Зодчие Московского Кремля
Сейчас практически уже невозможно сказать точно, когда на Боровицком холме, в месте слияния реки Неглинной с Москва-рекой, возник укрепленный славянский поселок. Во всяком случае, в XI веке здесь уже существовал целый городок. К 1147 году, когда Москва впервые упоминается в Ипатьевской летописи и от которого ведет официальное летосчисление столица русского государства, на этом холме стояла крепость — «град».
Предавали огню «град и церкви святые» татары хана Батыя, разоряли их монголы хана Дудени, но, как сказочная птица Феникс, упрямо поднималась Москва из руин и пепла, чтобы, отстроившись, утвердиться, а утвердившись, сбросить с себя ярмо завоевателей, сплотить воедино разрозненные, враждующие между собой русские княжества и заявить о себе как о главном городе земли русской.
К 1367 году, когда по приказу великого князя московского Дмитрия Ивановича была заложена центральная, наиболее укрепленная часть города, она, как и в других русских городах, уже носила название Кремля.
Решение окружить Кремль настоящей каменной стеной имело историческое значение и было продиктовано не только тем, что возведенные еще при Иване Калите дубовые стены выгорели дотла во время пожара 1365 года: Москва должна была стать крепостью неприступной, от этого зависела судьба целого народа. И эту поставленную перед собой задачу князь московский выполнил с честью: он воздвиг первый каменный Кремль и защитил Москву от двух походов литовского князя Ольгерда. Воодушевленный этими победами, почувствовав огромный подъем самосознания русского народа, князь Дмитрий Иванович через 10 лет Куликовской битвой провозгласил рождение русского государства, оставшись в памяти народа под именем Дмитрия Донского.
Сто лет простояла Москва «белокаменная». Но известковый камень, добываемый в подмосковном селе Мячко-во, не был тем материалом, что позволял строить на века. Естественно поэтому, что памятников белокаменного зодчества почти не сохранилось.
В 1462 году, 27 марта, во главе Московского княжества стал молодой Иван III. 22 года было тогда великому князю, но из них 12 он уже был фактическим соправителем у своего отца— Василия II Темного, получившего такое прозвище за то, что был ослеплен в междоусобной борьбе за 4 года до рождения сына.
Фигура князя Ивана III занимает особое место в русской истории. Присоединив Ярославское, Ростовское, Новгородское, Вятское и другие княжества, покорив своего вечного соперника — Тверь, подчинив своему влиянию Казанское ханство, Иван III стал одним из главных собирателей русских земель. За 43 года правления он убедительно продемонстрировал Европе не только военные и дипломатические успехи, но и экономическую независимость, богатство и высокий уровень культуры русского государства. И, как писал в своей работе «Секретная дипломатия XVIII века» Карл Маркс, «изумленная Европа, в начале царствования Ивана III едва ли подозревавшая о существовании Московии, затиснутой между Литвой и татарами, была ошеломлена появлением огромной империи на ее восточных границах».
Для воплощения в жизнь замысла Ивана III — превратить Кремль в символ русского государства, демонстрацию величия и мощи его — архитектура была одним из наиболее важных средств. И князь превращает Кремль в монументальный ансамбль. Практически все строения Кремля — башни, стены, здания на центральной кремлевской площади — не только стоят на тех же местах и носят те же названия, где их начал строить и как их назвал еще Иван Калита в 30-е годы XIV века, но они даже выглядят так, как выглядели в годы правления Ивана III.
К середине XV века белокаменный Кремль настолько обветшал, был настолько залатан бревнами, что венецианский посол в 1476 году даже назвал его в своем донесении деревянным. Не в лучшем состоянии были и храмы.
Реконструкцию Кремля Иван III решил начать с главного собора земли русской — Успенского. Московские мастера Кривцов и Мышкин взялись за эту работу и даже возвели стены, но 20 мая 1474 года стены эти рухнули. Пригласили более опытных мастеров, из Пскова, но те, ознакомившись с положением дел, от работы отказались. И тогда взгляд великого князя обратился в сторону Европы.
Нет сомнения, что решающую роль в выборе зодчих для грандиозной перестройки Кремля сыграла женитьба Ивана III на племяннице последнего византийского императора Константина Палеолога царевне Зое.
Дело в том, что в 1467 году скончалась первая жена Ивана III, и владыки целого ряда стран стали делать попытки укрепить контакты с восточным соседом, удачно породнившись с ним. Выбор князя пал на Италию, где жила в изгнании после падения Византийской империи и взятия Константинополя турками Зоя Палеолог. Венчание состоялось в ноябре 1472 года в Москве, и с этого дня княгиня получила русское имя Софья.
На Руси тогда уже были известны итальянские мастера — фрязины — и многие выходцы из других стран Европы (последних называли немцами). Архитекторов князь по совету «грекини Софьи» пригласил из Италии. Первым в 1474 году прибыл из Болоньи Аристотель Фио-раванти с сыном Андреем.
Было итальянскому зодчему в ту пору 58 лет, и он уже успел войти в историю Италии как автор дворцов, крепостей и фортификационных сооружений для многих итальянских герцогов и даже для венгерского короля, как человек, который передвинул с места на место огромную колокольню. В Болонье Фиораванти вот-вот должен был приступить к строительству Палаццо-дель-Подеста, модель которого так восхитила соотечественников. Но он поехал далеко на восток, чтобы войти в историю еще одного народа — русского.
Аристотеля поселили в Кремле, наделили огромными полномочиями, и работа закипела. Иван III и сам понимал, что белокаменные стены — ненадежный защитник, пушечный огонь они не выдержат. Кремль надо ставить кирпичным. И итальянец сначала построил на реке Яузе кирпичный завод. Кирпичи, полученные на этом заводе по рецепту самого Фиораванти, были необычайно крепки. Были они поуже и подлиннее обычных, и называть их потому стали «аристотелевыми».
Создав генеральную схему Кремлевской крепости и ее центра — Соборной площади, итальянец возглавил возведение Успенского собора —¦ главного собора Московской Руси. Храм должен был нести огромный «проповеднический» смысл, ему предстояло возвестить миру о рождении нового государства, а потому в нем необходимо было воплотить подлинно национальный характер культуры. Аристотель начинает знакомиться с образцами русского зодчества во Владимире, на севере Руси, и когда после четырех лет работы пятиглавый собор был готов, он поразил воображение современников. Выглядел он, «яко един камень», и этим своим ощущением монолита внушал мысль о монолитности всего народа. Нельзя считать случайным, что именно через год после завершения строительства собора Иван III отказался платить дань Золотой Орде.
В те же годы неизвестные нам пока псковские мастера перестраивали Благовещенский собор — домовую церковь царского двора. В подклете этого собора был сделан новый Казенный двор — Казнохранилище, глубокие белокаменные подвалы которого просуществовали три столетия. Строил Казнохранилище другой итальянец — Марко Руффо, имя которого мы связываем с еще одним замечательным строением Кремля — Грановитой палатой — парадным тронным залом будущих русских царей. Для XV века Грановитая палата представляет уникальное творение: зал площадью в 500 квадратных метров, своды которого опираются лишь на один центральный столб.
Марко Руффо только заложил эту палату. Завершал же он работу вместе с прибывшим из Италии зодчим Пьетро Антонио Солари — одним из легендарных строителей Миланского собора. Именно Солари принадлежит главное инженерное решение Грановитой палаты, названной так впоследствии за четырехгранные камни, которыми она облицована. Оба архитектора одновременно строили и каменный государев дворец.
Остается только сожалеть, что Солари прожил в Москве так мало — в 1493 году, спустя три года после приезда, он внезапно умер. Но и за три года он сделал слишком много и, главное, воплотил в жизнь замысел Ивана III: превратить Московский Кремль в самую неприступную крепость в Европе. Новые крепостные стены длиной 2235 метров имели в высоту от 5 до 19 метров. Внутри стен, толщина которых достигала от 3,5 до 6,5 метров, были устроены закрытые галереи для тайного передвижения воинов. Чтобы предотвратить вражеские подкопы, со стороны Кремля шло множество тайных ходов и «слухов».
Центрами обороны Кремля стали его башни. Первая была возведена по самой середине стены, обращенной к Москва-реке. Ее сооружали под руководством итальянского мастера Антона Фрязина в 1485 году. Так как под башней был тайный родник, назвали ее Тайницкой.
После этого почти ежегодно возводится новая башня: Беклемишевская (Марко Руффо), Водовзводная (Антон Фрязин), Боровицкая, Константино-Еленинская (Пьетро Антонио Соляри). И наконец в 1491 году были возведены две башни на Красной площади — Никольская и Фролов-ская,— последняя впоследствии станет известна всему миру как Спасская (так она была в 1658 году названа царским указом по образу Спаса Смоленского, написанного над воротами башни в память освобождения русскими войсками города Смоленска). Спасская башня и стала главным, парадным входом в Кремль.
Обе последние башни строил в 1491 году Солари. Спустя год появилось еще одно, но уже последнее творение Соляри — Арсенальная башня, у входа в Александровский парк. А вскоре замечательного мастера не стало. Кремль действительно становился неприступным, и когда в 1521 году крымские и казанские ханы внезапно осадили Москву, они испепелили все вокруг, но Кремль взять не смогли.
Близкие и знакомые нам черты Кремль приобрел уже к 1516 году. Марко Руффо, разрушив старую Фроловскую башню с воротами, создал новую, с подъемным мостом через ров. Кроме него в перестройке Кремля участвовали и другие русские и «фряжские» мастера, имена которых история в большинстве случаев, к сожалению, не сохранила.
В 1494 году приехал в Москву Алевиз Фрязин (Миланец). Десять лет строил он каменные палаты, вошедшие в состав Теремного дворца Кремля. Возводил он и стены кремлевские, и башни вдоль реки Неглинной. Ему же принадлежат и главные гидротехнические сооружения Москвы тех лет: плотины на Неглинной и рвы вдоль стен Кремля.
В 1504 году, незадолго до своей смерти, пригласил Иван III в Москву еще одного «фрязина», получившего имя Алевиза Фрязина Нового (Венецианца). Приехал тот из Бахчисарая, где строил дворец для хана. Творения нового зодчего увидел уже Василий III. Это при нем Вейецйанец построил одиннадцать церквей (до наших дней не доживших) и собор, который и сейчас служит украшением московского Кремля,— Архангельский, решенный в лучших традициях древнерусского зодчества. Чувствуется, что его создатель находился под большим воздействием самобытной русской культуры.
Тогда же, в 1505—1508 годах, строится знаменитая колокольня «Иван Великий». Ее зодчий Бон-Фрязин, возведя этот столп, достигший впоследствии 81 метра, точно рассчитал, что эта архитектурная вертикаль будет доминировать над всем ансамблем, придавая ему неповторимую окраску.
Сооружение Московского Кремля было выдающимся событием для своего времени. Если даже считать началом строительства ансамбля 1475 год — год закладки последнего, четвертого варианта Успенского собора, а концом строительства — возведение последних кремлевских укреплений в 1516 году, приходится признать, что все это великолепие и мощь созданы за тридцать (!) лет. Для русского средневековья это кажется немыслимым.
Последующие века внесли много нового в застройку Кремля, были и утраты, но то, что создано первыми русскими зодчими, и в наши дни остается величавым памятником русской культуры, лучшим историческим и архитектурным музеем нашей страны.