Яков Басин. Исторические книги, статьи, очерки.

          Было бы катастрофой для всего человечества, если бы какая-либо одна раса, один народ, одно государство, как бы значительны они ни были, попытались навязать великолепному разнообразию вселенной прямолинейное и скучное однообразие своей собственной индивидуальности. Скажу больше, подобная катастрофа обратилась бы против того самого народа, который решился бы на такое безрассудное угнетение: непреодолимые силы природы отомстили бы за себя.
          Ромен Роллан

 

Один из наиболее острых вопросов, которые жизнь ставит сегодня перед обществом, это реставрация имперских амбиций у определенных кругов российской интеллигенции, тех, что обычно называют себя «патриотическими». Их признанный глашатай — главный редактор московской газеты «Завтра» писатель Александр Проханов, который о необходимости воссоздания утраченной империи нынче открыто заявляет не только на страницах своей газеты, но и в многочисленных передачах российского телевидения, куда его весьма охотно приглашают.

Пропаганда великодержавного шовинизма, которая сегодня ведется на страницах многочисленных «патриотических» изданий, находит все больше и больше сторонников даже из числа бывших «демократов». Великодержавные интонации стали проскальзывать и в речах российских лидеров, и это понятно: Россия достаточно окрепла, чтобы на весь мир заявить о себе и занять место в мировом процессе, соответствующее своему «весу». Одно только во всем этом смущает: как только в России укрепляется центральная власть, немедленно ее квасные патриоты начинают говорить о вселенской роли русской культуры и необходимости всем остальным народам государства (а также «братьям по крови» — белорусам, украинцам) принять ее главенство, добровольно отказавшись от чаяний на возрождение собственной национальной самобытности. Многонациональный и многоконфессиональный состав «империи» их не устраивает.

Вот как эту мысль формулирует председатель Союза русского народа, президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Л. Г. Ивашов — человек, который, судя по регалиям, должен в этом разбираться больше других: «Идея русского пути… овладевает массами, и уже Кремль… начинает эксплуатировать русскую идею». «Русский путь», «русскую идею» Л. Г. Ивашов понимает своеобразно: «Необходимость русской власти, русской идеологии, доминанты русской культуры и политики».

А ведь все это уже было. И именно недооценка национального вопроса, его влияния на формирование общественного сознания, на создание обстановки национального согласия, пренебрежение самобытностью народов, принадлежащих к национальным меньшинствам, попытки их принудительной ассимиляции приводили и приводят к напряжению в обществе, провоцированию межнациональных конфликтов, а в далеко зашедших случаях — к этническим войнам и кровопролитию. В этих условиях малые народы упорно борются с надвигающейся ассимиляцией, и далеко не всегда эта борьба бывает корректной. Иногда эта борьба затихает, но в периоды общественных кризисов (главным образом, при возникающей по той или иной причине слабости центральной власти) всегда обновляется и вспыхивает.

Религия в этом процессе играет особо важную роль, независимо от того, что под словом «религия» понимать: клерикальную идеологию, политическую доктрину или нечто иное. И беда совершенно не в том, что религия (идеология) в той или иной форме влияет на общественные процессы. Беда в другом. Как писал еще в 1980 году бывший вице-президент Югославии, а позднее один из крупнейших политологов и публицистов нашего времени Милован Джилас, «чем сильнее власть, которая руководствуется любым «самым передовым учением» на правах истинной веры, тем слабее человек и тем сильнее ущемляется человеческое достоинство».

Политика белорусского государства в области прав человека и развития гражданского общества в последнее десятилетие отмечена реставрацией реалий коммунистического прошлого и соответствует сегодня политике КПСС конца 1950-х. «Сталинская тирания была чем-то большим, чем просто жестокой личной тиранией, — писал тот же М. Джилас. — А именно, она привела к созданию привилегированного имперского партийно-бюрократического слоя, который заинтересован лишь в сохранении своей абсолютной власти и отвергает любые перемены, особенно идеологические новшества». В этой формулировке М. Джиласа достаточно вместо «партийно-бюрократического слоя» написать «чиновно-бюрократического», и мы выходим на ту ситуацию, которая характерна для современной Беларуси. В области национально-государственного строительства эта ситуация просматривается особо зримо.

Изображением свастики «Славянский союз» прямо заявляет о себе как об организации, исповедующей нацистскую идеологию. (Минск, декабрь 2005 года)

 

Ни одно из серьезных нарушений в области прав национальных и религиозных меньшинств, допущенных в советское время, до сих пор в Беларуси не исправлено. Государство практически не занимается вопросами сохранения и развития национальных культур, национального самосознания малых народов. Ни в одном публично приведенном программном документе эта проблема властями не изложена. За последние 10 лет в значительной степени принижена роль влиятельного еще в недалеком прошлом Комитета по делам национальностей и религий, изменилось его название — и функции, фактически, сведены к простой регистрации действительности.

Наиболее болезненно эта ситуация отражается на проблеме соблюдения религиозных свобод. Используя религию в своих политических целях, власти продолжают постепенно усиливать контроль за духовной жизнью граждан, устанавливая границы их личной инициативы в проявлении такой чисто интимной стороны жизни, как соблюдение религиозной традиции. Одновременно идет активное вмешательство в развитие конфессий и отдельных религиозных деноминаций: протекционизм одним и сдерживание роста других. Возникающие повсеместно при этом конфликты чаще всего носят затяжной характер, и в их разбор вовлекаются властные структуры и суды всех уровней.

Принятый осенью 2002 года закон «О свободе совести и религиозных организациях» окончательно закрепил отказ от принципа отделения религии от государства. Фактически это привело к появлению в государстве еще одной ветви власти — религиозной. Находится она в руках Православной епархии, которая стремится закрепить православие в качестве не только государственной религии, но и государственной идеологии. В результате сочетания всех этих внутриполитических факторов в Беларуси активно проводится попытка монополизации духовной жизни, где монополистами оказываются объединившие свои усилия государственная власть и Православная епархия.

Собственной (автокефальной) православной церкви в Беларуси нет. Белорусский экзархат принадлежит Московскому патриархату. Для Беларуси этот фактор сыграл драматическую роль: он привел к русификации страны. Едва избежав смертельной опасности белорусского национального шовинизма («поздняковского» толка), Беларусь оказалась накрытой волной русского великодержавного шовинизма, который традиционно несла в себе Русская православная церковь, и эта опасность оказалась значительно более серьезной, потому что поддерживается всей мощью этой церкви, получающей к тому же серьезную моральную и материальную поддержку государства. Эта волна способна смыть в океан истории последние мечты о национальной самобытности населяющих Беларусь народов.

При этом главная опасность подстерегает самих белорусов — представителей титульной нации, ибо, если все остальные народы, находящиеся в условиях диаспоры, еще как-то могут опереться на возможности и поддержку своих метрополий, то белорусам остается надеяться только на самих себя. Рассчитывать на помощь и поддержку извне им уже не приходится. В стране отсутствует закон о реституции, а в результате возврат бывшей культовой собственности, некогда реквизированной и конфискованной советской властью, касается почти исключительно православной конфессии.

«Автограф» РНЕ — «Русского Национального Единства»: стилизованная свастика и пророссийский лозунг. (Гомель, лето 2003 года)

Что же касается религиозных меньшинств, здесь ситуация и вовсе трагическая. В стране, где все распределение национальных благ происходит, как и во времена «развитого социализма», «сверху», а возможности национальных и религиозных объединений и поддерживающего их бизнеса сведены к нулю, проблема сохранения национальной и религиозной самобытности населяющих страну народов вообще остается в стороне от практического решения.

В силу исторических факторов Беларусь оказалась регионом, где на сравнительно небольшой территории сосредоточено большое количество представителей различных наций и национальностей, причем некоторые из них (поляки, украинцы, русские) достигают численности в несколько сот тысяч человек. Кроме православия в стране имеются крупные религиозные объединения католиков и протестантов, а также немногочисленные общины иудеев и мусульман. Все это создает особую специфичность региона и значительные сложности при решении национальных проблем. В результате ни государство, ни противостоящие ему оппозиционные структуры этим проблемам не только не уделяют внимания, но даже и не пытаются их поднять в своих программных документах.

Идеологическое обоснование политике великодержавного шовинизма («русского» толка) обеспечивает огромное количество шовинистической (а порой и просто неонацистской) литературы, наводнившей прилавки книжных магазинов и печатающейся, в основном, в России. Наиболее последовательно эту идею претворяют в жизнь те, кто выступает под лозунгом «Россия — для русских». Вот как разъясняет смысл этого лозунга некий профессор Е. Косов в своей книге «Быть русским. Русский национализм — разговор о главном» (М., 2005). Эту книгу можно обнаружить практически на любом книжном прилавке.

С точки зрения автора, «Россия для русских» означает, что любой человек, живущий или желающий жить в России (а Беларусь российские шовинисты и их белорусские соратники давно уже причислили к исторически неделимой территории российской империи. — Я. Б.), должен обязательно «обрусеть». Живете в России — становитесь русскими!.. Быть русским означает «включиться в русский образ жизни…» (с. 136). «Самый прочный сплав национальной «плавильной печи» изготавливается по «технологии ассимиляции»… Ассимилянты уже не употребляют (даже у себя дома) языка их «прошлой» национальности, стараются как можно быстрее забыть о своей прошлой родине… Сначала идет ассимиляция языковая, затем культурно-бытовая и образовательная и только в конце — полная и окончательная, то есть духовная» (с. 134 — 135).

Чтобы овладеть русской культурой, надо включиться, как пишет Е. Косов, «в русский образ жизни», то есть научиться «на Масленицу закусывать горячими блинами водку, на Пасху печь куличи и красить яйца, петь за общим столом «Вот кто-то с горочки спустился…» и т.д. Столь патриархальное (если не сказать примитивное) понимание сущности «русскости» позволяет серьезно усомниться в профессорском звании г-на Е. Косова. Тем не менее, книга вышла, значит, она прошла редактуру, ее прочло немало людей, которых, видимо, устраивает мысль, что стоит научиться пить водку, закусывать ее блинами и петь массовые песни, которые чаще всего поют именно после водки с блинами, и ты уже — русский.

Осквернение обелиска памяти жертв сталинских репрессий в Курапатах. (Минск, декабрь 2005 года.)Что же касается национальных меньшинств, то тут, по версии Е. Косова, вариантов никаких: их судьба — ассимиляция.

«А что делать с теми, кто не желает ассимилироваться?» — спрашивает автор. И отвечает: «Да ничего не делать! Пусть себе живут, как хотят. Так, как позволяют им их обычаи и национальное самосознание. Просто на них не надо обращать внимания» (с. 136). Что, собственно, и делает белорусское государство, которое настолько мало обращает внимания даже на языковую культуру собственного белорусского народа, унижая тех, кто составляет гордость нации (покойного Василя Быкова, например), что национально ориентированная белорусская интеллигенция вообще ставит сегодня вопрос о геноциде белорусского народа.

Было бы наивным думать, что русификация не изменит менталитет народа, не повлияет на его национальное самосознание. Характерный пример. В начале 1960-х в Киевский университет был принят канадский коммунист Иван Коляска. Возвратившись на родину, он выпустил книгу «Образование в Советской Украине», где описал то потрясение, которое испытал от соприкосновения с советской действительностью. В предисловии к украинскому переводу книги он пишет:

«Многие русские, с которыми я сталкивался, проявляли открытое презрение к тому, что я говорил по-украински. Иногда бывали даже случаи оскорбления. Постепенно с болью пришло убеждение: то, что я поддерживал в Канаде как образец справедливости, в действительности было самым худшим примером национального угнетения. Столкновение с действительностью настолько потрясло меня, что я даже заболел… Русификация все больше и больше тревожила меня… Всюду были русские с их высокомерием и презрением к украинскому языку, с их откровенным подчеркиванием русского превосходства…»

И это не частный случай. Это — закономерность. Именно об этом писал в книге «Путь из-под глыб» Игорь Шафаревич: «Есть и типично русский порок в нашем отношении к другим народам. Это — неумение видеть границу, отделяющую нас от других наций, отсутствие внутреннего убеждения в их праве существовать именно в их самобытности. Как часто приходилось мне слышать, что русские с каким-то наивным недоумением пытались понять, почему украинцы, белорусы или литовцы не хотят хорошенько выучить русский язык и превратиться в настоящих русских».

Ситуация достаточно типичная и для Беларуси, только у нас в стране она носит драматический характер из-за более размытого, чем у украинцев, национального самосознания титульной нации, а значит, и более серьезных и даже необратимых изменений в обществе. Не следует забывать, что урбанизация, то есть скопление населения в городах, приводит к ликвидации мест компактного проживания представителей отдельных народов и утрате национального языка в качестве разговорного, а уже одно это — путь к естественной ассимиляции. Но когда государство своей политикой не только не противодействует, а даже подталкивает к этому, процесс получает дополнительное ускорение.

В этом контексте следует напомнить, что политика русификации (а по сути дела, насильственной ассимиляции) противоречит белорусскому законодательству в области национальных отношений. В Законе о национальных меньшинствах ст.3 гласит, что «не допускается какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав и свобод граждан Республики Беларусь за их принадлежность к национальному меньшинству, а также попытки ассимиляции против их воли». А ст.5 гарантирует лицам, относящим себя к национальным меньшинствам, «равные политические, экономические и социальные права и свободы», в том числе «право на получение помощи со стороны государства в деле развития национальной культуры и образования», «право на изучение и пользование родным языком», «на использование любой религии, совершение национальных ритуальных обрядов на родном языке», «на сохранение своих национальных традиций» и т.д.

Но поскольку все эти права так или иначе не реализуются, возникает вопрос: существует ли какое бы то ни было объяснение этому факту? Какова позиция государства, которое отказывается выполнять собственные законы?

Само государство в объяснения с представителями национальных меньшинств не вступает, а государственные СМИ упрямо делают вид, что подобных проблем в стране просто не существует. Но их выдает «профессор» Е. Косов, который в вышеназванной книге пишет: «А если они [национальные меньшинства] возникнут со своими проблемами, то решать их — с учетом русских национальных интересов, и никак иначе. Пора заканчивать говорильню о равенстве наций: как не было никакого равенства нигде и никогда, так и не будет» (с. 136 — 137).

Провокация с целью показать якобы существующие русофобские настроения евреев. (Минск, ноябрь 2003 года.)

«Прорусскую» ориентацию государства идеологически поддерживают партии и общественные организации, опирающиеся на такие мощные (в первую очередь в финансовом отношении) структуры, как КПРФ, ЛДПР и РПЦ, в высказываемой ими публично идеологии панславизма. (Каков может быть итог подобной политики, отчетливо продемонстрировали некогда провозглашавшие свое величие пантюркизм и пангерманизм, а ныне демонстрирует набирающий силу панисламизм.)

Национально-религиозный шовинизм всегда нес в себе агрессивное начало. Вот и сегодня наши доморощенные славянофилы уже объявили о том, что в мире, оказывается, идет борьба цивилизаций. Генерал-полковник Л. Г. Ивашов прямо заявляет, что «в глобальной схватке уже сошлись североамериканская (точнее будет — иудео-протестантская), исламская, китайская (конфуцианская), индуистская, православно-славянская и латиноамериканская цивилизации». Президенту Академии геополитических проблем, конечно, виднее, он лучше всех нас информирован. Однако в качестве примера он почему-то приводит только конфликт на Ближнем Востоке и в Афганистане, называя это «войной ислама с иудео-протестантизмом».

Заявление генерал-полковника заставляет нас по-иному посмотреть на ту войну, которую ведет белорусское государство с протестантами: может быть, это тоже проявление «глобальной схватки», в которой «сошлись» православно-славянская и иудео-протестантская цивилизации? Не случайно же он прямо заявляет, что «система либеральных ценностей совершенно неприемлема для русской почвы», а еще со времен Гитлера мы знаем, что борьба с либеральными ценностями, носителями которых для фюрера были как раз иудеи и протестанты, и была одной их основных целей фашизма.

Подобную позицию государства очень четко отслеживают шовинистические маргинальные группировки, действующие на территории Беларуси и проявляющие себя, главным образом, публичными актами вандализма. Все они также откровенно «прорусские» (типа «Русского Национального Единства» — РНЕ) или «прославянские» (типа некоего «Славянского союза»). И РНЕ, и «Славянский союз», судя по их акциям, имеют откровенно экстремистскую направленность, и в этом плане прямо смыкаются с проявившим себя недавно неким Фронтом арийского освобождения, который, судя по брошенной им листовке, объявляет войну как раз либеральной идеологии. Государство и его карательные органы на протяжении уже более полутора десятилетий практически отказываются признать сам факт существования проблемы в деятельности этих организаций на территории Беларуси, тем самым поощряя их активность.

«Для меня бесспорно, что православие — одна из реальностей русской жизни, — писал Милован Джилас еще в далеком 1980 году, то есть тогда, когда в СССР активно проводилась политика тотальной атеизации всего — и православного, и неправославного — населения. — Да и что есть, а что не есть религия? Однако объединение религии и политики, то есть клерикально-авторитарный порядок, сегодня может иметь лишь катастрофические последствия, как для религии, так и для политики. То, что существовало на протяжении веков, не обязательно должно существовать и впредь. Петр Великий и Ленин продемонстрировали последствия объединения религии и политики, или идеологии в качестве религии. Я могу допустить, что Россия снова станет православной, но я не верю, что православие могло бы руководить русским государством и русской политикой. И что выиграла бы Россия, что выиграл бы мир от замены одного авторитарного режима другим?»

Фактически сегодня государственная политика в области религиозных свобод в нашей стране подменена религиозной политикой в интересах государственной власти. Привилегии Православной Епархии Московского патриархата, включая прямые финансовые дотации, носят все более активный характер. Одновременно самым обычным делом стали ограничения для большинства иных религиозных направлений, прежде всего для тех, которые представляют так называемые «новые религиозные движения». Среди них: необоснованные отказы в государственной регистрации, без которой деятельность общины становится невозможной; притеснения иностранных миссионеров, начиная от визовых ограничений и заканчивая их высылкой; запрет проводить религиозные мероприятия в неатрибутированных для этого помещениях и т.д. Однако одновременно публично вещается о праве всех народов и всех конфессий свободно развиваться. Эта двойная мораль государственной власти тоже давно описана. Вот как об этом писал все тот же Милован Джилас:

«Советский национал-коммунизм имеет особый облик: форсирует русификацию, а формально признает равноправие; усиливает русский элемент в партии и государстве, но в то же время дает отпор шовинистическим и даже великорусским излишествам и экстремизму... Русские — это народ, который в новой истории, быть может, больше всех страдал. Но это не дает русским никакого особенного права по отношению к другим народам. Права и страдания — вещи разные! А кроме того, есть и такие народы, которые страдали не меньше русских, а может быть, будут страдать и больше... Православный авторитаризм навязывает русским «моральные» запреты и идеологические догмы. Навязывает неправославным народам России Православие и Священную Империю. Отличную от советской, но все-таки Империю. И нет реальных шансов, что она будет миролюбивой и не склонной расширяться, используя меч религии».

Известный политолог Рудольф Пихоя в своей книге «Сорок лет после войны» (М., 2007) главу «Национальный вопрос против советского интернационализма» саркастически заключает: «Национальный вопрос в СССР был решен. То была последовательная, четкая идеологическая установка, объявлявшая несуществующей проблему, ключи к решению которой у КПСС отсутствовали. Это косвенно подготавливало распад СССР».

Полтора десятилетия уже нет СССР. А к решению этой нерешенной проблемы, подготавливавшей распад великой страны, так никто и не приступал.

 

          № 15, люты — красавік 2007