Политические репрессии в ХХ веке: уроки истории

 

          Игорь КУЗНЕЦОВ (Минск)

 

Среди трагедий, потрясавших мир в XX веке, коммунизм - этот грандиозный феномен эпохи, начавшейся в 1917 г. и окончившейся в Москве в 1991, - занимает одно из самых значительных мест. Коммунизм родился ранее фашизма и нацизма и пережил их на много лет, затронув четыре великих континента. От преступлений единичных, от резни ограниченной, вызываемой обстоятельствами, коммунистические режимы в целях обеспечения своей власти переходили к преступлениям массовым, к террору как средству управления. Преступления коммунизма не укладываются в рамки законности и обычая ни с точки зрения исторической, ни с точки зрения моральной.

Исторический анализ коммунистических режимов и коммунистических партий, их политики, отношений со своим обществом и со всем остальным миром не сводится к измерению размаха этих преступлений, размаха террора и репрессий. Преступления коммунизма неисчислимы: назовем прежде всего преступления против духа, а также против культуры вообще и национальных культур в частности. Но как бы ни были тяжелы эти варварские акции для отдельных народов и для всего человечества, еще более тяжким грузом ложатся на их плечи массовые убийства людей - мужчин, женщин, детей. Остановимся только на преступлениях против личности, что составляет суть такого явления, как террор. Мы включаем их в общий перечень, не уточняя, какая практика характеризует тот или иной режим.


1.

Расправа осуществлялась самыми различными способами: расстрел, повешение, утопление, забивание до смерти; смерть в результате искусственно вызванного голода, оставление на произвол судьбы жертвы с запретом оказывать ей помощь; депортация – смерть  во время транспортировки (передвижение пешим порядком или в неприспособленных вагонах), в местах высылки и принудительных работ (изнурительный труд, болезни, недоедание, холод). Использовались также боевые отравляющие вещества, организовывались автомобильные катастрофы.

Что касается периодов, именуемых гражданской войной, то в этом случае провести различие между теми, кто погиб в вооруженных столкновениях с властью, и жертвами массовой резни среди гражданского населения достаточно сложно. Общее число убитых приближается к отметке в сто миллионов. Эти данные обнаруживают большую диспропорцию.

На первоначальной стадии изучения темы нельзя исчерпать вопрос, требующий дальнейшего углубления и прежде всего определения самого понятия "преступление". Оно должно отвечать "объективным" и юридическим критериям.

С понятием "преступления, совершенные государством" юристы впервые столкнулись в 1945 г. при учреждении союзниками Международного военного трибунала для суда над нацистскими преступниками. Природу этих преступлений определяет статья 6 Устава Нюрнбергского трибунала, в которой упоминаются три основных вида преступлений: преступления против мира, военные преступления, преступления против человечности. Исследуя в совокупности преступления, совершенные ленинско-сталинским, а затем и другими коммунистическими режимами, мы встречаемся со всеми этими тремя категориями.

Преступлениями против мира согласно статье 6а Устава являются: "Планирование, подготовка, развязывание и ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений и заверений либо участие в общем плане или заговоре, направленном на осуществление любого из указанных действий" [1].

Сталин, бесспорно, совершил эти преступления. Примеры тому: тайное сотрудничество с Гитлером, вылившееся в заключение соглашений от 23 августа и 28 сентября 1939 г., раздел Польши и аннексия Советским Союзом государств Балтии, Северной Буковины и Бессарабии. Советско-германский договор от 23 августа, обезопасив Германию от угрозы войны на два фронта, напрямую способствовал развязыванию Второй мировой войны. Новое преступление против мира Сталин совершил, предприняв 30 ноября 1939 г. агрессию против Финляндии. Внезапное нападение Северной Кореи на Южную Корею 25 июня 1950 г. и последующая интервенция вооруженных сил коммунистического Китая -- явления того же порядка.

Подрывная деятельность, проводившаяся одно время при поддержке коммунистических партий, финансируемых Москвой, также может считаться преступлением против мира, ибо зачастую имеет следствием развязывание войн. Так, коммунистический переворот в Афганистане привел 27 декабря 1979 г. к крупномасштабному вторжению советских войск в эту страну и началу войны, которая до сих пор не закончилась.


2.

Военные преступления определены в статье 6 как "исключительные нарушения законов и обычаев войны: убийства, истязания и увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; грабеж общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение населенных пунктов; разорение, не оправданное военной необходимостью".

Эти законы и обычаи были записаны в различных конвенциях, из которых наиболее известна Гаагская конвенция 1907 г., гласящая: "Во время войны гражданское население и участники боевых действий остаются под защитой принципов права, установленного цивилизованными народами, законов гуманности и требований совести" [2]. А ведь множество военных преступлений были совершены по распоряжению Сталина или с его одобрения. Ликвидация почти всех польских офицеров, сдавшихся в плен в 1939 г. (4,5 тысячи расстрелянных в Катыни – всего  лишь один эпизод этой акции), - самый наглядный тому пример, получивший широкую огласку.

Но преступления несравненно большего размаха остались по существу незамеченными. В их числе: убийства или смерть в лагерях ГУЛАГа тысяч немецких солдат и офицеров, попавших в плен в 1943-1945 гг. Прибавим к этому массовые изнасилования солдатами Красной Армии женщин в оккупированной Германии, не говоря уже о систематическом разграблении промышленных предприятий в странах, занятых Красной Армией.

К той же 6-ой статье надо отнести и судьбы организованных участников сопротивления, боровшихся с коммунистической властью с оружием в руках, когда они попадали в плен и отправлялись на расстрел или в ссылку: участь бойцов польского антинацистского сопротивления (ПОВ и АК), "лесных братьев" в Литве и украинских партизан, афганских моджахедов и т.д.

Понятие "преступление против человечности" впервые появилось в совместной декларации правительств Великобритании, Франции и России от 18 мая 1915 г. по поводу массовых убийств армян, совершаемых в Турции. Эти убийства были квалифицированы как "новое преступление Турции против человечности и цивилизации". Зверства нацистов побудили Нюрнбергский трибунал заново определить это понятие в своем Уставе (раздел 6с): "... убийства, истребление, обращение в рабство, ссылка и другие жестокие меры, направленные против гражданского населения до или во время войны, или преследование по политическим, расовым либо религиозным мотивам с целью осуществления или в связи с любым преступлением, подлежат юрисдикции трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет" [3].

Во всех заявлениях Нюрнбергского трибунала выделяется одна важнейшая черта преступлений против человечности: вся мощь государства была поставлена на службу преступной политике. Однако юрисдикция трибунала распространялась лишь на преступления, совершенные во время Второй мировой войны.


3.

Понятие преступления против человечности включает в себя ряд точно обозначенных преступлений. Самым характерным из них является геноцид. В связи с геноцидом, осуществленным нацистами в отношении евреев, и с целью уточнения статьи 6с Нюрнбергского трибунала в Конвенции ООН от 9 декабря 1948 г. понятию "геноцид" было дано следующее определение: "Под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую: а) убийство членов такой группы; Ь) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения среди членов такой группы; е) насильственная передача детей, принадлежащих одной группе людей, в другую" [4].

Геноцид не всегда бывает того типа, какой обрушили нацисты на евреев и цыган, - его жертвами могут стать и социальные группы. В книге русского историка-социалиста Сергея Мельгунова "Красный террор в России", изданной в Берлине в 1924 г., приводится инструкция, данная одним из первых шефов ЧК Лацисом своим подручным: "Мы не ведем войны против отдельных лиц,- пишет Лацис 1 ноября 1918 г.,- Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал словом или делом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого" [5].

С самого начала Ленин и его сподвижники определили для себя рамки беспощадной "классовой войны", когда политические и идеологические оппоненты, а также упрямо неподдающееся население рассматриваются как злейшие враги, подлежащие уничтожению. Большевики решили устранить физически, придав этому законную форму, любую оппозицию, любое сопротивление, пусть даже и пассивное, их власти. Устранению подлежали не только политические, но и социальные группы, такие как дворянство, буржуазия, интеллигенция, духовенство, а также группы профессиональные - армейские и флотские офицеры, чины жандармерии и т.д.

Эти действия зачастую принимали характер геноцида. Проводимое с 1920 г. расказачивание, несомненно, подходило под определение "геноцид": группа населения, расположенная в пределах строго очерченной территории (казаки) уничтожалась как таковая: мужчин расстреливали, детей, женщин и стариков депортировали, поселения стирались с лица земли или передавались новым поселенцам, не принадлежащим к казачьему сословию. Раскулачивание 1930-1932 гг. было всего лишь повторением расказачивания в гораздо больших масштабах. Предпринятое по требованию Сталина, оно проводилось под официальным лозунгом, усердно повторяемым пропагандой: "Ликвидация кулачества как класса" [6].

Кулаки, оказывающие сопротивление коллективизации, были расстреляны, другие (вместе с женщинами, стариками и детьми) подверглись высылке. Конечно, они не были ликвидированы поголовно, но тяжкий принудительный труд в необжитых районах Сибири и Крайнего Севера оставлял им мало надежд на выживание. Сотни тысяч людей сложили там свои головы, но точное число жертв так и осталось неизвестным. Что же касается грандиозного голода 1932-1933 гг. на Украине, вызванного упорным сопротивлением крестьян насильственной коллективизации, то он за несколько месяцев обрек на гибель 6 милл. человек.

Здесь классовый геноцид смыкается с геноцидом расовым: голодная смерть детей украинского кулака, жертв сталинского режима, "тянет на весах" столько же, сколько голодная смерть еврейского ребенка в гетто Варшавы, жертвы режима нацистского. Знак равенства между двумя этими фактами ни в коем случае не затрагивает исключительности "освенцимского феномена": мобилизации современных технических средств для налаживания самого настоящего "промышленного процесса" - строительства подлинной "фабрики уничтожения" с использованием газа и кремационных печей.

Но подчеркнем все же одну особенность многих коммунистических режимов: систематическое использование голода как оружия. Власть стремится взять под контроль все наличные запасы продовольствия и через систему рационирования, зачастую довольно сложную, перераспределять их по своему усмотрению в зависимости от "заслуг" тех или иных субъектов. Такой прием может дойти до провоцирования голода, охватывающего гигантские пространства. Вспомним, что, начиная с 1918 г., странам, находившимся под властью коммунистов, пришлось испытать ужасы голода, уносившего сотни тысяч, если не миллионы жертв. В последние десятилетия подобным способом были опустошены два государства Африки, провозгласившие "марксистский путь развития",- Эфиопия и Мозамбик.


4.

Можно подвести первый общий итог этим преступлениям:

- расстрелы без суда и следствия десятков тысяч заложников и находящихся в местах заключения лиц и убийства сотен тысяч взбунтовавшихся рабочих и крестьян в период 1918-1922 гг.;

- голод 1921-1922 г., послуживший причиной смерти 5 млн. человек;

- уничтожение и депортация донских казаков в 1920 г.;

- гибель десятков тысяч заключенных концентрационных лагерей в 1918-1930 гг.;

- БОЛЬШОЙ террор 1937-1938 гг., в ходе которого было уничтожено около 690 тысяч человек;

- депортация двух миллионов кулаков (и причисленных к ним) в 1930- 1932 гг.;

- уничтожение посредством неоказания помощи во время организованного властями голода шести миллионов украинцев в 1932-1933 гг.;

- депортация сотен тысяч поляков, украинцев, жителей государств Прибалтики, Молдавии и Бессарабии в 1939-1941 гг., а затем в 1944-1946 гг.;

- депортация жителей Республики немцев Поволжья в 1941 г.;

- депортация крымских татар в 1944 г.;

- депортация чеченцев, ингушей и ряда других кавказских народностей в 1944 г.;

- депортация и ликвидация городского населения Камбоджи в 1975-1978 г.;

- постепенное уничтожение тибетцев Китаем, начиная с 1950 г.

и т.д. [7].

Это далеко не полный перечень преступлений ленинизма и сталинизма и их почти точных копий, совершенных режимами Мао Цзэдуна, Ким Ир Сена, Пол Пота.


5.

Здесь, однако, возникает одна, чисто гносеологическая проблема: имеет ли право историк пользоваться при характеристике и толковании фактов понятиями "преступление против человечности", "геноцид", относящимися к области юридической? Не слишком ли эти понятия зависят от конкретного события - осуждения нацизма в Нюрнберге, чтобы стать частью исторического исследования, целью которого является анализ основных сторон явления, актуальных не только на данный момент, но и в дальнейшей перспективе? И не слишком ли обременены эти понятия весьма эмоциональными "оценками", способными исказить объективность исторического анализа?

На первый вопрос отвечает современная история, показывающая, что практика массовых убийств, совершаемых государством или партией, отождествленной с государством, не относится лишь к нацистскому государству или к нацистской партии. Босния, Руанда дали доказательства того, что эта практика по-прежнему существует, к тому же она является одной из основных черт XX столетия.

Что касается второго вопроса, то речь не идет о возвращении к концепциям прошлого века, когда историк часто слову "понять" предпочитал слово "осудить". Однако, может ли историк, оказавшись лицом к лицу с неисчислимыми человеческими трагедиями, причиной которых были определенная идеология и политика, полностью пренебречь принципами, с которыми связана наша цивилизация и наша демократическая культура, - таким, например, как уважение к человеческой личности?

Многие известные историки без всяких колебаний применяют термин "преступления против человечности", как, например, Жан-Пьер Азема в статье "Аушвиц" ("Освенцим") или Пьер Видаль-Наке, который в связи с процессом Тувье в своих "Размышлениях о геноциде" пишет: "Говорят о Катыни, об убийствах Советами пленных польских офицеров. Катынь полностью подпадает под определения Нюрнберга" [8].  Таким образом, нам представляется, что мы вполне законно можем употреблять эти определения применительно к преступлениям, совершенным коммунистическими режимами. Помимо вопроса о прямой ответственности коммунистов, стоявших у власти, возникает вопрос и о пособничестве.

Мы видим, что на протяжении 1920-1950-х гг. коммунисты всего мира и многие другие люди вовсю аплодировали сначала политике Ленина, а затем политике Сталина. Сотни тысяч людей состояли в рядах Коммунистического Интернационала в национальных секциях "всемирной революционной партии". В 1950-1970-е гг. другие сотни тысяч пели хвалу "Великому Кормчему", "большому скачку" и "культурной революции" в Китае. Да и совсем недавно немало было тех, кто радовался захвату власти Пол Потом. Многие из них ответят нам: "Мы ничего не знали". Это правда: утаивание, засекречивание всегда было одним из излюбленных защитных средств коммунистической власти.

Но достаточно часто неведение было результатом слепой и воинствующей веры. Ведь уже с 1940-50-х гг. стали известны многие факты, и оспаривать их было трудно. Многие из этих громогласных подпевал разочаровались в своих вчерашних идолах, но, к сожалению, они сделали это тихо и незаметно. Но как же мы должны оценивать подобную аморальность: молча отказаться от своих взглядов, о которых когда-то заявлялось во всеуслышание, и не извлечь из прошлого никаких уроков?!


6.

В 1969 г. один из первых исследователей коммунистического террора Роберт Конквест писал: "...трудно устоять перед искушением составить полный перечень неверных толкований и ошибок, допущенных на Западе [в оценке сталинского государства] <...> [9].  Мы решили остановиться лишь на нескольких наиболее типичных ошибках, допущенных теми, кто претендует на ясность выводов, моральную зрелость, неподкупность и политическую эрудицию. Один из важных аспектов сталинских репрессий - их воздействие на мировое общественное мнение. Сталин сам учитывал этот аспект, давая распоряжение о проведении процесса Зиновьева".

Далее Конквест цитирует слова известного историка-эмигранта Б. Николаевского: "...на все такие доводы он презрительно отвечает: "Ничего, проглотят!". "Многие действительно "проглотили", - пишет Конквест, - и это один из факторов, сделавших возможным проведение массовых репрессий в СССР [10]. Суды в особенности были бы малоубедительны, если бы какие-нибудь иностранные (и посему "независимые") комментаторы не придавали им юридического значения...".

И Конквест делает суровый вывод о том, что есть полное основание "предположить, что если бы процесс Зиновьева [в 1936 г.] был во всеуслышание и более или менее единодушно осужден на Западе, то Сталин, возможно, не действовал так беспощадно... Те, кто "проглотили" тогда советские процессы, стали до некоторой степени соучастниками дальнейших репрессий, пыток и смерти ни в чем не повинных людей" [11].

Анализ сути феномена коммунистической власти (диктатуры и террора) не слишком легкая задача. Жан Элленштейн определил сталинизм как гибрид методов греческих тиранов и восточных деспотов. Формула соблазнительная, однако она не объясняет своеобразия этого опыта новейшей истории, его всеохватности, весьма отличной от диктатур, знакомых нам по прошлым периодам. Посмотрим же, каково оказалось в реальности коммунистическое правление в разных странах.

Прежде всего стоит напомнить о русской традиции подавления инакомыслия. Большевики боролись с самодержавным режимом царской России, но жестокости этого режима бледнеют в сравнении с ужасами большевистского господства. Российский император предавал своих политических противников суду, где защита могла излагать свои аргументы наравне с обвинением (если не в большем объеме) и призывать в свидетели общественное мнение страны (которого при большевиках вообще не существовало), а также общественное мнение всего мира.

Как на предварительном следствии, так и после осуждения с арестантами обходились в соответствии с установленным регламентом, а режим ссылки был сравнительно легким. Ссыльные имели право взять с собой семьи, им было позволено читать и писать что угодно, государство определяло на их содержание известную сумму денег, они могли заниматься охотой и рыбной ловлей, свободно встречаться с товарищами "по несчастью". И Ленин, и Сталин могли убедиться в этом на собственном опыте. Даже "Записки из мертвого дома" Достоевского, так поразившие в свое время многие умы, представляются довольно безобидными на фоне коммунистических злодеяний.


7.

Разумеется, в царской России жестоко подавлялись бунты и восстания. За период 1825-1917 гг. в России было приговорено к смертной казни за политические преступления 6360 человек, в 3932 случаях приговоры были приведены в

исполнение: 191 – c  1825 по 1905 г. и 3741 – c  1906 по 1910 г. Но большевики превысили эти цифры уже к марту 1918 г., всего за четыре месяца пребывания у власти [12].  Число жертв царских репрессий не идет ни в какое сравнение с жертвами коммунистического террора.

В 1920-1940-е г. коммунисты яростно клеймили террор фашистских режимов. Но даже при беглом рассмотрении выясняется, что и здесь сравнение не в пользу обличителей. Итальянский фашизм, первым появившийся на исторической сцене и открыто называвший себя "тоталитарным", сажал в тюрьмы и подвергал жестокому обращению своих политических оппонентов. Тем не менее, крайне редко дело доходило до убийств, и в середине 30-х годов в Италии насчитывалось несколько сотен политических заключенных и несколько большее число conflnati - лиц, высланных под гласный надзор полиции на острова Средиземного моря. Правда, число политических изгнанников достигало нескольких десятков тысяч.

Накануне войны нацистский террор был направлен против нескольких групп: противников режима, в первую очередь коммунистов, социал-демократов, анархистов и деятелей профсоюзов, которые  подвергались открытому преследованию: их сажали в тюрьмы, но, главным образом, помещали в концентрационные лагеря, где они подвергались весьма жестокому обращению. С 1933 по 1939 гг. в тюрьмах и концлагерях было уничтожено (по суду или без суда) 20 тысяч левых активистов. Мы не будем говорить здесь о жертвах внутренних нацистских "разборок" ("Ночь длинных ножей" в июле 1934 года) [13]. 

В другую категорию обреченных на смерть попали немцы, не отвечавшие критерию "представитель здоровой арийской расы: психически больные, беспомощные инвалиды, старики. Гитлер осуществил страшную акцию в связи с началом войны: 70 тысяч немцев стали жертвами программы эвтаназии, погибнув в газовых камерах с конца 1939 по начало 1941 г." [14].  Программа была свернута ввиду резкого протеста Церкви, но газовые камеры пригодились для ликвидации третьей группы жертв - евреев. Перед войной меры, направленные на ограничение прав евреев, были широко распространены в Германии, их апогеем стал погром, известный как "Хрустальная ночь", в результате которого несколько сот человек были убиты и 35 тысяч заключены в концлагеря [15].

Однако с началом войны и особенно после нападения на СССР нацисты развязали подлинный террор, итогом которого стали: 15 миллионов убитых среди гражданского населения оккупированных стран, 6,1 миллиона уничтоженных евреев, 3,3 миллиона советских военнопленных, 1,1 миллиона умерших в концентрационных лагерях, сотни тысяч цыган. Добавим к этим жертвам 8 миллионов человек, депортированных для принудительных работ в промышленности и сельском хозяйстве Германии, и 1,6 миллиона выживших узников концлагерей [16].


8.

Нацистский террор поражал воображение людей по трем причинам: во-первых, он непосредственно затронул европейцев; во-вторых, нацисты были побеждены, а их главари осуждены в Нюрнберге, их деяния были официально квалифицированы как преступления и заклеймены. И, наконец, разоблачение геноцида оказалось шоковым, преступления потрясали своим внешне иррациональным характером, своей масштабностью и жестокостью. Мы не ставим себе целью заниматься этой мрачной сравнительной арифметикой, двойной бухгалтерией ужаса, устанавливать иерархию жестокостей. Но факты упрямы, и они показывают, что преступления коммунистов затронули около ста миллионов человек, тогда как нацисты расправились с 25 миллионами.

Это простое сопоставление побуждает задуматься о сходстве между режимом, который начиная с 1945 г. рассматривается как самый преступный режим нашего века, и другим, который пользовался до 1991 г. международным признанием, до сих пор является правящим в некоторых странах и сохраняет своих приверженцев по всему миру. И хотя многие коммунистические партии запоздало осудили преступления сталинизма, они, по большей части, не отреклись от принципов Ленина и не задались вопросом о своей собственной причастности к феномену террора.

Методы, пущенные в ход Лениным и возведенные в систему Сталиным, не только схожи с методами нацистов, но являются их предтечей. Нацисты были во многом подражателями коммунистов. Рудольф Гесс, организатор лагеря в Освенциме, ставший затем его комендантом, оставил знаменательное свидетельство: "Руководство Имперской Безопасности распорядилось доставить комендантам лагерей достаточно подробную документацию, касающуюся русских концентрационных лагерей. Свидетельства очевидцев, беглецов из этих лагерей, дали нам ясную картину условий тамошней жизни. Следует особенно подчеркнуть, что путь, выбранный русскими для уничтожения целых популяций, заключался в использовании людей на каторжных работах" [17].

Однако тот факт, что масштабы и методы массовых насилий были впервые введены коммунистами и наци могли лишь перенять этот опыт, не означает всё же, по нашему мнению, что можно установить прямую связь между приходом большевиков к власти и появлением нацизма.

На рубеже 1920-х и 1930-х годов ГПУ положило начало методу квотирования: каждая область, каждый район должны были арестовать, выслать или расстрелять определенный процент лиц, принадлежащих к "чуждым социальным группам". Этот процент спускался сверху как партийная директива. Безумие планирования и учета, мания статистики захватили не только сферу экономики, но и определили тактику и стратегию террора.

Начиная с 1920 г., с победы Красной Армии над белыми в Крыму, стали применяться эти статистические, даже социологические методы: жертвы отбирались по строго определенным критериям, на основании анкет, заполнения которых никто не мог избежать. Тот же самый "социологический" метод применялся Советами при организации массовых высылок из Балтийских государств и оккупированной части Польши в 1939-1941 гг. Перевозка высылаемых в товарных вагонах (непременная деталь таких акций) представлялась настолько важной, что в 1943-1944 гг., в самый разгар войны с нацистами, Сталин счел возможным отозвать с фронта тысячи вагонов и десятки тысяч солдат специальных войск НКВД, чтобы в кратчайший срок провести массовую депортацию народов Кавказа. Эта логика геноцида, когда можно пожертвовать на какое-то время успехами в борьбе с внешними врагами ради уничтожения части своего народа, объявленной врагом внутренним, нашла свое крайнее выражение в пароксизмах Пол Пота и его красных кхмеров.


9.

Мысль о сходстве нацизма и коммунизма в том, что касается их методов уничтожения людей, многим кажется кощунственной. Но вот Василий Гроссман, чья мать была убита нацистами в Бердичевском гетто, первым написавший о Треблинке, один из составителей "Черной книги" об истреблении евреев на территории СССР, заставляет одного из персонажей повести "Все течет", украинскую крестьянку, так рассказывать о голоде на Украине: "... и писатели пишут, и сам Сталин, и все в одну точку: кулаки, паразиты, хлеб жгут, детей убивают, и прямо объявили: поднимать ярость масс против них, уничтожать их всех, как класс, проклятых <...> [18].  И никакой к ним жалости: они не люди, а не разберешь что, твари". А дальше рассказчица переходит к другому: "Как немцы могли у евреев детей в камерах душить?.." И героиня повести заключает: "Кто слово такое придумал - "кулачье"? Неужели Ленин? Чтобы их убить, надо было объявить: кулаки не люди. Вот так же как немцы говорили: жиды не люди..." [19].

Как мы видим, удар наносится не столько по отдельной личности, сколько по группе людей. Эта группа, определяемая деятелями террора как "вражеская", является частью общества, и, согласно логике геноцида, она искореняется именно как группа. И тогда механизмы сегрегации и отторжения, свойственные "классовому тоталитаризму", становятся удивительно похожи на методы "расового тоталитаризма" [20].

Нацисты предполагали выстроить свое общество будущего на основе "чистоты расы", коммунисты - на основе пролетариата, очищенного от всякой "буржуазной скверны". Переделка обоих обществ замышлялась в похожей манере, даже если критерии отторжения неугодных и были разными. Поэтому несостоятельны претензии коммунизма на универсальность, всеобщность: коли план предназначен для осуществления в мировом масштабе, а какая-то часть человечества провозглашается недостойной этого нового идеального мира, то отличие от нацизма лишь в одном: здесь - страты (классы), там - раса.

Злодеяния последователей Ленина, Сталина, маоистов, опыт Камбоджи ставят перед человечеством (и перед правоведами и историками, в частности) новую проблему: как квалифицировать по политико-идеологическим мотивам преступления, направленные на уничтожение не только отдельных личностей или ограниченных групп оппонентов, но и огромных масс людей, являющихся частью всего общества? Надо ли вводить новое определение (некоторые англо-саксонские авторы полагают, что надо, и предлагают термин "политицид")? Или следует пойти по пути чешских юристов, называющих все преступления, совершенные при режиме коммунистов, просто "коммунистическими преступлениями"?

Что мы знаем о преступлениях коммунизма? Что хотим узнать? Почему надо было ждать начало нового века, чтобы эта тема стала предметом научного исследования? Ведь очевидно, что изучение преступлений сталинизма и коммунизма идет с огромным опозданием в сравнении с изучением нацистских преступлений, несмотря на то, что на Востоке немало трудов посвящено этой теме.

Здесь нельзя не обратить внимание на поразительный контраст. Победители 1945 года законно поставили в центр своего приговора нацизму его преступления, и особенно геноцид евреев. С тех пор многочисленные исследователи во всем мире работают в этой области. На эту тему написаны сотни книг, сняты десятки фильмов. Однако нет подобных же исследований коммунистических преступлений.


10.

Одной из малоисследованных проблем истории советских репрессий является фальсификация истинных причин смерти и мест приведения в исполнение приговоров о высшей мере наказания. Правда раскрывалась малыми толиками, в основном, начиная с середины 1950-х годов. Однако была категория жертв репрессий, о судьбе которых продолжали сознательно лгать и в пору первой реабилитации, и при "застое", и в разгар перестройки. Под запретом во все эпохи оставалась правда о судьбах тех, кто был расстрелян по приговорам несудебных органов - "особых троек", "троек", "двоек", Особого совещания, Комиссии НКВД и Прокурора СССР и т.д.

Самый ранний из известных нам приказов НКВД по этому вопросу относится к 1939 году. Приказ предписывал на запросы родственников о судьбе того или иного расстрелянного отвечать, что он был осужден на 10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач. Осенью 1945 г. приказ был скорректирован - заявителям стали теперь говорить, что их родственники умерли в местах лишения свободы. На заседании Президиума ЦК КПСС 18 августа 1958 г. было вынесено постановление, на основании которого через неделю тогдашний председатель КГБ СССР И.Серов издал развернутое указание. Предписывалось, как и раньше, сообщать относительно расстрелянных, что они были приговорены к 10 годам ИТЛ и умерли во время отбывания наказания [21].

В необходимых случаях (если это требовалось для решения имущественных или правовых вопросов) предписывалось регистрировать смерть в органах ЗАГС по месту жительства осужденного до ареста и выдавать свидетельство о смерти. При этом дата смерти определялась КГБ произвольно в пределах 10 лет со дня ареста, вымышленной была и причина смерти, а в качестве места указывалось место жительства осужденного до ареста. Органы НКВД-МГБ-КГБ сообщали родственникам осужденных к расстрелу, что последние будто бы осуждены на 10 лет лишения свободы в отдаленным местностях Крайнего Севера без права переписки. Военная коллегия Верховного суда СССР на этом основании давала вымышленную дату смерти. Между днем осуждения и этой датой образовывался разрыв в 5-6 лет.

В результате этого вымышленные даты стали появляться в официальных документах и свидетельствах о смерти, органы ЗАГС по указанию МГБ продолжали выдавать родственникам липовые свидетельства о смерти. Такие "свидетельства" получили сотни тысяч наших сограждан.


11.

В результате пересмотра архивно-следственных дел с 1954 по 1961 г. из общего количества расстрелянных в несудебном порядке было реабилитировано около 60% осужденных. Их родственникам были объявлены ложные сведения о смерти, якобы наступившей в местах лишения свободы [22].  И только в декабре 1962 г. в недрах КГБ вызрело предложение о необходимости отмены существовавшего порядка рассмотрения заявлений граждан с запросами о судьбе их родственников. Но это было вызвано отнюдь не гуманными соображениями. Оказывается, сообщение гражданам вымышленных дат и обстоятельств смерти близких их родственников ставило органы госбезопасности в ложное положение, особенно при опубликовании в печати дат смерти лиц, имевших в прошлом заслуги перед государством. Кроме того, регистрация смерти расстрелянных граждан по решениям несудебных органов с указанием в документах вымышленных сроков их пребывания в местах заключения ставило членов их семей в неравные условия с членами семей лиц, расстрелянных по суду.

В связи с этим по предложению председателя КГБ СССР В.Семичастного и с одобрения Политбюро ЦК КПСС с 1963 года на запросы граждан о судьбе их родственников, приговоренных в несудебном порядке к расстрелу, устно стали сообщать действительные обстоятельства смерти этих лиц, а регистрацию в ЗАГСах их смерти производили датой расстрела без указания причин смерти, как это делали Военная коллегия Верховного суда СССР и военные трибуналы в отношении лиц, расстрелянных по приговорам судов [23].

Тем, кому ранее давались лживые ответы (в соответствии с указаниями 1955 г.), продолжали лгать по-прежнему. Не изменен был порядок и относительно сведений, сообщаемых за границу, - здесь, как и прежде, предлагалось руководствоваться соображениями практической целесообразности в каждом отдельном случае. Ложь образца 1963 года просуществовала до конца 80-х и была отменена (опять-таки по согласованию с "инстанцией") приказом по КГБ СССР от 30 сентября 1989 г. Таким образом, граждане, получившие ответ между 1955 и 1963 гг. и не обращавшиеся с новыми запросами после 1989 года, так и остались в заблуждении относительно подлинных причин и дат гибели своих близких [24].

А не удивительно ли, что архивы КГБ периода массовых репрессий до сих пор хранятся под грифом "секретно"? Будут ли открыты для изучения специалистов дела бывших работников НКВД, где технология репрессий документально представлена в форме геноцидных разнарядок? Какие архивные материалы уже уничтожены? По приказу кого? Ответить на эти и многие другие вопросы позволил бы более открытый доступ исследователей в ведомственные архивы и прежде всего КГБ. Давно уже стоит закономерный вопрос: какие типы документов должны быть переданы на хранение в Национальный архив РБ из архивов КГБ? Из анализа основных видов документов следует, что без их детального изучения невозможно получить объективную картину репрессий периода 1920--1950-х гг. на территории Беларуси.

В связи с тем, что многие до сегодняшнего дня не знают о судьбе своих родных, репрессированных в период 1920--1950-х гг., необходимо иметь представление о хранении в архивах госбезопасности архивно-следственных дел. Этот порядок был утвержден еще Председателей КГБ СССР от 18 ноября 1961 г. Согласно ему в архивах КГБ хранятся все дела на осужденных по политическим мотивам. В территориальных органах госбезопасности хранятся архивно-следственные дела, по которым эти органы вели предварительное следствие, а также уголовные и гражданские дела, которые содержат "секретные" сведения. Кроме этого, хранятся протоколы заседаний Особой тройки НКВД БССР на осужденных по политическим мотивам.

Исключительное внимание к преступлениям сталинизма полностью обоснованно. Оно отвечает стремлению тех, кто стал жертвой этих преступлений, свидетельствовать против них, стремлению ученых понять их, помогает нравственным и политическим авторитетам еще раз утвердить демократические ценности.


          Примечания:

         1. Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. М., 1999, с. 26.
         2. Там же, с. 29.
         3. Суровая драма народа: ученые и публицисты о природе сталинизма. М., 1989, с. 146.
         4. Там же, с. 205.
         5. Таккер Р. Сталин. Путь к власти.  1879-1929. История и личность. М., 1990, с. 14.
         6. Режим личной власти Сталина. К истории формирования. М.,  1989, с. 52.
         7. Черная книга коммунизма. С. 244.
         8. Осмыслить культ Сталина. М., 1989, с. 59.
         9. Конквест Р. Большой террор //  Нева. 1989, №12, с. 38.
       10. Там же, с. 44.
       11. Там же, с. 62.
       12. История и сталинизм. Сост. Мерцалов А.Н.. М., 1991, с. 205.
       13. Зевелев А.И. Истоки сталинизма. М., 1990, с. 18.
       14. Волкогонов Д.А. Сталинизм: сущность, генезис, эволюция // Вопросы истории, 1990, №3, с.82.
       15. Кузнецов И.Н. Конвейер смерти. Мн., 1999, с. 111.
       16. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было?  Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы. М., 1989, с. 24.
       17. Черная книга коммунизма. С. 202.
       18. Возвращение памяти. Историко-публицистический альманах. Новосибирск, 1991, с. 12.
       19. Там же, с. 16.
       20. Авторханов А. Технология власти // Вопросы истории. 1991, N 7, с. 46.
       21. Кузнецов И.Н. Указ соч., с. 248.
       22. Там же, с. 302.                                                                                                                                                      
       23. Реабилитация: политические процессы 30-50-х . Под общ. ред. А.Н.Яковлева. М.,  1991, с. 31.
       24. Кузнецов И.Н. Указ. соч., с. 40.

 
 
Яндекс.Метрика