Катастрофа белорусского еврейства как социальный и исторический феномен

Яков БАСИН (Минск)

Существует такая сентенция: история учит тому, что она еще никогда никого и ничему не научила.

Возможно, в глобальном плане это и так, но история Холокоста, то есть уничтожения шести миллионов евреев только за то, что они евреи, сама по себе уникальна и потому поучительна. Именно это и заставляет вновь и вновь ворошить свою память и думать: как же мир мог настолько обезуметь, чтобы позволить себе такое чудовищное преступление?!

Десятками миллионов жертв заплатили в годы Второй мировой войны европейские страны за амбиции и заблуждения своих лидеров. Шесть миллионов из них уложил на алтарь человеческих страданий еврейский народ. Треть всего еврейского населения мира и десятая часть всех людских потерь в этой войне. Именно эту цифру закрепили приговор Нюрнбергского процесса главных военных преступников и решения Международного совещания по вопросам статистики Холокоста в Париже в1987 г.

Тотальному уничтожению еврейского населения подверглась и Беларусь. Здесь, в самом центре Европы, было убито, замучено, сожжено, закопано живьем по разным данным от 800 тысяч до одного миллиона человек. Фактически каждый третий мирный житель нашей республики, погибший в годы оккупации, был евреем, и каждый седьмой еврей Европы был уничтожен на территории Беларуси. И это с учетом того, что до сих пор никто не знает, сколько сот тысяч евреев Западной Европы было депортировано для уничтожения в лагерь смерти «Малый Тростенец», в шести километрах от Минска.

Нет сомнения, что в случае победы гитлеровской Германии эта же участь постигла бы и славянское население: согласно плану «Ост», на оккупированной территории не должно было остаться более 25% славян. Тем не менее, и без особого плана уничтожения славян, без славянских гетто, наподобие еврейских, без депортации в лагеря смерти ни в чем не повинных женщин, стариков и детей в Беларуси погибло более двух миллионов нееврейского мирного населения.

Нет смысла выделять трагедию еврейского народа из общей трагедии народов Беларуси в годы Второй мировой войны, но и нельзя обойти вопрос Холокоста – специфического исторического и социального феномена ХХ века. Не случайно римский папа Иоанн-Павел II назвал ХХ век «веком безжалостной попытки истребления евреев». Уникальность Холокоста образно охарактеризовал лауреат Нобелевской премии, бывший узник концлагерей Освенцим и Бухенвальд, писатель Эли Визель, который сказал, что «не все жертвы нацизма были евреями, но все евреи были жертвами нацизма». Говоря словами известного религиозного мыслителя Эмиля Факенхайма, нацисты убивали этих людей «не за то, КАКИМИ они были, а за то, что они вообще БЫЛИ… Преступлением было само их существование» [1].

Еврейское население практически во всех странах диаспоры было городским. Так сложилось исторически: пришлый люд никогда не получал от коренного населения не получал земельных наделов. Вот и в Беларуси евреи составляли от 40 до 85 процентов населения городов, а в результате Холокост привел к тому, что наши города в одночасье потеряли половину (а то и четыре пятых) своих жителей.

В жизни каждого народа есть свои светлые и тёмные страницы. Летопись нашего народа – это летопись страданий и слез. Историческая память евреев хранит и кровавые погромы Богдана Хмельницкого, унесшие около 200 тысяч еврейских жизней, и погромы последней гражданской войны в России, унесшие почти столько же. Но все они кажутся просто идиллией по сравнению с Холокостом.

Вряд ли найдется хоть одна семья, которая бы не пострадала в годы войны. И мы бередим свою память именами погибших – уничтоженных, подвергшихся насилию, ограбленных, доведенных до состояния рабочего скота, а затем все же расстрелянных, сожженных заживо, удушенных газом – и колокол истории начинает бить в наших сердцах.

«Яры»… «Ямы»… «Овраги»… Да, фашисты не спешили делать себе лишнюю работу. Эта знаменитая немецкая деловитость, эта потрясающая методичность! В самом деле, зачем рыть огромные, вмещающие десятки тысяч тел, могилы, когда есть карьеры, балки, котлованы….?! Так на Украине появились оставшиеся в веках братскими могилами невинно убитых и замученных «яры», в России – «овраги», ну а у нас в Белоруссии – «ямы». Спросите у местных жителей любого белорусского городка: где тут немцы убивали евреев? – и вам почти наверняка ответят: тут, на окраине, в Яме. Так Яма стала символом гибели сотен тысяч евреев.

Есть Яма и в огромном, двухмиллионном Минске. Есть Яма и в маленьком городском поселке Мир Корелического района Гродненской области, разделившем судьбу сотен городов и местечек бывшей «черты оседлости». Когда-то здесь кипела еврейская жизнь: ходили продавцы в разнос, варили знаменитое кареличское пиво, устраивались знаменитые мирские ярмарки, на которых еврейское ремесленничество являло миру свои мастерство и изобретательность. А теперь в Мире нет ни одного еврея, и лишь камни величественного средневекового замка, превращенного фашистами в гетто, хранят память человеческого отчаяния и боли.

Период с 1933 по 1945 гг. стал самым тяжелым, самым трагическим периодом в истории еврейского народа. Фашизм господствовал над большей частью Европы. Хорошо поработали фашисты – немцы, венгры, поляки, литовцы, украинцы, белорусы, русские: совсем непросто «переработать» шесть миллионов иноверцев и инородцев! А ведь их мало было просто убить, а потом сжечь, закопать и т. д. Перед этим их надо было ограбить, избить, изнасиловать, унизить, заставить плясать или есть собственные испражнения. А после этого надо было рассортировать, запаковать и отправить в рейх награбленное – от детских тапочек до картин Шагала. Они переставали быть немцами, венграми, поляками, литовцами, украинцами… Они все становились убийцами. Немецкие фашисты или местные – неважно: преступность, как и все остальное мировое зло, не имеет национальной принадлежности.

Трудно переоценить историческое значение постигшей евреев катастрофы. Одним ударом был уничтожен демографический и культурный центр мирового еврейства, существовавший в Европе последние тысячу лет. Неполных пять лет понадобилось, чтобы стереть с лица земли взлелеянную тысячелетием высокоразвитую культуру, основанную на языке идиш. И еще одна особенность характеризует происшедшую трагедию евреев с точки зрения развития мировой цивилизации: геноцид мог быть осуществлен только в современную эпоху и только в сплаве трех «китов, на которых держится современное тоталитарное государство – идеология, современная техника и государственная бюрократия. Именно это сочетание и делает трагедию еврейского народа уникальной страницей истории человеческого сообщества. Зловещей, трагической, не укладывающейся в сознании, но при этом уникальной.

Но уникальной – еще не значит «неповторимой». Гитлеры, сталины, пол–поты, ахмадинежады – безумцы, для которых миллионы человеческих жизней – это лишь разменная монета в большой политике, всегда были и, к несчастью, еще будут. Поэтому не важно, кого уничтожают – евреев, цыган, коммунистов, «врагов народа», несчастных кхмеров – важно, что всегда найдется та горючая масса, которая запылает, освещая своим огнем идеи очередного безумца у власти и поглощая очередные миллионы людей. Поэтому мы должны знать: то, что сегодня убивают цыган, «врагов народа», католиков или «космополитов» – это историческая случайность. На их месте могли бы быть мы с вами.

Известный польский поэт Юлиан Тувим в свое время написал статью «Мы – польские евреи». На вопрос, почему он причисляет себя к евреям, ответил: «Из-за крови».

Расистские рассуждения о крови здесь не причём. «Бывает двоякая кровь, – объяснял Ю. Тувим, – та, что течет в жилах, и та, что течет из жил. Первая – эта сок тела. Ее исследование – дело физиолога, и тот, кто приписывает этой крови какие-либо свойства, помимо физиологических, тот, как мы видим, превращает города в развалины, убивает миллионы людей, а конце концов, обрекает на гибель свой собственный народ. Другая кровь – это та, которую главарь международного фашизма выкачивает из человечества, чтобы доказать превосходство своей крови над моей, над кровью замученных миллионов людей. Кровь евреев (не «еврейская кровь») течет глубокими, широкими ручьями. Почерневшие истоки сливаются в бурную, вспененную реку. И в этом новом Иордане я принимаю святое крещение – кровавое, горячее, мучительное братство с евреями…»

Это святое крещение – мучительное братство с евреями приняли тысячи людей, в том числе и те, кто сам по происхождению был еврей. Подчеркивая, что смысл жизни не в соблюдении традиций своего народа (хотя и это важно), а в твоей гражданской позиции, Илья Эренбург писал: «Меня связывает с евреями рвы, где гитлеровцы закапывали в землю старух и младенцев, в прошлом реки крови, в последующем злые сорняки, проросшие из расистских семян, живучесть предубеждений и предрассудков… Я всегда буду говорить, что я – еврей, пока будет существовать на свете хотя бы один антисемит».

Война поставила на излом совесть и порядочность почти каждого взрослого человека. Оказалось, что мало принять духовное братство с евреями, надо еще своими поступками, с риском для жизни – своей и своих близких – доказывать (и в первую очередь, самому себе) на деле, что ты – Человек. Человек с большой буквы.

Тысячи неевреев спасали жизнь евреям. Теперь таких спасителей называют «праведниками». В Израиле их награждают особым орденом. А сколько тысяч таких Праведников ушло из жизни, а об их подвиге по спасению евреев так никто и не узнал?! А сколько еще и сейчас живут, даже не подозревая, что совершили такой подвиг?!

В детских домах Минска в годы оккупации, по некоторым данным, каждый третий воспитанник был еврейским ребёнком. Персонал детских домов знал об этом. Детей крестили, вписывали в церковные книги. Детям красили их черные кудрявые волосы, их просто прятали, когда специальные команды прибывали в детские дома выискивать таких детей. Низкий вам поклон, Праведники!

В деревне Поречье Пуховичского района местные жители приняли в свои семьи – обогрели, одели, накормили – около сорока детей, выведенных из Минского гетто. Не дали умереть в дни голода, не выдали в дни облав, а когда приходилось уходить в леса и болота во время блокад, тряслись над жизнью этих чужих еврейских детей, как над жизнью своих собственных. Низкий вам поклон, Праведники!

Не будет преувеличением сказать, что у каждого еврея, уцелевшего на оккупированной территории, был свой спаситель-нееврей, Праведник. Он либо прятал еврея, либо доставал ему «русский» паспорт, либо выводил к партизанам, помогал добывать оружие, пищу. Низкий вам поклон, Праведники!

Не случайно писал Е. Евтушенко:

Еврейской крови нет крови моей.
Но ненавидим злобой заскорузлой
Я всем антисемитам как еврей,
И потому – я настоящий русский!

Нацизм утверждал, что между расами ведется непрерывная война, в которой высшие расы выступают в качестве физической и духовной элиты человечества, воплощая в себе творческие силы и героизм, а враждебные им низшие расы, представляют собой начала разрушительные и низменные.

Антисемитизм стал официальной политикой Третьего рейха и правящей партии Германии. В выработке концепции «окончательного решения» еврейского вопроса принимали участие не только заправилы рейха, «вожди нации», но и те, кто относился к культурной элите государства – историки, юристы, политологи, экономисты. Решение уничтожить целый народ было хладнокровным и заранее обдуманным. В результате совершилось совершенно беспринципное преступление, подобно которому не знало человечество даже в самые темные эпохи своей истории – народоубийство. Появилось новое уголовное понятие – геноцид. И, что самое страшное, – случилось это в середине просвещенного XX века.

Решение о тотальной физической ликвидации еврейского народа было принято накануне нападения на СССР. К тому времени уже стало ясно, что война приняла необратимый характер, она стала всемирной. Гуманитарные ограничения для фашистов, которые шли «ва-банк», теряли смысл. В войне на уничтожение любая акция, даже самая преступная, становилась законной. Категории нравственности были упразднены для немецкой нации с высоты государственного руководства. Подобной бесчеловечности мировая история войн еще не знала.

Захваченные фашистами территории Восточной Европы в прошлом являлись так называемой «чертой оседлости». В зоне оккупации проживало более двух третей советских евреев. Стремительное наступление немецких войск в первый период войны стоило им жизни.

В каждом населенном пункте немецкие власти создавали местную администрацию и полицию порядка из числа местных жителей. Число местных полицейских в районах колебалось от 300 до 500. Кроме того, создавались подвижные полицейские батальоны, составленные большей частью из бывших советских военнопленных, перешедших на службу к немцам. По немецким официальным данным только на территории Прибалтики и Белоруссии по состоянию на октябрь 1942 г. в полиции служило порядка 4428 немцев и 55562 местных жителя. Именно их руками совершались массовые казни. Именно они обслуживали «душегубки». В некоторых районах евреи были уничтожены силами одних лишь полицаев и добровольцев, без участия немцев. Можно одно утверждать совершенно точно: без активной помощи тысяч местных добровольцев, разыскивавших, вылавливающих, опознававших потенциальных жертв, тотальное уничтожение еврейского населения было бы невозможно провести в столь короткие сроки.

Необходимость использовать евреев в качестве рабочей силы заставила немцев замедлить их уничтожение в наиболее крупных городах, а в результате жизнь Минского и Барановичского гетто была продлена еще на полтора года.

Минское гетто оказалось самым крупным из тех, что были созданы на территориях принадлежавших до начала войны Советскому Союзу. Уничтожение его узников велось планомерно, один погром следовал за другим. Масштабы этого процесса поражают воображение. В одном только донесении от 31 июля 1942 г. генеральный комиссар Вильгельм Кубе доносил в Берлин, что за последние десять недель в Белоруссии ликвидировано около 55 тысяч евреев, в том числе 10000 – в Минске, 16000 – в Лиде, 8000 – в Слониме [2].

Узники гетто пытались спасаться во время погромов. Они создавали убежища – «малины»: делали тайники в подвалах, вырывали ямы, делали потайные комнаты, чуланы, выгораживали двойные стены в комнатах, двойные перегородки на чердаках. Иногда в одном таком тайнике во время погрома скапливались десятки людей. Трудно словами описать трагедию этих людей. Кто может прочувствовать ощущения матери, которая ради спасения двадцати человек, в том числе своих родителей и других своих детей, должна была положить на лицо своему кричащему младенцу подушку?! Это была жизнь под знаком смерти. Никто не знал, когда придет его час. Никто не знал, вернется ли в гетто после работы в составе рабочей команды, и никто не знал, застанет ли свою семью в живых после возвращения с работы.

В конце марта 1942 г. началась волна ночных погромов: в Минском гетто они пришлись на 31 марта, 3, 15 и 23 апреля. За одну только ночь 23 апреля на Обувной, Сухой, Шорной и Коллекторной было уничтожено 500 человек. А в одну из майских ночей немцы и полиция окружили два четырехэтажных, битком набитых людьми дома, подожгли их со всех сторон и, не позволив выйти ни одному человеку, сожгли всех людей живьем.

И вот в этих нечеловеческих условиях в Минском гетто возникло и окрепло антифашистское подполье. Уже в августе 1941 г. на улице Островского, дом № 54, собралась первая группа подпольщиков: бывшие сотрудники совнаркома (Вайнгауз), Белостокского райкома партии (Киркаешта), союза писателей (Смоляр), группа бывших работников Белостокской текстильной фабрики. Возникла первая подпольная организация в Минске. Два ее лидера (Нотке Вайнгауз и Яша Киркаешта) погибли, а третий – чудом выживший Гирш Смоляр – выпустил после войны, в 1947 г., книгу «Мстители гетто», где и описал подробно историю возникновения, деятельности и гибели антифашистского подполья.

В сентябре 1941 г. одним из руководителей геттовской партийной группы стал инструктор Когановичского райкома партии г. Минска Михаил Гебелев. Он же возглавил организовавшийся позднее Геттовский подпольный райком. (Гебелев погиб осенью 1942 г, посмертно награждён Орденом Отечественной войны II степени.) А в конце ноября 1941 г. была созвана общегородская партийная конференция, которой руководил человек с подпольной кличкой «Славка». Его же избрали подпольным секретарем. «Славка» погиб, и лишь много лет спустя стало известно, что под этой кличкой скрывался Исай Казинец, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза.

Главная задачей геттовского подполья состояла в создании вооруженных групп и вывод их в леса. Только одними выходцами из минского гетто было организовано 7 партизанских отрядов [3]. (Всего в партизанских отрядах Беларуси сражались от 10 до 15 тысяч евреев). Крупные соединения еврейских партизан базировались в Западной Белоруссии – в лесах Нарочи, в Налибокской пуще. Были там и семейные партизанские отряды (их возглавляли Тувья Бельский и Шолом Зорин).

Узники гетто, чем могли, помогали партизанским отрядам: шли поиски и закупка оружия, заготовка теплой одежды, медикаментов, перевязочного материала. Из Минска в лес было переправлено оборудование для двух типографий. В Минском гетто не раз скрывались от преследований подпольщики с русского района города. Их прятали в «малинах», снабжали еврейскими паспортами. Одновременно шел обратный процесс: из гетто в партизаны уходили группы бойцов с «русскими» паспортами. Из партизанских отрядов приходили проводники и уводили эти группы.

28 июля 1942 г. в Минском гетто начался неслыханный 4-х дневный погром. Погибло 25 тысяч человек. Были уничтожены детский дом, больница. Погиб весь медицинский персонал, и среди них профессор Дворжец, доцент Майзельс. К 1 августа 1942 г. в Минском гетто проживало всего 8600 человек, в том числе 2600 – евреи из Германии [4]. К 1 октября 1943 г. в живых осталось не более 2000. 23 октября все было кончено. И, тем не менее, когда в июле 1944 г. в Минск вошли части Красной Армии, из ям, подвалов, подземных ходов на солнце вышли чудом оставшиеся в живых 32 человека.

И вот теперь, с высоты нашего исторического роста, изучив и проанализировав истоки трагедии, мы можем с уверенностью сказать: в этой безумной бойне у евреев практически не было шансов остаться в живых. С одной стороны были германские фашисты, у которых антисемитизм носил патологический характер и которые видели в евреях некий особый класс, который спровоцировал революцию в России, Венгрии и Германии и который являлся катализатором всех общественных беспорядков в Европе. Они были убеждены, что большевизм и еврейство – суть одно целое и что, уничтожив евреев, они подорвут основу всего советского строя, поставившего перед собой задачу захватить весь мир с помощью всемирной революции.

А с другой стороны евреев окружал враждебный мир, который не только не успел за короткие два десятилетия советской власти излечиться от многовекового антисемитского прошлого, но который за эти же самые короткие два десятилетия успел подорвать основы еврейской культуры, уничтожив религию, закрыв все еврейские школы, техникумы и еврейские факультеты в вузах, уничтожив издательства, газеты, журналы, физическая расправившись над многими деятелями еврейской культуры.

Тоталитарные режимы Германии и СССР развивались по одним законам. Они не могли существовать без проповеди великодержавного шовинизма, и антисемитизм становился одним из механизмов этого процесса, только в Германии он был провозглашен во всеуслышание, а в СССР носил скрытый характер. В результате, даже тогда, когда всему миру уже стало ясно, какая судьба уготована евреям нацистами, руководство в СССР своей политики не изменило.

Насколько известно, как со стороны советского правительства, так и со стороны коммунистической партии – а фактически это были одни и те же люди – не было ни одного обращения к подпольным организациям или местному населению оккупированных территорий, призывавшего оказывать помощь евреям – жертвам политики геноцида. Подобный призыв не прозвучал по радио, ни разу не был напечатан в листовках, миллионами сбрасываемых на оккупированные территории с самолетов. Нет ни одного факта, что Сталин и его окружение хотя бы один раз за всю войну обсудили трагическую судьбу евреев. Поэтому нет ничего странного, что большинство местного населения на оккупированной территории в лучшем случае занимало позицию стороннего наблюдения. В худшем – евреи становились жертвами доносов и предательства.

Даже во время войны, не смотря на чрезвычайный характер развивающихся событий, руководство СССР продолжало разрабатывать свои принципы национальной политики, по которой еврейский народ не является нацией, а потому подлежит полной ассимиляции. В условиях оккупации это выражалось в требовании организовать партизанское движение в республиканских рамках, а результате существование еврейских национальных партизанских отрядов не допускалось, а уже созданные расформировывались, а партизан распределяли по нееврейским отрядам.

На фоне бытового (незатухающего, подкармливаемого умелой гитлеровской пропагандой) антисемитизма, все это приводило к трагическим последствиям. Евреи становились жертвами насилия. У них отбирали оружие, теплую одежду, запасы пищи и в лучшем случае выдворяли из зоны действия отрядов, оставляя на произвол судьбы. В худшем случае их могли расстрелять, и такие случаи известны. В результате гибли хорошо вооруженные и экипированные группы, которые с невероятным риском выходили из гетто. Хотя, несомненно, известны случаи, когда партизаны выводили сотни людей из гетто в леса, переправляли их через линию фронта (например, в районе Суража) и т.д.

Таким образом, можно утверждать, что геноцид евреев в годы Второй мировой войны стал возможным единственно потому, что в Европе развелись и окрепли радикальные идеологические движения, которые добились политической власти и утвердились только благодаря насилию. Возникли диктаторские режимы, существование которых было возможно лишь за счет огромного числа человеческих жертв. И, как всегда в истории, в числе первых жертв оказались евреи. Ни фашистский, ни коммунистический режимы не смогли отказаться от соблазна построить свои здания на фундаменте из миллионов еврейских жизней.

В справедливости данного утверждения нас убеждает судьба советских евреев в послевоенные годы. Вместо того чтобы принять чрезвычайные меры к сохранению народа, столь пострадавшего от гитлеровского геноцида, сталинское руководство сделало все, чтобы этот геноцид был доведен до своего логического завершения. Под знаменем борьбы с космополитизмом был фактически завершен разгром еврейской культуры: была окончательно ликвидирована издательская деятельность на еврейском языке, из библиотек были изъяты книги и газеты на идиш, закрыты еврейские театры, распущены эстрадные коллективы. Было продолжено начатое до войны физическое уничтожение деятелей еврейской культуры – интеллектуальной элиты нации.

Расстрел лидеров Еврейского антифашистского комитета 12 августа 1952 г. и «Дело врачей» укоренили в массовом сознании населения СССР мнение о евреях как о «пятой колонне», некоем инородном теле в едином советском организме. Судьбу депортированных народов евреи не разделили лишь по причине смерти Сталина.

Кажется, прошло шесть с половиной десятилетий, у историков, демографов, социологов было время определить и четко сформулировать, как могло случиться, что нацистам удалось организовать тотальное уничтожение еврейского населения оккупированных ими стран, что такое Холокост и чем он отличается от уничтожения всего остального мирного населения. Однако этого не произошло, и даже в энциклопедической, справочной и учебной литературе заметна огромная метологическая путаница. Отсутствие четко сформулированной методики подхода к описанию событий Холокоста и даже к формулированию основных его дефиниций приводит к тому, что создается впечатление, будто ученый мир умышленно не желает замечать уникальный характер Холокоста и выделять его из общей трагедии населения оккупированных стран.

Путаница происходит, главным образом, оттого, что в литературе постоянно путаются две основные дефиниции, касающиеся гибели миллионов мирного населения в годы войны. Вот эти дефиниции: ТЕРРОР и ГЕНОЦИД.

Главный вопрос, который возникает обычно и не который пока официальная историография не дает ответа: почему нужно выделять трагедию евреев из общей трагедии народов? Морально ли делить жертвы по национальности? Напомним: всего в Беларуси в годы оккупации погибло более двух с половиной миллионов мирных граждан, из них около 800 тысяч евреев, то есть треть. Но даже сравнение относительных цифр уже убеждает: белорусского населения погибло около 20%, еврейского – более 80%. Дать ответ, почему это произошло, задача ученых.

Дело в том, что многомиллионное население оккупированных стран нацисты превратили в заложников, проводя массовые казни с целью устрашения и подавления антигитлеровского сопротивления. Это была политика спланированного государственного ТЕРРОРА. Что же касается евреев, то их уничтожали просто за то, что они были евреями, и это уже была политика ГЕНОЦИДА – первый в истории случай тотального истребления людей по национальному и религиозному признаку, проводимому в порядке государственной программы.

К сожалению, в современной Беларуси возобладала тенденция замалчивания истинного характера Холокоста, а это значит, население республики в массе своей так и не осознало, что же такое геноцид и чем он страшен. На наш взгляд, эта тенденция находится в одном ряду с замалчиванием геноцида отдельных слоев населения послереволюционной России большевиками по политическому и классовому признаку: офицеров царской армии, священнослужителей, зажиточного крестьянства. В отличие от Германии, которая перенесла шок ДЕНАЦИФИКАЦИИ, Россия и страны СНГ не провели в достаточной мере ДЕКОММУНИЗАЦИЮ. Болезнь, подлежащая радикальному лечению, перешла в хроническую стадию, и теперь симптомы ее нет-нет, да и дают себя почувствовать.

Официальная белорусская историография чаще всего просто обходит Холокост молчанием и идет в этом отношении по пути, характерном для большинства пропагандистов стран Восточной Европы во главе с бывшим Советским Союзом. Советская пропаганда в силу царившего в течение нескольких десятилетий государственного антисемитизма замалчивала особый антиеврейский характер нацистской политики геноцида. Жертвы Холокоста повсеместно назывались «советскими гражданами» или просто «мирным населением». Сегодня такая политика наиболее отчетливо прослеживается при анализе учебной, справочной и энциклопедической литературы.

В энциклопедической, справочной и учебной литературе практически не используется слово Холокост, не дается даже общего представления о геноциде евреев как о целенаправленном уничтожении нацистами одного отдельно взятого народа, почти нигде не приводятся даже приблизительного количества уничтоженных евреев, данные о числе жертв и даже количестве гетто часто кардинально разнятся.

К сожалению, даже в научных кругах понятие «Холокост» трактуется неоднозначно. Нередки случаи, когда под Холокостом понимают вообще геноцид мирного населения в годы оккупации. Иногда это делается умышленно. Огромные потери среди мирного населения в годы Второй мировой войны позволяют современным ревизионистам, искажая историческую правду и манипулируя абсолютными цифрами, выдвигать на первый план относительность потерь еврейского населения, сводя все к простому арифметическому сопоставлению цифр.

В ведущих белорусских энциклопедиях теме Холокоста не уделено внимания даже в тех статьях, которые специально отражают судьбу еврейского народа. Так, в статье «Яўрэi» в Беларускай энцыклапедыi ему посвящена лишь одна фраза: «У Вялiкую айчынную вайну яўрэйскае насельнiцтва панесла вялiкiя страты з боку намецка-фашысцкiх захопнiкаў» [5]. Не раскрывает темы и не называет цифр и аналогичная статья в «Энцыклапедыi гiсторыi Беларусi», где по поводу уничтожения евреев в годы оккупации также помещена одна, ничего не говорящая фраза: « У час Вялiкай Айчыннай вайны на акупiраваннай тэрыторыi Беларусi яўрэi падверглiся генацыду з боку нямецка-фашысцкiх захопнiкаў» [6].

Что касается дефиниции Холокоста, то, по мнению авторов и редакторов Белорусской энциклопедии, это не сам факт уничтожения миллионов людей, а лишь «термин научной литературы, который применяется как синоним геноцида» [7], а также «термин историографии 20 века, в особенности еврейской» [8]. Точно такая же статья «Холокост» была пости одновременно размещена и в «энцыклапедыi гiсторыi Беларусi» [9]. Думается, такое положение не может быть признано нормальным.

Сегодня проблема изучения Холокоста это, в первую очередь, проблема признания человечеством его уникальности как исторического явления вселенского масштаба. Американский историк Майкл Беренбаум в своем эссе «Уникальность и всеобщность Холокоста» отмечает, что «все предыдущие вспышки юдофобии были эпизодическими, кратковременными и носили, скорее, религиозный, чем биологический характер; евреев убивали за их убеждения или деятельность, и всегда оставалась возможность ради спасения изменить вероисповедание или эмигрировать, тогда как нацизм никакого выхода им не оставлял» [10]. .

По мнению М.Беренбаума, есть, как минимум, четыре причины, по которым Холокост нельзя сводить к очередному проявлению антисемитизма:

1. Уничтожение евреев производилось в рамках закона, причем орудием давления выступала правовая система.

2. Преследование и уничтожение евреев мыслились как политическая задача страны, и для этого были пущены все рычаги власти.

3. Евреев убивали не за их культурную непохожесть, не за дела или веру, а за самый факт существования -- уничтожению подлежали все евреи, а не только "еврейский дух".

4. Вопреки христианскому богословию, евреи перестали считаться символом зла -- теперь они стали его воплощением, и потому им надлежало исчезнуть [11].

Холокост стал одним из наиболее значимых исторических и социальных феноменов ХХ века. До Второй мировой войны в основе всех известных истории актов геноцида лежали религиозные конфликты – массовое уничтожение людей происходило по религиозному признаку. В ХХ веке религиозные мотивы перестали играть решающую роль при определении групповой принадлежности людей. Все возрастающую роль играют ныне национальные и этнические моменты, приведшие к актам геноцида сотен тысяч жителей Юго-Восточной Азии и Африки. Холокост и явился одним из актов массового уничтожения людей по национальному признаку. Однако для того, чтобы совершить это преступление, следовало подготовить к нему огромные массы людей – соучастников и свидетелей геноцида.

Тоталитарное государство, отмечал болгарский историк Желю Желев, в силу самой логики своего развития «не только подавляет, терроризирует, но и перетягивает на свою сторону большую часть народных масс, точнее, – вовлекает народ в свои преступления... Оно не только действует от имени народа... но и посредством народа» [12]. . Создание идеологии, которая смогла бы убедительно доказать необходимость многомиллионных убийств ни в чем не повинных людей и обеспечить многотысячной армии убийц и свидетелей психологическое оправдание своего поведения, носило характер поистине революционного переворота, и переворот этот в сознании людей был нацистами совершен.

«Убийство не новое явление на земле, и каинов грех сопровождает род человеческий испокон веков, – говорил в Генеральный прокурор Израиля в своей речи на процессе Эйхманна. – Но только в ХХ веке мы стали свидетелями убийства особого рода: не в результате преходящей вспышки страсти или душевного помрачения, а как следствие обдуманного решения и тщательного планирования; не по злостному умыслу отдельной личности, а как порождение величайшего преступного заговора, в котором приняли участие десятки тысяч [людей]; не против единственной жертвы, а против целого народа... Сообщниками преступлений были вожди нации, и среди них профессора и ученые с академическими званиями, со знанием языков, просвещенные люди, именуемые «интеллигенцией» [13].

Массовая гибель мирного еврейского населения на оккупированной нацистами территории в годы Второй мировой войны не имееет аналогов в истории войн. Она не зависела от военных действий, не была связана с депортациями из прифронтовой зоны или с массированными бомбардировками мирных городов. «Это была отдельная и самостоятельная операция, которую оказалось легче и удобнее провести в условиях войны, при минимальном вмешательстве сил изнутри и извне, и которую можно было замаскировать и прикрыть завесой военной необходимости». Однако одновременно следует отметить и другое: «в гитлеровских документах, связанных с истреблением евреев, и в обосновании решения о нем нет и следа аргументации, что это истребление необходимо якобы для успешного ведения войны» [14].

В основе мировоззрения, сташего идеологической платформой для национал-социалистического движения и всей внутренней и внешней политики Германии в 1933-1945 гг., фундаментом исторической концепции Гитлера, были три идеологемы: расизм, антикоммунизм и жизненное пространство [15]. Сочетание расизма и антисемитизма (если точнее, шовинизма) привело к возникновению нового исторического феномена – расистского антисемитизма, отличающегося особой непримиримостью и бескомпромиссностью по отношению к евреям. С точки зрения нацизма, еврей был одновременно олицетворением и коммунизма (как основоположник и носитель коммунистической идеологии), и капитализма (как основной носитель «буржуазного торгашества»). Таким образом «национал-социализм нашел объект ненависти в соответствии со своим двойным названием, выставив еврея в качестве мишени для национальной и классовой ненависти» [16].

Нацисты превратили антисемитизм в предмет экспорта, которым занимались дипломаты и прочие представители Германии за границей – он способствовал сплочению фашистских партий в других странах. Даже в апреле 1944 г., когда исход войны уже не вызывал сомнения, на совещании в министерстве иностранных дел Германии стоял вопрос об усилении антисемитизма во всем мире, причем было отмечено, что «распространение антисемитизма является одной из целей войны, которую ведет Германия». И именно об этом в своем завещании писал в свои последние минуты Адольф Гитлер: «И прежде всего я вменяю в обязанность всем руководителям нации и их подчиненным соблюдать расовые законы и беспощадно бороться с международным еврейством» [17].

Наиболее полное обоснование уникальности Холокоста как исторического события мирового масштаба дал израильский историк Иегуда Бауэр в своем труде «Место Холокоста в современной истории»:

«Исключительность Холокоста состоит в тотальном характере его идеологии и в воплощении абстрактной идеи в спланированное, методично осуществляемое массовое убийство. Кроме того, Холокост был основным мотивом для развязывания полномасштабной войны, отнявшей за долгие шесть лет около 35 миллионов человеческих жизней... Антиеврейский поход был решающей составляющей нацистской эсхатологии, краеугольным камнем их мироустроения, а не просто одной из частей их программы. будущее человечества зависело от их победы над еврейством...

У современного геноцида есть две характерные черты: он идеологически окрашен и по своей природе безжалостен, поскольку добивается исчезновения расовой, национальной или этнической группы как таковой... Никогда не бывало, чтобы гонители видели панацею от всех человеческих бед в полном уничтожении еврейского народа. В этом смысле нацистский антисемитизм был новым этапом, так как, хотя его составляющие хорошо знакомы, их комбинация была качественно беспрецедентной, тотальной и смертельной. Следовательно, с точки зрения еврейской истории, Холокост, хотя и имеет много элементов, известных из продолжительной истории еврейского мученичества, все-таки – явление уникальное» [18].

Уникальность Холокоста, его феноменальность как исторического и социального явления, характерного только для определенного периода ХХ века, может быть определена несколькими признаками.

1. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ геноцид отдельно взятого народа стал одной из трех главных целей внешней и внутренней политики целого государства (с точки зрения Германии – государства агрессора – это уничтожение коммунистов, евреев и расширение жизненного пространства).

2. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ уничтожение мирного населения носило такой глобальный характер. Это произошло благодаря сочетанию нацистской идеологии с немецким педантизмом и современными достижениями техники, позволившими создать особые технические приспособления (машины–«душегубки», газовые камеры, крематории и т.д.) для ускоренного массового уничтожения людей.

3. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ на значительной территории было практически осуществлено уничтожение отдельно взятого народа. Подлежащих уничтожению определяли по национальному признаку в третьем поколении. Впервые в истории появилось уголовное понятие – «народоубийство». В литературе термин получил распространение после опубликования И.Эренбургом в 1944 г. в журнале «Знамя» (N1-2) очерка «Народоубийцы» – первых материалов о геноциде евреев на оккупированных территориях [19].

4. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ решение о геноциде отдельно взятого народа принималось на высшем уровне государственной власти и стало официальным элементом государственной политики.

5. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ уничтожение мирных граждан, не имеющих отношение к военным действиям, носило плановый характер.

6. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ идеология, в основе которой лежала расовая теория, стала политической силой, способной привести в движение мощные государственные механизмы и повлиявшей на весь ход мировой истории.

7. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ на государственном уровне произошло слияние расизма и великодержавного шовинизма, что привело к возникновению нового общественного явления – расового антисемитизма (в отличие от религиозного, политического, экономического или общественного, характерного для предыдущих эпох), проповедующего тотальное уничтожение евреев во всем мире.

8. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ вся государственная пропаганда одной страны (Германии), независимо от темы того или иного выступления, включала в себя шовинистические мотивы. Пропаганда при этом была нелогична и внутренне противоречива. С одной стороны, велась ДЕГУМАНИЗАЦИЯ образа рядового еврея, который рассматривался как представитель «низшей расы», лишенный каких-либо положительных черт. С другой стороны, шла активная ДЕМОНИЗАЦИЯ еврейского народа, который, являясь «проводником воли Сатаны», способен привести целые народы к вымиранию [20].

9. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ для психологического оправдания массового уничтожения людей, то есть себе подобных, в идеологию целого государства (Германии) была введена в оборот антропологическая категория «Untermensch» – «недочеловек». Подпадаемые под подобные характеристики народы подлежали физическому уничтожению, их культура – забвению, а территории – включению в состав Третьего рейха [21]. Термин получил распространение после одной из публикаций в нацистском официозе «Volkischer Beobachter» 6 августа 1941 г. (автор – Густав Херберт) и снимал с исполнителей геноцида духовные (религиозные, нравственные и др.) ограничения. Библейская заповедь «Не убий» становилась бессмысленной, когда речь шла о жизни не человеческого существа, а некоего «недочеловека».

10. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ акции по массовому уничтожению одних гражданских лиц, в большинстве случаев, проводилось руками других гражданских лиц – жителей того же государства (коллаборантов).

11. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ решающий политический документ о судьбе отдельно взятого народа (решение Ванзееской конференции об «окончательном решении» еврейского вопроса) был принят не до начала военных действий, а в ходе их, тогда, когда «блицкриг» провалился, а война приняла мировой характер. Гитлеровское руководство сполна успело оценить необратимость событий, которые происходят в мире, и впервые осознало тот факт, что Германия может потерпеть поражение. Нацисты спешили решить поставленную перед собой задачу уничтожения еврейства, что говорит о глобальности этой задачи, когда политические цели начинают конкурировать с военными.

12. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ в истории были созданы предпосылки к тому, чтобы произошёл геноцид. Вторая мировая война стала возможной в результате возникновения на карте Европы двух имперских тоталитарных структур – большевистской и нацистской, и в обоих из них антисемитизм был элементом государственной политики.

13. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ в истории антисемитизм стал негласной политикой правительств стран, играющих главную роль в ходе войны. Великобритания и США, в отличие от некоторых союзников Гитлера (Италия, Испания, Португалия, Финляндия), не только отказались принимать у себя еврейских беженцев из европейских стран, но и создавали препятствия к их эмиграции в третьи страны (например, в Палестину). Сталинское руководство за весь период войны ни разу даже не обсудило факты уничтожения евреев на оккупированной территории. В миллионах разбрасываемых над оккупированной территорией листовках не было ни одного призыва к оказанию помощи еврейскому населению. Напротив, создавались серьезные препятствия к приему евреев в партизанские отряды. Союзники так и не удовлетворили просьбу лидеров еврейских общественных организаций разбомбить крематории Освенцима и подъездные пути к ним. По сути дела, страны антигитлеровской коалиции стали соучастниками Холокоста, а сам Холокост можно охарактеризовать как всемирный антиеврейский заговор.

14. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ в истории в разработке теории и практики геноцида принимали участие люди, представляющие элиту государства. В Германии это были крупнейшие немецкие учёные: политологи, историки, антропологи, психологи, медики, педагоги, технари, юристы.

15. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ в ХХ веке возникли мировые войны, в которых использовались (или могли быть использованы) современные средства массового поражения. Уже на второй из них на плаху политических и имперских амбиций лидеров воюющих государств была положена не только судьба представителей отдельных народов, а всего населения этих государств, что в значительной степени обесценивало в массовом сознании гибель отдельных малых народов. .

16. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ со стороны воюющих государств, конечно, в разной степени, были отброшены нравственные категории. Гуманитарные ограничения для тех, кто идет «ва-банк», не существуют. Со стороны Германии это были лагеря уничтожения, неконвенциональная техника массовых уничтожений, война с мирным населением, вывоз гражданского населения в другую страну для использования в качестве рабской силы. Со стороны СССР это была депортация семи народов, обвиненных в сотрудничестве с оккупантами, и принятие в качестве государственной политики постулата о «коллективной вине» народа.

17. ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ были созданы особые организационные формы массового уничтожения мирного населения, которое происходило, в основном, не в местах его коренного проживания, а в специально оборудованных лагерях смерти и нередко (а для евреев Германии, в абсолютном числе случаев) на территории иных государств.

Катастрофа изменила лицо мирового еврейства. И по сей день, дав жизнь трем поколениям, евреи не достигли довоенного уровня населения.

Веками еврейский народ хранил память о своих мучениках. Многие кладбища и надгробия, сохранившиеся на древних еврейских кладбищах, и спустя века бросают вызов времени. Но от миллионов евреев, которые погибли во годы Второй мировой войны, от тех, чьи тела были сожжены в пламени крематориев, не осталось ни могилы, ни надгробия. И только сердца наши несут в себе тяжкий груз народной печали, которая никогда уже не исчезнет, ибо, как сказал пророк Исайя: «им дам Я в доме моем и в стенах моих память и имя…. которые не изгладятся».

Литература:

1. Сб. «За гранью понимания». Богословы и философы о Холокосте. К.: 2003. – С.36.
2. Трагедия евреев Белоруссии (1941 – 1944 гг.). Сборник материалов и документов. Мн., 1997. – С. 99.
3. Смоляр Г. Мстители гетто (пер. с идиша). ОГИЗ, М., 1947. – С.128.
4. Трагедия евреев Белоруссии… С. 99.
5. Беларуская энцыклапедыя. Т. 18, кн. I, Мн., 2004. – С. 316.
6. Энцыклапедыя гiсторыi Беларусi. Т. 6, кн. II, Мн., 2003. – С. 310.
7. Беларуская энцыклапедыя. Т.16, Мн., 2003. – С. 527-528.
8. Там же.
9. Энцыклапедыя гiсторыi Беларусi. Т. 6, кн. II, Мн., 2003. – С. 57.
10. Беренбаум М. Уникальность и всеобщность Холокоста. // Сб. «Зам гранью понимания». – С. 184.
11. Там же.
12. Желев Желю. Фашизм. Тоталитарное государство. (Пер. с болг.) М.: «Новости», 1991. – С.272.
13. «6 000 000 обвиняют». Речь израильского генерального прокурора на процессе Эйхмана. Иерусалим.: БИБЛИОТЕКА-АЛИЯ, вып.8, 1961. – С. 6-7.
14. Там же. С.71-72.
15. Сб. «От антисемитизма к катастрофе». Изд-во «МАССУА» (Израиль). 1995. –С. 18.
16. «6 000 000 обвиняют». – С.14.
17. Там же. С.18-20.
18. Бауэр И. Место Холокоста в современной истории. Сб. «За гранью понимания». – С. 55, 71, 78.
19. И.Эренбург Народоубийцы. «Знамя», 1944, N1-2. – С.183-196; И.Эренбург «Народоубийцы». Сборники на идише: «Мердер фун фелкер», М.: Госиздательство «ДерЭмес», 1944. – 63 с., тираж 7000 экз.; 1945. – 144 с., тираж 10000 экз.
20. От антисемитизма к Катастрофе. Израиль. – С.10.
21. Энциклопедия Третьего рейха. М., 2003. – С. 393.