Современное еврейство в зеркале еврейского анекдота

Опыт социального анализа

Продолжение. Начало см. "Мезуза", выпуски №5-11

Вопрос, существует ли какая-нибудь характерная особенность у анекдота, по которой о нем можно смело утверждать, что он еврейский? На наш взгляд, если в анекдоте его героя Рабиновича можно без потерь для сюжета заменить на пана Ковальского, Гиви или Ивана, этот анекдот еврейским уже быть не может, даже если у истоков его стояли евреи. Просто в основу анекдота легли некие общечеловеческие ценности, характерные для людей многих национальностей, и поэтому он не может свидетельствовать о том, что описанная ситуация была возможна лишь только в том случае, если события, описанные в нем, могли произойти только с евреем. В подлинно еврейском же анекдоте Рабиновича заменить просто невозможно. Это как у Ильи Ильфа: «Рабинович, откуда вы бежите?» – «Из анекдота».

Существует такое понятие – национальная ментальность, то есть набор неких специфических качеств, присущих представителям только какой-то одной национальности или одной этнической группы. Не случайно же в основу многих анекдотов положены физические недостатки евреев или особенности манеры их поведения, например, картавость, слабая атлетическая подготовка, излишняя суетливость, эмоциональность, чрезмерная жестикуляция и т.д. Приписать их даже в шутливой форме какому-то другому народу просто невозможно. Точно так же, как невозможно поставить евреев на место героев других «национальных» анекдотов.

Много ли мы знаем анекдотов про китайцев? То есть таких анекдотов, которые могли быть применены только в отношении китайцев. Оказывается, они есть. Конечно, их придумали не в Китае, но применить их к какому-нибудь другому народу невозможно. К примеру, только представителем желтой расы может быть герой такого анекдота: «Больного лечили от желтухи, а он оказался китайцем». Или только в Китае с его миллиардным населением можно было приговорить к смертной казни человека, который изобрел средство от импотенции – виагру.

Существует множество анекдотов, которые носят «национальный оттенок», хотя придумали их совсем не сами представители этих народов.

Когда начались полеты в космос, выяснилось, что в отряд космонавтов евреи не попадают. Туда обычно принимали физически крепких ребят, чаще всего, из обычной летной среды, но без серьезного академического образования. Анекдот, который на эту тему возник, явно придуман не евреями. У евреев на эту тему в те годы даже мысли о такой ситуации возникнуть не могло.

Петю запустили в космос. Но Петя есть Петя: он забыл свой пароль, и вот из космоса несется: «Земля! Кто я?». «Земля, Земля, кто я?». Наконец, «Земля» ответила:
– Петя! Вообще ты – ж…, но сегодня ты – «Сокол»!

Чаще всего главным тестом на межнациональные различия становился секс.

– Господин Гургенидзе, признаете ли вы себя виновным в групповом изнасиловании?
– Нет, не признаю. Я был один.
– Группа изнасилованных, встаньте!

При всем желании героя анекдота Гургенидзе подменить Рабиновичем не получится. Гиперсексуальность не является в общественном сознании национальной чертой евреев. Рабинович, скорее всего, не только на «групповое», но даже на «одиночное» изнасилование вряд ли способен: природная тактичность не позволит. И вообще, какой еврей допустит такое самоуничижение: взять силой ту, с которой всегда можно договориться!

Еще один пример. Из числа анекдотов, приписываемых славному «Армянскому радио».

– Что должен делать француз, каждый раз возвращаясь вечером с работы?
– Давать жене по физиономии: она знает почему.

Или аналогичная ситуация.

– Мадам, вы в минуту интимной близости со своим мужем разговариваете?
– Конечно. Если он позвонит.

Совершенно очевидно, что в такой интимной ситуации на месте интернациональной «мадам» еврейская Сара оказаться просто не сможет. Не только в реальной жизни, но даже и в анекдоте. В отношении внебрачных связей евреи тоже, конечно, небезгрешны, но не до такой степени, как французы. Скорее можно услышать анекдот о совершенно иной ситуации.

– Сема, я очень тебя прошу: не нужно во время секса так громко кричать.
– Ты боишься, что от моего крика просыпаются соседи?
– Да Бог с ними, с соседями. От твоего крика я просыпаюсь.

Проблемы, возникающие при исполнении супругами своих интимных обязанностей, весьма даже часто являются темой для еврейских анекдотов. Причем по природе либеральные люди, евреи говорят на эту тему просто и свободно, иногда даже в расчете на понимание и сочувствие.

Идеальный секс по-еврейски: у мужа и жены одновременно болит голова.

Можно даже услышать целые истории, по-своему занимательные и поучительные. Например, о достойном поведении в постели супругов весьма даже солидного возраста. И хоть изложены эти истории в привычной для евреев анекдотической форме, но воспринимаются понимающе, ибо все знают, что в определенном возрасте с этими проблемами придется столкнуться каждому.

Пожилые супруги с многолетним стажем каждый вечер, ложась спать на одну подушку и под одно одеяло, устраивались поудобнее и соединяли свои ладони в одно пожатие. Так и засыпали. Но иногда жена отнимала свою руку и говорила, что она сегодня очень устала.

В целом же евреи как раз отличаются плодовитостью и активностью в интимной жизни, ибо так им завещал еще Всевышний, который, провожая Адама и Еву в жизнь, завещал им: «Плодитесь, размножайтесь!». Чем евреи и занимались.

– Господин директор! Возьмите меня на работу. Я – ортодоксальный еврей, и у меня 7 детей.
– А что вы еще умеете делать?

Поставив перед собой главную цель в жизни – плодиться и размножаться, религиозные евреи, обзаводились кучей детей, но при этом, по большей части, испытывая материальные затруднения, вели весьма скудное существование.

– Ты представляешь, Хаим, у Рабиновича уже 12 детей. О чем они только с Фаней себе думают?
– Могу предположить. Они думают, как из долгов вылезти.

А в быту наличие такого большого семейства часто становилось предметом больших хлопот родителей.

Женщина с детьми садится в автобус. Вот она подсаживает одного ребенка, потом другого, потом третьего, потом четвертого.
– Могла бы уже половину дома оставить, - ворчит водитель.
– А я так и сделала, – отзывается женщина.

Кстати, уж чего действительно полно в еврейских анекдотах, так это демонстрации еврейской заботливости по отношению к близким. В свое время бытовала большая серия анекдотов про Моню и его маму. Иногда это бывал диалог.

– Моня, к нам сегодня придет тетя Броня, так что иди и вымой шею!
– Да? А если тетя Броня не придет, так я так и буду, как дурак, с чистой шеей ходить?

Иногда это была команда мужу.

– Хаим! Иди, посмотри, чем там занимается наш Моня и скажи ему, чтобы он этого не делал.

И все же чаще всего всё начиналось и заканчивалось командами.

– Моня, не пей горячий чай: лопнет мочевой пузырь – ошпаришь ножки!

– Моня, не бей эту девочку: вспотеешь и получишь воспаление легких!

А то и вовсе:

– Моня, перестань крутить дедушке нос, и вообще отойди от гроба.

Пролетели годы, Моня вырос, и теперь героем анекдотов про еврейского ребенка и его маму стал не менее легендарный Вовочка. Характер же мамы не изменился.

– Вова, домой!
– А что, я уже проголодался?

Евреи в своих анекдотах часто подчеркивают некоторые особенности своей жизни и здоровья. Не случайно существует такая сентенция: «Когда у русского жажда, он много пьет, а, когда у еврея жажда, он бежит сдавать анализ мочи на сахар». Анекдоты не прошли мимо еще одной особенности еврейского сознания – самоуглубленности, нередко не позволяющей внимательно слушать других. Своеобразная аберрация слуха – слушать, но не слышать.

– Тетя Сара, я беременна.
– А ты уверенна, что это – твой ребенок?

А иногда это выглядит так:

– Хаим, ты знаешь: Рабинович умер.
– А! Умер, шмумер, лишь бы был здоров!

Еще одна национальная черта евреев – яркая эмоциональность, не позволяющая им скрывать от других свои чувства. На этом также строятся сюжеты многих анекдотов.

– Слушай, Хаим! Я страшно переживаю. Прямо весь извелся. Я должен Абрамовичу 1000 шекелей, но у меня нет ни одного агарота, чтобы погасить долг!
– А чего ты переживаешь, шлимазл?! Это же не твои деньги. Это же деньги Абрамовича. Вот пусть он и переживает.

Еще один пример.

Женщина стоит на вокзальном перроне и обливается горячими слезами. К ней подходит еврей – дежурный по станции.
– Что случилось?
– Я опоздала на поезд. И это же надо: буквально на одну минуту. Так обидно!
– Ну, вот. Опоздали на одну минуту, а рыдаете так, как будто опоздали на целый час!

Как и у всех нормальных людей, у евреев случаются в жизни моменты, когда они оказываются за решеткой. Тюремной, разумеется. Но и в этой ситуации они стараются быть предельно корректными. И в обычной жизни, и в тюремной.

Звонок другу:
– Хаим, ты знаешь Абрамовича, что живет напротив тюрьмы? Так он таки теперь живет напротив своего дома.

Элементы тюремного быта:
– Рабинович, прекратите, наконец, ходить из конца в конец камеры! Вы что, думаете, что если вы ходите, так вы уже не сидите?

Хаймович пишет из тюрьмы письмо своему брату. «Дорогой брат! Наконец-то, я нашел место и время, чтобы написать тебе письмо…»

Заботливость евреев по отношению к своим ближним не заканчивается с уходом их из жизни. Забота о кладбищах является одной из самых важных обязанностей как отдельных евреев – родных усопших, так и общин в целом. С чего начиналось в веках новое еврейское поселение? Со строительства синагоги и закладки кладбища. Быт – позднее, в начале ритуалы. Кладбища – едва ли не главный атрибут исторической памяти евреев. Зависть к устроенности национальной жизни – едва ли не главная причина негативного отношения к евреям нееврейского населения.

Антисемит идет по еврейскому кладбищу. Разглядывая обустроенные могилы, богатые мацейвы и даже семейные склепы, бормочет про себя:
– Живут же евреи!

Продолжение следует…

ПЕРЕЙТИ К ПРЕДЫДУЩИМ ВЫПУСКАМ