от кого зависит увековечение памяти героев Минского подполья, поэтому я написала обо все этом президенту республики. Я была уверена, что Эмма Родова достойна звания «Герой Беларуси». Оказалось, что не все так просто. И именно об этом мне написали сотрудники администрации президента:
«Администрация Президента Республики Беларусь
17.11.1999 №15/7 – 3559
Уважаемая Раиса Григорьевна!
Ваше обращение в части присвоения звания «Герой Беларуси» Родовой Эмме (посмертно) внимательно рассмотрено в Администрации Президента Республики Беларусь.
Сообщаем, что звание «Герой Беларуси» присваивается за исключительные заслуги перед государством и обществом, связанные с подвигом, совершенным в настоящее время во имя свободы, независимости и процветания Республики Беларусь.
Законом Республики Беларусь «О государственных наградах Республики Беларусь» награждение за заслуги периода Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. не предусмотрено».
Копии документов возвращаем.
Приложение: на 12 л. в1 экз.
Первый заместитель Главы Администрации президента Республики Беларусь В.В.Русакевич»
Но если не званием «Герой Беларуси», так, может быть, государство найдет какой-то иной способ увековечить память человека, который сознательно шел на муки и смерть ради свободы и независимости своей страны?
(Статьи Раисы Григорьевны Хасеневич были написаны в 1997 – 2000 гг. Публикуются впервые. Рукописи находятся в личном архиве составителя сборника.)