История в именах

 

          Михаил ДАВИДЗОН

          Музы и тьма. Яков Басин. Исторические очерки, т.1.  
          Издательство «Достояние», Иерусалим, 2014 г.

 

С частью исторических очерков Якова Басина постоянный читатель «Окон» уже знаком. Они были опубликованы в еженедельнике в канун издания книги, так что презентация сборника, можно сказать, уже состоялась. Речь, правда, пока идет о первом томе, открывающем авторскую серию.

Графический рисунок свечи, парящей над раскрытыми страницами, на фоне черной обложки - своеобразный символ книги. Он воплощает нетленную память о людях, их деяниях, интеллектуальном вкладе в историю и духовную культуру, как еврейского народа, так и в общенациональную культуру новой общности, названной советским народом. В своем обращении к читателю Яков Басин пишет, что «… подлинная история советского еврейства еще только создается». Замечу, что это не только один из главных тезисов его книги, но и, по всей вероятности, личный побудительный мотив. И он абсолютно оправдан. Историческая наука советского периода старательно обходила вопросы о роли еврейского народа и в строительстве СССР, и о его вкладе в победу над гитлеровской Германией, и даже о массовой гибели евреев в нацистских лагерях уничтожения.

В научном мире тема еврейской национальной истории в рамках советского периода вообще негласно считалась неперспективной, а, следовательно, оставалась невостребованной и неприкасаемой. Немногие ученые обращались к исследованию фактов, которые бы не совпадали с идеологическим и политическим курсом правящей в стране партийной элиты. Одним из них является профессор Г.В. Костырченко, автор книг «Еврейская эмиграция из России (1881-2005 г.г.), «Дамоклов меч «пятого пункта» (2009 г.), «Власть и антисемитизм» (2001 г.), «Тайная политика Хрущева: власть, интеллигенция, еврейский вопрос» (2012 г.) и др.  Правда, следует заметить, что эта научная смелость была уже проявлена после того, как СССР исчез с политической карты мира.

Что же касается еще более узкой темы «советской творческой еврейской интеллигенции», то она, тема, по-прежнему оставалась «спящей», поскольку люди творческого цеха, в какой бы области искусства или литературных жанрах они не творили, предпочитали оставаться в тени и пользоваться благозвучными псевдонимами. У некоторых из них судьба сложилась весьма благополучно. Они стали популярными писателями, режиссерами, актерами. Компромисс с властью в виде псевдонима вместо исконной фамилии, внешне выглядел отказом от родословной, считался чем-то вроде признания вины или явки с повинной. Но это вовсе не значило, что  в их творчестве исчезал национальный мотив, который они старались сохранить в его самом разнообразном звучании - изображении, слове, музыкальном произведении, чувстве, песне.

Яков Басин рассказывает о тех, кто не склонил головы, не прятался за спасительную ширму псевдонимов. За что и поплатился. Главное достоинство книги «Музы и тьма» в ее собирательности, вместе с тем она закрывает и многие «белые пятна» в истории советской еврейской интеллигенции. В целом же издание представляет собой углубленный и расширенный энциклопедический справочник с публицистическими отступлениями и комментариями автора. Очевиден профессиональный научно-методологический подход к историко-архивному материалу. И это вполне соответствует основным занятиям Якова Басина – публициста, ученого, общественного деятеля. В недавно прошлом он преподавал на кафедре культурологи Белорусского государственного университета, где вел спецкурс «Межнациональные и межконфессиональные отношения в контексте мировой истории и политики». Я.Басин был участником конгрессов ОБСЕ по борьбе с ксенофобией и антисемитизмом, является автором ряда монографий и книг по истории, а так же многочисленных публикаций на темы истории, культуры и религии.

Книгу «Музы и тьма» можно условно разделить на несколько циклов. В каждом из них свои исторические персонажи. В отдельных главах о живописцах (Яков Кругер, Иегуда Пэн, Лазарь Лисицкий,  Исаак Мильчин, Меир Аксельрод), о религиозных философах, раввинах и хранителях иврита (Исер-Залман Мельцер, Хафец Хаим, Моше Файнштейен, Йосеф Ицхак Шнеерсон, Яков Мазе), о литераторах (Хаим Нахман Бялик, Бенцион Фрадкин, Ицхак Каганов, Хаим Ленский), кино и театральных деятелях, певцах, музыкантах (Леонид Леонидов, Григорий Рошаль, Александр Цфасман, Эдди Рознер, Дмитрий Покрасс, Леонид Утесов).

Краткая биография, история жизни, чаще всего ее трагический исход в период репрессий конца тридцатых годов или во времена борьбы с космополитизмом в СССР в сороковых - начале пятидесятых годов прошлого века, печатные труды, спектакли, роли. Судеб много. Отдельно остановлюсь на литераторах Ицхаке Каганове (1904-1978) и Хаиме Ленском (1905-1943). Яков Басин выделяет их имена, когда пишет о том, что «подлинной трагедией отмечен творческий путь большинства литераторов, работавших на иврите». Читателя ждут знакомства с людьми, которые оставили глубокие следы в истории еврейской национальной литературы.

Ицхак Каганов учился в театральной студии Соломона Михоэлса, работал театральным режиссером еврейских театров в Симферополе и Днепропетровске. Фронтовик. После войны трудился над автобиографическим романом «Тахат шамаим ахурим» («Под мрачными небесами»). Попытка передать рукопись в издательство для публикации на иврите в Эрец-Исраэль кончилась для него арестом и следствием по делу, по которому уже проходили и другие еврейские литераторы, пишущие в СССР на иврите. Стандартное обвинение в принадлежности к «националистической сионистской антисоветской пропаганде». Приговор: 10 лет лагерей. В лагере новый суд и очередной приговор: расстрел, замененный на 25 лет каторги, то есть фактически на пожизненное заключение. Но Ицхак Каганов не только выжил. Приговоренный к мучительной гибели, он в свои лагерные годы создал около пятисот стихотворений на иврите. Литературный и человеческий подвиг Ицхака Каганова кажется тем более невероятным, что лишенный возможности записывать стихи, он сумел их запомнить, ежедневно повторяя про себя из опасений забыть хотя бы одну строку. В 1955 году его «каторжные» стихи составили основу книги «Бе кол шафар» («Гласом шафара»), рукописный вариант которой удалось переправить в Израиль и издать только спустя два десятилетия. А еще через два года, в 1977 году, в Израиль репатриировался и сам Ицхак Каганов.

Репрессированный в 1941 году еврейский национальный поэт Хаим Ленский без вести пропал в одном из сибирских лагерей. Родился он в Польше, 16-летним юношей переехал в Вильно, занимался в учительской семинарии «Тарбут», в середине 20-х годов прошлого века перебрался в Баку, где его отец работал горным инженером. Какое-то время в столице Азербайджана Хаим Ленский преподавал иврит, затем переехал в Ленинград, устроился металлистом в артели. Рукописи на иврите отсылал в Палестину, где их печатали литературные альманахи того времени. Вел личную переписку с Бяликом, высоко ценившим поэтический дар Хаима Ленского. Яков Басин приводит отрывок из письма Хаима Ленского, отправленного Бялику: «Вытащите меня отсюда! Не бойтесь, если мои стихи не сгодятся – руки прокормят меня…». В начале 30-х годов Хаима Ленского за приверженность родному языку осудили сроком на пять лет, но в наступивший после «ежовщины» короткий период оттепели, освободили. Уехать в Эрец-Исраэль он так и не смог, называл себя «последним поэтом, пишущим на иврите на чужой земле» - эти слова из письма Хаима Ленского приводит Яков Басин. Перед войной Хаима Ленского арестовали вторично, отправили этапом в Сибирь. Из лагеря поэт уже не вышел, сведения о нем обрываются в 1943 году.

Первый том книжной серии «Музы и тьма» издан. Готовится выпуск продолжения.


«ВЕСТИ».  Приложение «ОКНА». Рубрика: Вавилонская библиотека
11 сентября 2014 г. – С. 62

 
 
Яндекс.Метрика