Предисловие

«Главный предмет изучения человечества — человек».
Гете

Была в шестидесятых годах прошлого столетия распространена во многих странах Европы так называемая «игра в исповедь»: играющим предлагалось публично «исповедоваться», отвечая на составленные в различных комбинациях вопросы или заполняя специально изданные альбомы под названием «Познай самого себя». Так появилась и знаменитая «Исповедь» Карла Маркса, заполнившего первую страницу подобного альбома по просьбе своих старших дочерей — Женни и Лауры.

И вот сейчас, когда мы этой книгой воскрешаем в памяти образы людей, оставивших след в истории науки и техники, нам особенно интересно узнать, кого же из них К. Маркс отметил в своей «Исповеди». Два вопроса нам кажутся тесно взаимосвязанными друг с другом. На вопрос: «Ваше представление о счастье?» К. Маркс ответил одним словом: «Борьба». А потом, когда его спросили о любимых героях, назвал Спартака и... Кеплера.

В том, что Спартак, вождь крупнейшего восстания рабов в Древнем Риме, оставивший «потомкам знамя свободы и равенства», назван героем, нет ничего удивительного. Но почему рядом со Спартаком оказался немецкий астроном Иоганн Кеплер, именем которого названы открытые им три закона движения планет вокруг Солнца? В жизни Кеплера не было ничего героического. Более того, он был набожен, глубоко несчастен в личной жизни, одинок в творчестве. Он ни в коей мере не был борцом.

«Я написал книгу. Мне безразлично, прочитают ли ее современники или потомки...»,— так сказал он о работе, где был сформулирован его третий закон.

Но Кеплер был одним из тех подвижников и мучеников науки, благодаря которым и происходит прогресс человечества. Всю жизнь этот «законодатель неба» был обречен на скитания по городам Германии, на случайные заработки, на позор от того, что его мать обвинена в колдовстве. Его книги церковь бросала в костер, но он писал новые. Своими математическими выкладками он полностью подтвердил правоту взглядов Коперника и в годы, когда учение Коперника было официально запрещено, Джордано Бруно сожжен, а Галилео Галилей подвергнут унизительной процедуре отречения от своих взглядов, написал «Сокращение коперниковой астрономии», немедленно попавшее в «Индекс запрещенных книг». И даже невероятная нужда не заставила его принять предложение работать в Падуанском университете — вотчине Ватикана и папской инквизиции. «Я привык везде и всегда говорить правду, а потому не желаю взойти на костер, подобно Джордано Бруно».

«Подвижники нужны, как солнце,— писал А. П. Чехов.— ... Их личности — это живые документы, указывающие обществу, что... есть еще люди подвига, веры и ясно сознанной цели». И не потому ли так привлек Маркса образ Иоганна Кеплера, что он сам был нищ, преследуем и часто оклеветан?!

Непониманием, отчужденностью, а то и откровенным заговором были встречены в прошлом многие из тех, чьи имена позднее стали украшением истории человечества. Истины, которые они несли, прежде чем утвердиться, казались глупостью, ересью, кощунством. Общество не готово было принять эти истины, а потому мстило их творцам враждебностью.

Никто не хотел помочь в реализации замечательных изобретений механика Ивана Кулибина. Никто не хотел разобраться в трудах великого математика юного Эвари-ста Галуа. Пытались похитить изобретение и лишить приоритета первопечатника Иоганна Гутенберга. В сумасшедший дом был упрятан непонятый близкими открыватель закона сохранения энергии Роберт Майер. Был обезглавлен по приказу сына великий астроном средневековой Азии Улугбек. Был осмеян крупнейшими деятелями культуры Франции создатель Эйфелевой башни Александр Гюстав Эйфель. Травле подвергались изобретатель дирижабля граф Цеппелин и изобретатель двигателя внутреннего сгорания Рудольф Дизель...

Черту этому мрачному списку мучеников и жертв науки подвело новое время. В. И. Ленин пророчески утверждал, что «только социализм освободит науку от ее буржуазных пут, от ее порабощения\капиталу, от ее рабства перед интересами грязного капиталистического корыстолюбия».

Одно из главных качеств истинного подвижника — чувство долга, стремление отдать всего себя на борьбу за правое дело. Только это святое чувство заставляло идти на самопожертвование и совершать акты подлинного героизма — в какой форме бы они ни проявлялись, когда речь игла о торжестве истины.

В ожидании казни писал свой проект о ракетном воздухоплавательном аппарате народоволец Николай Кибальчич. Жизнью заплатили за попытку покорить пятый, воздушный океан создатель аппарата, известного ныне как дельтаплан, Отто Лилиенталъ и экипаж советского стратостата «Осоавиахим».

По этой же причине многие из творцов были связаны с революционными кругами, а то и вовсе с оружием в руках выступали на стороне сражающегося народа. От рук наемных убийц пал 20-летний революционер, великий математик Эварист Галуа. Рядом с Перовской и Желябовым взошел на эшафот «цареубийца» Николай Кибальчич. Страстным пропагандистом марксизма был талантливый ученик Менделеева, «подпольный Эдисон» Леонид Радин.

Каждая эпоха дарила нам своих Творцов и Мастеровых, оставивших след в истории. Наш интерес к ним это, говоря словами Н. Г. Чернышевского, «лишь видоизменение уважения к науке, любви к знанию, любви к истине».

Еще со школьной скамьи для нас становятся привычными слова ампер, вольт, кулон, джоуль, ватт, герц, ом... Углубляясь в мир физики, мы узнаем еще такие слова, как паскалъ, келъвин, вебер, тесла, генри, сименс, грэй... Они стали неотъемлемой частью нашего лексикона. И почти никогда мы не вспоминаем о том, что когда-то эти слова писались с большой буквы, ибо означали фамилии ученых, естествоиспытателей. Какая же это великая честь, когда благодарное человечество навечно высекает фамилию человека в книге истории! Но, вероятно, еще большая честь, когда оно начинает эту фамилию писать с малой буквы!

Бегут десятилетия и века, и нередко только краткие Па, См, Вб, Гр, Тл, Гн... напоминают нам о зашифрованных в этих сокращениях фамилиях людей, благодаря которым они появились.

Жил ли когда-нибудь человек по имени Дедал — герой древнегреческих мифов, искусный механик, зодчий, скульптор? Быть может, и нет. Но кто-то же построил для критского царя Миноса Лабиринт — катакомбы, в которых содержалось мифическое чудовище Минотавр! Если же Дедал и не существовал как историческое лицо, то в легендах так или иначе должна была появиться личность творца — носителя идей, конструктора, изобретателя, способного облечь свои замыслы в научно обоснованные и технически разработанные решения и воплотить эти решения в жизнь своими руками.

Наследники Дедала — личности не мифические, а реальные — были достойны его славы. Они создавали то, что еще совсем недавно считалось невозможным, о чем мечтали, что делали сюжетом сказок и легенд. В свое время русский поэт Валерий Брюсов писал:

Наш век вновь в Дедала поверил,
Его суровый лик вознес
И мертвым циркулем измерил
Возможность невозможных грез.

И сколько помнит себя человечество, всегда технические новинки, будь то простой рычаг или фантастически сложная космическая ракета, являлись материализованным воплощением тех идей, которые в них были заложены. И были они всегда результатом творчества.

Великий геометр и механик Архимед большинство своих технических новинок смастерил своими руками. Профессор физики Вильгельм Конрад Рентген без чьей-либо помощи, в одиночку провел все эксперименты и дал описание свойств открытых им невидимых лучей, названных впоследствии его именем. Основы химии как науки заложили монахи-алхимики, пытавшиеся получить «философский камень», а ответы на многие вопросы аэродинамики дал создавший планер изобретатель Отто Лилиенталъ.

Вот об этих людях, заключивших в себе лучшие черты и Творцов, и Мастеровых, а еще точнее о донкихотах науки и техники, рассказывает эта книга, ибо, говоря словами И. С. Тургенева, «когда переведутся Дон-Кихоты, пускай закроется книга Истории — в ней нечего будет читать».