Яков Басин. Исторические книги, статьи, очерки.

          Инна ГЕРАСИМОВА  (Минск)

Вступление

Прошло уже более 60 лет после окончания Второй мировой войны, но изучение и осмысление еу событий до сих пор продолжается. Это связано во многом с изменением общественного и социально-политического климата в современной Беларуси. Прошедшее десятилетие существования нового государства – Республики Беларусь – позволило ученым и исследователям на основе доступных архивных материалов приступить к исследованию новых, прежде неизвестных или (в силу политических причин) малоизученных страниц отечественной истории. Фактически сегодня идет процесс переосмысления событий недавнего прошлого и создания такой модели истории нашей страны, которая бы соответствовала современной объективной научной методологии, исключающей субъективизм и идеологическую тенденциозность авторов.

Одной из тем, по-прежнему вызывающей большой интерес как у общественности, так и у исследователей, является тема героизма и сопротивления белорусского народа оккупантам в годы войны. Среди многих тысяч граждан республики, взявших в руки оружие для борьбы, были представители разных национальностей, в том числе и евреи. Их участие в подпольной и партизанской борьбе замалчивалось десятилетиями, а это способствовало созданию в общественном сознании ошибочного представления о том, что евреи не сопротивлялись тотальному уничтожению и не принимали участие в борьбе с оккупантами.

Как известно, территория БССР в годы войны оказалась полностью занятой немецкими войсками. Сожженные города и села, полностью разрушенное народное хозяйство и, главное, гибель более чем двух миллионов человек. На карту республики сегодня уже можно нанести свыше 500 мест, где в годы оккупации было уничтожено, по различным оценкам, от 600000 до 810000 белорусских и депортированных из различных стран Восточной Европы евреев [1]. Однако процесс розыска таких мест и их атрибутирования не завершен: прошло несколько десятилетий, но и сегодня открываются все новые и новые места массовых захоронений.

За последние десятилетия вышли книги, статьи, фильмы, рассказывающие о Холокосте в Беларуси, и трудно сегодня уже найти человека, который бы не знал, хотя бы в общих чертах, об уничтожении евреев фашистами. Но одним из наиболее популярных вопросов до сих пор остается такой: «Почему евреи не сопротивлялись? Почему они покорно шли на смерть?». В общественном сознании прочно утвердилась эта мысль, даже не допуская что на самом-то деле еврейское сопротивление существовало даже в страшных условиях гетто и концлагерей, что тысячи людей, ежедневно рискуя жизнью, выполняли задания подпольных организаций, показывали примеры героизма в партизанских отрядах и погибали в схватках с врагом.

 

Положение белорусских евреев в период оккупации

Внезапность нападения Германии на СССР, неподготовленность страны к войне (уже через 4 дня после ее начала войска вермахта заняли Минск) привели к тому, что в зоне оккупации остались миллионы жителей Беларуси. Среди них оказались и сотни тысяч евреев, которые даже не подозревали, что их социально-общественное, экономическое положение, да и просто жизнь при «новых хозяевах» коренным образом будут отличаться от условий жизни людей других национальностей. То, что уничтожение евреев гитлеровская Германия возвела в ранг государственной политики и все они – от младенцев до глубоких стариков – уже приговорены, советское руководство, подписавшее в августе 1939 г. германо-советский договор о ненападении, тщательно скрывало. К примеру, власти запрещали польским беженцам, покинувшим свою оккупированную фашистами страну и пытавшимся спастись в СССР, разглашать информацию об истинном положении евреев в Польше [2].

Кроме того, в памяти еще были события Первой мировой войны, когда евреи ощутили на себе лояльное отношение к ним немцев оккупировавшей Белоруссию армии кайзеровской Германии. То, что сейчас ведут войну уже во всех отношениях «другие» немцы и «еврейский вопрос» ими решается совсем иными методами, советская власть замалчивала. Даже в первые дни войны, когда еще можно было предупредить еврейское население о грозящей ему смертельной опасности, этого не было сделано.

Правительство БССР в первый день войны по радио объявило минчанам о необходимости продолжать трудиться на своих рабочих местах и уверило граждан республики в том, что доблестная Красная Армия оказывает достойный отпор врагу. Эта породило у населения некоторую успокоенность, и лишь 24 июня, когда немецкая авиация весь день бомбила Минск, многим стало ясно, что несет с собой война. Утром 25 июня, когда минчане узнали, что руководство республики покинуло столицу, появились толпы беженцев, но уйти пешком из горящего Минска удалось очень немногим, т.к. город уже был окружен. Такая же ситуация складывалась и в других городах республики, за исключением, пожалуй, городов Гомельской области, где эвакуацию удалось провести, так как Гомель был захвачен лишь 19 августа 1941 г. Таким образом, большинство евреев, живших в БССР, оказались на оккупированной территории.

В городах и крупных местечках евреи были согнаны в гетто, которые, как правило, были ограждены проволокой и охранялись. Часто сюда же сгоняли евреев из близлежащих мелких населенных пунктов. В небольших поселках, отдаленных от крупных центров, немцы гетто не создавали, а, сделав перепись, оставляли евреев жить в своих домах. Но в определенный день их выводили или на машинах вывозили к заранее подготовленным ямам в лесу или в поле и расстреливали. Исключений не было: младенцы, подростки, старики, молодые, женщины, мужчины – убивали всех.

В крупных же городах «окончательное решение еврейского вопроса» нацистами осуществлялось в несколько этапов. В период подготовки к созданию гетто оккупационные власти принимали различные меры, ограничивающие свободу и значительно ухудшающие условия жизни евреев, создавали еврейский совет – юденрат. Основная задача этого административного органа, состоящего из наиболее уважаемых людей местной общины, заключалась в регламентации жизни евреев и обеспечение выполнения всех приказов и распоряжений оккупационных властей. Следующий этап – непосредственное создание гетто, где концентрировалось все еврейское население города и небольших прилегающих к нему местечек. Юденрат превращался в орган внутреннего самоуправления, а для поддержания порядка в гетто создавалась еще и еврейская полиция. Начальником гетто становился немецкий комендант, чьи распоряжения обязаны были выполнять юденраты, а внешнюю охрану осуществляли войска СС и полиции.

Условия, в которых были вынуждены жить узники в гетто (необычайная теснота, голод, непосильный изнуряющий труд, а главное, бесправие, постоянные унижения и беззащитность) должны были, по замыслу нацистов, выработать у людей чувство безысходности, покорности и отказа от сопротивления, то есть привести к моральному и духовному подавлению личности.

В первое время еврейское население не подозревало о своей участи: история еще не знала примера беспричинного тотального уничтожения одного народа другим. А когда чудовищный замысел нацистов стал очевиден, у многих узников гетто возникла надежда, что цивилизованные государства, мировые державы не допустят этого. Некоторые надеялись, что сами немцы – «культурная и образованная нация» – не могут не проявить гуманность и сострадание. Циркулировало и мнение, что немцам просто не выгодно уничтожать всех узников, ибо они нуждаются в бесплатной рабочей силе.

Иллюзии по поводу спасения хотя бы части узников гетто исчезали как только начинались акции по массовому уничтожению. Вот тогда перед оставшимися в живых вставал главный вопрос: как выжить? Для всех становилось совершенно очевидным, что единственная возможность уцелеть, это бежать из гетто. Но при этом вставали неизбежные вопросы: «Каким образом осуществить побег?», «Куда бежать?», «Куда деваться после побега?». Ответить на все эти вопросы могли только участники подпольных организаций, создаваемых, как правило, молодежью, во многих гетто. Правда, в городах было некоторое количество евреев, «нееврейская» внешность которых позволяла им находиться вне гетто и жить по поддельным документам в «русском районе». Но и они постоянно находились под угрозой выдачи оккупационным властям своими бывшими сослуживцами, соседями и знакомыми. Уход в партизаны для них также являлся единственным способом спасения.

Кроме гетто, на оккупированной территории нацисты создали много мест принудительного содержания населения, и в первую очередь, концлагеря для попавших в плен солдат и офицеров Красной Армии. И хотя евреев, так же как комиссаров и командиров, оккупанты расстреливали сразу же после пленения, некоторым удавалось скрыть свою национальность. Естественно, они также пытались при первой же возможности бежать. В случае удачи, они примыкали к партизанам или устраивались на первое время в деревнях помогать по хозяйству приютившему их населению.

Таким образом, можно со всей определенностью сказать, что в условиях немецкой оккупации у евреев фактически оставалась только одна реальная возможность выживания: участие в партизанских отрядах и вооруженная борьба с нацизмом.

 

Путь евреев в партизаны. Особенности и препятствия.

Вся территория Беларуси в годы оккупации была покрыта сетью гетто. К концу 1941 – началу 1942 гг. население большинства из них, находящихся в восточных районах республики, было уже уничтожено, за исключением Минского гетто, где содержалось около 100 000 человек. В западной части БССР гетто продолжали существовать, и в более чем в 80 из них действовали подпольные организации [3]. Создавались они, как правило, членами многочисленных молодежных еврейских организаций, активно работавших в Западной Белоруссии при польском правлении. С первых дней существования гетто подпольщики старались различными способами достать оружие, искали связь с партизанами, стремясь уйти в лес. Но здесь возникало сложнейшее препятствие – противостояние членов юденрата, родителей, других, более старших по возрасту, узников. Особенно это касалось наличию оружия в гетто и подготовке побега. Для многих из них сама идея использования оружия, даже при спасении, казалась невозможной, т.к. у евреев, живущих долгие века в диаспоре, отсутствовала традиция вооруженного противостояния властям. Тезис «Ты будешь жить при помощи меча» был для еврея, живущего по традиционным законам, неприемлем.

К тому же существовал введенный властями принцип коллективной ответственности: за малейшие проступки членов семьи или отдельных людей (например, бегство из гетто) расстреливали несколько десятков узников. Подпольщики должны были решать вопросы, связанные с побегом в лес, с членами своей семьи, с представителями юденрата, на которых немецкими властями была возложена ответственность за все происходящее в гетто.

Семья всегда являлась основой существования еврейского народа, а в страшные дни семейные узы становились еще крепче. И в этих условиях часто возникали невыносимо тяжелые ситуации. Бывало, что родители просили детей бежать из гетто ради их спасения, оставаясь сами в заложниках. И перед молодыми людьми вставала трагическая дилемма: с одной стороны – использовать возможность спасения для борьбы с врагом и выживания, с другой – оставить в гетто пожилых родителей или жену с малолетними детьми, обреченными на уничтожение. Во многих подобных случаях принималось решение: «Без них – не уйду!».

Известно много случаев, когда молодые узники уходили в лес, но затем возвращались, не желая становиться причиной гибели своих родных или других узников. Те из них, которые все же осуществляли побег в партизаны, были в страшном отчаянии, когда их семьи погибали в гетто, и до конца своих дней считали себя виновными в их гибели.

Противники побега мотивировали свою точку зрения не только карающими мерами властей, но и невозможностью спасения в лесу тех евреев, кто не сможет воевать с оружием в руках: стариков, женщин и детей.

В первые годы оккупации партизанское движение в республике еще не окрепло и не обрело той силы и размаха, которые появились к началу 1943 гг. Руководители партизанских отрядов в это время отказывались принимать в свои ряды безоружных, ослабевших людей, а тем более, стариков, женщин и детей, сковывавших мобильность отрядов. Но не только эта причина лежала в основе отказа приема евреев в отряды. Евреи, чудом убежавшие из гетто и бродившие по лесам, у партизан вызывали подозрения в шпионаже. Вот как об этом вспоминает бывшая узница минского гетто, которой удалось в 1943 г. попасть в партизаны:

«…Навстречу выезжает телега с вооруженными людьми. Меня останавливают, но глядят подозрительно, явно не доверяют мне. Следует сказать, что фашисты последнее время распространили слухи о том, что евреи, убегавшие из гетто, направлялись гестапо в партизанские отряды с целью шпионажа и, как ни дико и неправдоподобно, этим слухам кое- кто поверил. Была пущена версия гестаповцами, конечно, что ими специально из евреев создана школа шпионов. Умысел их был более чем очевиден: чтобы тех, кто избег своей гибели в гетто, уничтожало местное население. Действительно, были случаи, когда несколько человек расстреляли в связи с подозрениями в шпионаже» [4].

Руководство Центрального и Белорусского штабов партизанского движения, беспокоясь о защите партизанских формирований от проникновения в их ряды диверсантов и провокаторов, видели в бродивших по лесам беглецах из гетто потенциальных шпионов. Это подтверждалось донесениями спецгрупп, работающих в немецком тылу, о наличии в некоторых городах (Минск, Борисов, Бобруйска) специальных школ подготовки шпионов и диверсантов для засылки их в партизанские отряды. Вот фрагмент из информации одного из разведотрядов, датированный 9 сентября 1942 г.:

«О школе немецкого шпионажа в Минске и Борисове. Пропускная способность 700 – 800 человек. Разделяется на 3 отдела: по борьбе с партизанами, по военно-стратегическим вопросам и промышленный отдел. Военный отдел занимается разведкой, промышленный выясняет куда эвакуировалась промышленность военного значения или где находится» [5].

За подписью П.Пономаренко, начальника Центрального штаба партизанского движения, в ноябре 1942 г. была разослана радиограмма под грифом «Совершенно секретно»:

«Всем партизанским отрядам и бригадам Белоруссии. Немецкая разведка в Минске организовала подставной центр партизанского движения с целью выявления партизанских отрядов. засылки в них от имени этого центра предателей, провокационных директив и ликвидации партизанских отрядов... Этот центр партизанскими отрядами Минской области разоблачен. Имеются сведения, что в этой зоне в целях немецкой разведки создан второй центр, который также рассылает директивы и людей и пытается связаться с партизанскими отрядами. П р и к а з ы в а ю: В целях предотвращения проникновения в отряды вражеской агентуры. партизанским отрядам с представителями каких бы то не было организаций из Минска в связь не вступать и никаких данных о дислокации, численности, вооружения и действиях отрядов не давать. Пользующихся завербованными представителями тщательно проверять и внушающих сомнения задерживать».[6]

Наиболее «внушающими сомнения», для многих партизан были, естественно, евреи, вызывавшие недоверие уже самим фактом выживания и бегства из гетто. Особенно подозрительно партизаны относились к подросткам. Объяснить это можно радиограммой за подписью П. Калинина, начальника Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) от 22 апреля 1943 г.:

«Противник засылает в партизанские отряды детей из местного населения в возрасте 8 – 15 лет, вооруженных пистолетами, холодным оружием, ядом. Примите меры ограждения отрядов от подобных фактов шпионажа» [7].

Эти приказы закрывали дорогу евреям, рискнувшим бежать в лес. Если бы руководители партизанского движения проанализировали ситуацию с «решением еврейского вопроса» евреями в Белоруссии во время оккупации, они смогли бы понять всю нелепость подобного которых гетто в Белоруссии в 1941 – 1942 гг., они смогли бы понять всю нелепость обвинения евреев в шпионаже в пользу немцев. Хотя, несомненно, партизанское руководство прекрасно знало истинное положение еврейского населения, о чем свидетельствуют многочисленные донесения советских разведчиков и партизан того времени, хранящиеся в Национальном Архиве Беларуси. Личное отношение к евреям первого секретаря ЦК КП(б)Б П.К. Пономаренко, которое, несомненно, проявлялось и позднее в его деятельности в должности начальника Центрального штаба партизанского движения, отражено в его записке Сталину «Развитие партизанского движения» от 12 июля 1941 г., где наряду с описанием героической деятельности партизанских отрядов, отмечает:

«…Как вывод, должен подчеркнуть – исключительное бесстрашие, стойкость и непримиримость к врагу колхозников в отличие от некоторой части служилого люда городов, ни о чем не думающих. кроме спасения шкуры. Это объясняется в известной степени большой еврейской прослойкой в городах. Их объял животный страх перед Гитлером, и вместо борьбы – бегство» [8].

Насаждаемый фашистами антисемитизм также проникало в сознание руководства многих партизанских отрядов, не желающих принимать в свои ряды евреев Влияла гитлеровская пропаганда и на местное население, которое к тому же было запугано немецкими приказами о расстреле за укрывательство евреев и за редким исключением [9], не желающее рисковать жизнью и спасать их. А во многих случаях именно от крестьян исходила реальная опасность, что пойманный еврей будет сдан полиции или жандармерии за материальное вознаграждение, Таким образом, возникал вопрос: как узники смогут выжить в лесу даже в случае удачного осуществления побега? Кроме того, было понятно, что все узники убежать не смогут, и тогда оставшихся немцы сразу же уничтожат как заложников.

Аргументы подпольщиков, доказывавших, что все в гетто рано или поздно будут уничтожены и следует бежать всем, т.к. в лесу хотя бы часть людей останется в живых, не находили поддержки у членов юденрата и более старших по возрасту узников. Многие из них считали, что именно существование подполья, сбор и хранение оружия в гетто, подготовка к уходу в партизаны делают жизнь в гетто еще опаснее и приближают акции уничтожения. Объясняя выбор между смертью в гетто и жизнью в лесу, они говорили: «Лучше смерть вместе в гетто, чем неизвестная жизнь в лесах».

В самих подпольных организациях проходили споры между теми, кто считал, что надо сопротивляться в стенах гетто, и теми, кто настаивал на борьбе в лесах, где возможностей для полноценного вооруженного сопротивления фашистам было больше. Однако, как обычно, споры разрешала реальная жизнь, и подпольщики принимали решение об использовании оружия во время проведения нацистами акций уничтожения: молодые борцы предпочитали смерть в бою покорной гибели. Так было в гетто Несвижа, Лахвы, Глубокого, Клецка, Копыля, где узники организовали вооруженные восстания.

Как только в населенный пункт прибывали новые отряды немцев и полиции, окружавших гетто, становилось ясно, что сейчас начнется уничтожение людей. Подпольщики поджигали дома, стреляли в фашистов и, под общую неразбериху и шум, пытались убежать сами и вывести как можно больше людей. Многие при этом погибали, но часть людей спасалась. Из некоторых гетто в лес смогли убежать сотни людей. Так например, в Слониме в июне 1942 г.около 200 узников совершили побег, в сентябре того же года из гетто Мира убежали около 100 человек. Подпольщики гетто Барановичей, Куренца и других городов и местечек вывели в лес сотни приговоренных к смерти. В Новогрудке узники из гетто, где содержались специалисты, в течение нескольких месяцев прокопали тоннель длиной 170 м, и около 260 человек смогли совершить побег.

Подпольная организация Минского гетто с помощью городских подпольщиков организовала выход в партизанские отряды большого количества узников, из числа которых впоследствии было создано несколько партизанских отрядов и бригад: им. Кутузова, им. Пархоменко, 25 лет БССР, им. Чкалова, им. Чапаева, им. Калинина и других. Иногда из гетто уходили целые семьи. Бывали случаи (разумеется, крайне редко), когда партизаны нападали на вражеские гарнизоны и освобождали узников из гетто, как например, в Новом Свержене или Косово. Однако, убежав из гетто и попав в лес, евреи понимали, что это еще не гарантия их полного спасения: стать бойцом партизанского отряда им было очень сложно.

Таким образом, путей, которые могли привести евреев в партизанские отряды, было немного и идти по ним приходилось с огромным риском для жизни.

 

Евреи в партизанах.

Если рассматривать вопрос о вероятности приема еврея в партизанский отряд, то больше всего шансов было у тех, кто прошел плен: во-первых, они выживали. Как правило, лишь потому, что внешне не походили на еврея и брали себе нееврейские имена, а во-вторых, обладали таким необходимым для партизан профессиональным военным опытом.

Евреи, участвовавшие в антифашистском подполье, направлялись в партизанские отряды подпольем также под нееврейскими именами. В общественном сознании он уже не был «евреем», а «товарищем по борьбе». В целом же, узники гетто сами должны были думать о своем спасении и возможности ухода в партизанский отряд.

Необходимо отметить, что несмотря на достаточно сильные антисемитские настроения среди партизан, особенно в первые годы оккупации, были среди них и такие, кто старался помочь евреям спастись и всячески поддерживал их в стремлении бороться с фашистами. В отличие от тех партизанских командиров, которые считали, что евреи идут в партизаны только для того, чтобы спасти свою жизнь, а не для борьбы, и явятся для партизан только балластом, некоторые командиры помогали организовать отряды из спасшихся узников гетто и евреев-военнопленных.

Так, ещё весной 1942 г. Филипп Филиппович Капуста, ставший впоследствии командиром партизанского соединения, помог создать отряд под руководством Льва Гильчика. Этот отряд полностью состоял из евреев.

Легендарный партизанский командир, Герой Советского Союза Кирилл Прокопович Орловский свидетельствовал: «Я организовал отряд исключительно из евреев, бежавших от расстрела. Окружавшие нас партизанские отряды отказывались от этих людей. Были случаи убийства их. Бывшие мелкие торговцы, ремесленники и др. за 2,5 месяца провели 15 боевых операций, желая мстить немецким извергам за пролитую кровь, убивали гитлеровцев, взрывали мосты, поезда» [10].

Командир бригады «Народные мстители» Василий Тимофеевич Воронянский принимал в бригаду евреев без всяческих ограничений.

Интересна история создания в бригаде «Народные мстители» отряда «Победа» под руководством Николая Яковлевича Киселева. 58% его партизан составляли евреи из семейных лагерей, располагавшихся вокруг бригады. С именем Н. Киселева связан уникальный случай в истории партизанского движения: вывод за линию фронта свыше 200 человек, бежавших из местечек Вилейской области. Более трех месяцев в конце 1942 г. длился возглавляемый им беспримерный поход еврейских женщин, стариков и детей по оккупированной фашистами территории к линии фронта [11].

К сожалению, чаще приходилось сталкиваться с иным. Еврею, убежавшему из гетто и встретившему партизан, как правило, отказывали в приеме в отряд, даже если он был молод и силен. Ему требовалось найти оружие и доказать, что он может воевать. Таких евреев бродило по лесам немало. Встретившись, они соединялись в группы, среди которых были люди разного возраста, семейные и одиночки, объединенные общей судьбой. Они начинали жить общим семейным лагерем, существовавшим благодаря способности выжить в условиях леса. Мало было обеспечить безопасность – надо было еще уметь накормить людей и не дать им умереть от холода и болезней.

Некоторые партизанские командиры понимали положение, в котором оказались убежавшие из гетто и разрешали им располагаться недалеко от своих отрядов. Партизанские формирования, при которых существовали такие лагеря, брали на себя ответственность за безопасность евреев и помогали им продовольствием. Например, в бригаде «Народные мстители» Геннадий Иванович Сафонов, помощник командира одного из отрядов, организовал в лесу кожевенный завод и привлек к работе около 200 евреев из расположенных рядом семейных лагерей. Очевидцы рассказывают, что Сафонов создал этот завод в первую очередь для того, чтобы спасти евреев, предоставив им возможность находиться при крупном партизанском соединении.

Основная же масса семейных лагерей находилась в тех местах, где в партизанских соединениях воевало больше партизан-евреев, стремившихся защитить своих близких, родственников и земляков от постоянно подстерегающей их опасности, спасти от голода. Сегодня известно, что свыше 3000 человек находились в таких лагерях.

Постепенно молодежь семейных лагерей стала вооружаться и создавать боевые группы. Таким образом в партизанском движении Беларуси возникло уникальное явление – еврейские семейные партизанские отряды. Наиболее известным из них являлся отряд им. Калинина Барановичской области под руководством Тувье Бельского. В составе этого отряда на момент соединения с частями Красной Армии в июле 1944 г. насчитывалось 1233 человека, в том числе 296 вооруженных.

Партизанский отряд № 106 под командованием Шолома Зорина составляли в основном бывшие узники Минского гетто. В его составе было 596 человек, 141 из которых входил в боевую группу. «Хозяйственные» группы еврейских семейных отрядов, состоящие из портных, сапожников, пекарей, медиков, часовщиков, ремонтников и других специалистов стали базой, обслуживающей многие партизанские отряды.

Евреи, попавшие в лес весной и летом 1942 г., организовывали и боевые еврейские партизанские отряды. Один из первых таких отрядов под руководством Бориса Гиндина, состоял, в основном, из евреев, бежавших из плена или вышедших из окружения.

Из наиболее известных отрядов, созданных из числа бывших узников Минского гетто, следует назвать отряд им. Кутузова под руководством Израиля Лапидуса. В отряде под командой Павла Васильевича Пронягина из бывших узников Слонимского гетто был создан отдельный 51-ый полк, в котором находилось свыше 150 человек.

В 1943 г. еврейские партизанские отряды были расформированы и партизаны распределены по разным бригадам. Вновь прибывших в лес евреев- партизан направляли в отряд Зорина или Бельского. Одной из причин принятия руководством штаба партизанского движения такого решения стала борьба с антисемитизмом. Они считали, что если количество евреев в отряде будет невелико то, рассредоточившись среди партизан других национальностей, они не будут так заметны, и отношение к евреям изменится в лучшую сторону. В действительности же, во многих отрядах ситуация стала ещё сложнее, т.к. немногим находившимся здесь евреям стало труднее давать достойный отпор при возникновении конфликтных ситуаций. Однако, несмотря на все, евреи- партизаны достойно сражались в рядах народных мстителей, о чем свидетельствуют документы Национального архива. Известно, что многие из них были награждены высокими правительственными наградами.

Рассматривая положение евреев в партизанских отрядах, необходимо подчеркнуть, что их положение серьезно отличалось от положении других партизан, неевреев. Специфичность проявляется, в первую очередь, в моральном состоянии евреев. Память о страшном уничтожении соплеменников, свидетелями которого они были сами, о погибшей семье, о близких и друзьях никогда не покидала их. Жажда мести и одиночество – этим они жили. Кроме того, партизанам-евреям приходилось постоянно доказывать окружающим свое мужество и умение воевать, преодолевая недоверие к ним, как к воинам. Не случайно среди многочисленных и многотомных воспоминаний белорусских партизан - людей разных национальностей, которые публиковались в течение почти полувека после окончания войны, за некоторым исключением, нет воспоминаний евреев. Они не могли тогда писать правду. Подтверждением является высказывание бывшей узницы, партизанки, автора мужественной книги о минском гетто «Письма моей памяти» Анны Красноперко. Вот как вспоминает об этом журналист М. Книжник:

«…Анна Давыдовна рассказала, как много страшного было потом после побега из гетто. Как их отталкивали партизаны. «Мне евреи не нужны», – говорил им командир одного отряда. Другой побоялся утечки информации и послал человека их расстрелять. Я спросил: «Почему Вы об этом не напишете?» – « Ну, что Вы! Разве об этом можно писать?!» – искренне удивилась она» [12].

          Примечания:

1. Столь значительное расхождение в определении количества погибших белорусских евреев в годы войны характерно для современной отечественной историографии. О 400000 погибших евреях пишет известный белорусский историограф Р. Черноглазова . Трагедия евреев Белоруссии в годы немецкой оккупации (1941- 1944). Сборник материалов и документов. Мн., 1995, с. 25. В учебном пособии для 11 класса общеобразовательной школы, выпущенном к 60-летию освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков написано: «В результате проведенных карательных акций за время войны в Беларуси было уничтожено более 600000 евреев». /Великая Отечественная война советского народа в контексте Второй мировой войны.. .Мн., 2004, с.99.
В последние годы в ряде газетных и журнальных статей, опубликованных профессором Э. Иоффе (Минск), появились данные о 800000 уничтоженных евреев. В первых сообщениях указывалось, что в это количество входят и депортированные евреи из различных европейских стран. Иоффе Э. Ах война, что наделала, подлая Беларуская Думка, № 8, 2000, сс. 147 - 152.; Каждый третий или каждый четвертый? Беларускi час, № 52, 6 лiпеня, 2000. В своей новой книге историк указывает уже другую цифру- 805000 погибших, без уточнения, только ли это белорусские евреи. Иоффе Э. Белорусские евреи: трагедия и героизм. 1941- 1945. Мн., 2003, с.363.
Некоторые исследователи считают данные эти завышенными и в этой связи представляют интерес, на наш взгляд, следующие публикации:
Литвин А. (Минск). К вопросу о количестве людских потерь Беларуси в годы Великой Отечественной войны (1941- 1945 гг.). Беларусь у ХХ стагодзi. Выпуск 1.. Мн. 2002, сс.127- 138.
Романовский Д. (Иерусалим). Сколько евреев погибло в промышленных городах Восточной Белоруссии в начале немецкой оккупации (июль- декабрь 1941 г.) Вестник еврейского университета. История. Культура. Цивилизация. № 4 (22), 2000, Москва- Иерусалим, сс. 151 - 172.
2. НАРБ (Национальный архив Республики Беларусь), ф.4,оп.21, д.1778, лл.1- 13.
3. О сопротивлении в гетто Беларуси известно пока немного, т.к. эта тема стала предметом исследований в нашей стране недавно. В уже упоминавшейся книге Иффе Э. «Белорусские евреи. Трагедия и героизм..» есть глава «Сопротивление и восстания узников гетто» (сс. 158 - 178). Вопросам историографии посвящена статья Герасимовой И. « Еврейское сопротивление в Беларуси в годы Катастрофы. Историографический аспект. Холокост и дело Еврейского антифашистского комитета. Материалы 1У Международной конференции. (Москва, 1-2 октября 2002 г.), М. 2003, сс.108- 112.
В музее истории и культуры евреев Беларуси экспонируется выставка «Еврейское сопротивление в Беларуси. 1941- 1944 гг.», по материалам которой изданы буклеты.
В других странах (Израиле, США. Польше) еще с 60-70-х годов прошлого века появились исследования о еврейском сопротивлении в Беларуси таких историков, как Ш. Холявский, И. Арад, М. Альтшулер. (Израиль). В конце 90-х годов опубликовали свои работы Д. Мельцер (США), Л. Смиловицкий (Израиль) и др. Сегодня существует большой массив воспоминаний бывших подпольщиков гетто на различных языках, но первой книгой о подпольной деятельности евреев в гетто была книга Г. Смоляра «В Минском гетто», вышедшая на языке идиш в 1946 г. в Москве. Она и сегодня является одним из основных источников по истории еврейского сопротивления в гетто Минска.
Необходимо отметить книгу-справочник: «Мiнскае антыфашысцкае падполле» //Аўт.- укл. Я.І. Бараноўскi, Г.Дз. Кнацько, Т.М. Антановiч i iнш.- Мн., 1995, 256 с., где на основе архивных источниках собран важный материал об участниках подполья минского гетто.
4. Рапопорт Р.С. Воспоминания о гетто. Мн., 1962, с. 107. Рукопись. Архив МИиКЕБ, ф.2, оп.1, д.12.
5. НАРБ. ф.1405, оп.1, д.789. л.2-3.
6. НАРБ, ф. 1405, оп.1, д. 775, лл.7- 7об.
7. НАРБ, ф. 1405, оп. 1, д.802, л. 20.
8. Известия ЦК КПСС, № 7. 1990, с.211.
9. Несмотря на огромную опасность, находились благородные и мужественные люди, которые с риском для жизни спасали евреев от гибели. Уже после войны, в начале 60-х годов, правительство и народ Государства Израиля в благодарность за спасение евреев в годы войны ввели звание «Праведник народов Мира», которое присваивается спасителям. В Беларуси таких людей сегодня свыше 500. См. Праведники народов Мира Беларуси. Составители И.П. Герасимова, А. Л. Шульман,- Мн., 2004.
10. Цит. Зубарев Л. Белорусские евреи. Мн., 2004, с. 69.
11. Комиссия музея Яд Вашем (Иерусалим) по представлению Музея истории и культуры евреев Беларуси присвоила звание «Праведник народов Мира» за спасение 210 евреев Киселеву Н.Я.
12. Книжник М. Из записных книжек. Знамя, № 9, 1993.с.204.